В новом эпизоде нарративного подкаста о советском физике и общественном деятеле Андрее Сахарове мы рассказываем, как академик осознал опасность ядерных испытаний для мирного населения и решил добиться их запрета во всем мире. И добился. Это третья из восьми историй из жизни ученого, в которой ему пришлось делать выбор.
В ноябре 1955 года ученые Арзамаса-16 испытывали двухступенчатую термоядерную бомбу РДС-37 – примерно в четыре раза мощнее той первой, за которую Сахаров получил звезду Героя социалистического труда и звание академика. При тестировании ее сбросили на парашюте с самолета. На видеозаписи испытаний сначала видно огромный огненный шар над горизонтом, и только спустя какое-то время — оглушительный удар.
От ударной волны в штабе полигона треснул потолок. Рухнувшая штукатурка набила шишку министру среднего машиностроения Авраамию Завенягину. В остальном в командовании сочли, что испытания прошли успешно. Хотя вскоре в штаб стали поступать новые подробности.
«Взвод солдат был размещен в траншее, траншею завалило взрывом, и один солдат, молодой парень первого года службы, погиб. Другая страшная беда произошла в поселке за пределами полигона (где, по всем расчетам, вообще было безопасно). Жители там по приказу находились в несколько примитивном, вероятно, бомбоубежище. Когда вспышка осветила небо, все решили, что уже можно выйти на поверхность. В бомбоубежище осталась только двухлетняя девочка, игравшая какими‑то кубиками. Ударная волна обрушила бомбоубежище, и девочка погибла», – писал академик об этих испытаниях в своей книге «Воспоминания».
Сахаров отмечал, что не чувствовал себя виновным в этих смертях, но все же не мог не думать о сопричастности к ним. Тогда он стал еще острее понимать, к каким бедствиям может привести ядерный взрыв.
С этими мыслями вечером того же дня Сахаров пришел на банкет по случаю удачных испытаний. Гостей у себя в коттедже принимал заместитель министра обороны Митрофан Неделин. По его предложению, академик первым произнес тост.
«Сахаров произносит тост: «Я хочу выпить за то, чтобы наши изделия всегда так же успешно взрывались над полигонами и никогда не взрывались над городами»», — вспоминает физик и правозащитник Борис Альтшулер, близко знакомый с ученым.
Наступило гробовое молчание: пацифистский тост в этих условиях был совершенно неуместен. Сахаров это почувствовал, но уже ничего не мог поделать.
«Неделин взял тогда свою стопку: «А я вам расскажу, в связи с этим притчу: старик и старуха в избе вечером. Старуха на печи, старик перед иконой молится: «Господи, укрепи и направь», а старуха ему бурчит с печи: «Молись, старый, только об укреплении, а направить я сама сумею»», — рассказывает Альтшулер.
После этого раздался общий радостный шум, а Сахаров сидел с ощущением, что по лицу плеткой ударили.
«Я весь сжался, как мне кажется – побледнел. <…> Это не было чувство обиды или оскорбления. Меня вообще нелегко обидеть, шуткой – тем более. Но маршальская притча не была шуткой. Неделин счел необходимым дать отпор моему неприемлемому пацифистскому уклону <…>. Смысл его рассказика (полунеприличного, полубогохульного, что тоже было неприятно) был ясен мне, ясен и всем присутствующим. Мы – изобретатели, ученые, инженеры, рабочие – сделали страшное оружие, самое страшное в истории человечества. Но использование его целиком будет вне нашего контроля. Решать будут они – те, кто на вершине власти, партийной и военной иерархии», – вспоминал Сахаров в своей книге.
Через пять лет Митрофан Неделин погиб в результате взрыва межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 на полигоне Байконура еще до начала испытаний. От маршала осталась золотая звезда Героя Советского Союза, один погон и черный след на асфальте. Вместе с ним жертвами огня стали, по разным данным, от 74 до 126 человек. Трагедию засекретили почти на 30 лет, а после так и назвали – «катастрофа Неделина».
Третий выпуск подкаста-воспоминания об Андрее Сахарове слушайте также на ВК | Apple Podcasts | Castbox | Яндекс. Музыке и на других платформах.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.