В семи регионах ПФО каждый пятый зарабатывает меньше 15 тысяч рублей и находится за чертой бедности. Рекордно маленькие зарплаты традиционно получает низкоквалифицированный персонал и женщины с детьми, вынужденные выходить на неполный рабочий день. Пенсия и пособия тоже не спасают от бедности. Многодетная семья из Мордовии, мать-одиночка и пенсионерка из Саратовской области делятся с «Волга. МБХ медиа» своими секретами выживания.
С божьей помощью
Со своим будущим мужем Любовь познакомилась на молодежном мероприятии церкви христиан веры евангельской в Саранске. Алексей показался ей сильным, мудрым и ответственным, они сходились во взглядах на будущее — обоим хотелось большую дружную семью. Молодые люди поженились. За 12 лет брака у Агаповых родились пять девочек и мальчик. По статистике, в России каждая вторая многодетная семья находится за чертой бедности. Агаповых эта участь не миновала.
Последние 15 лет Алексей работает стропальщиком на заводе: по 12 часов в смену подставляет и поднимает детали для сборки железнодорожных вагонов. Его зарплата 31 тысяча рублей. Скоро младшему Славе исполнится полтора года и Любови перестанут платить декретные 6700 рублей. Даже с учетом пособий на детей до трех и семи лет, которых набегает на 19 тысяч рублей в месяц, семья едва сводит концы с концами. Когда все дети вырастут из дошкольного возраста, детское пособие останется на уровне 240 рублей. «Я живу верой», — лаконично отвечает Любовь на вопрос, каким видит скорое будущее.
Когда у главы семейства выходной, Агаповы берут детскую коляску и идут за продуктами на ближайший рынок (машины у них нет, как и средств на ее содержание). В месяц надо закупить 10 кг говядины, 16 кг рыбы минтай, 180 яиц, 30 кг сахара, 15 кг муки, еще сыр, творог, сметану, картошку, лук, морковь, свеклу, растительное масло, крупы; три пузырька шампуня, четыре-пять брусков хозяйственного мыла и столько же детского, два литра жидкого порошка. Любовь загибает пальцы, без колебаний называя точное количество необходимого на месяц. Выходить из этого списка трат удается редко. Три года назад, вспоминает Любовь, как-то позволили себе ананас. А однажды во время беременности сообщила мужу, что хочет красную икру, и тот, махнув рукой, пошел в магазин исполнить ее каприз.
Когда у кого-то день рождения, на столе появляется курица с картошкой, запеченная в фольге, домашний торт, компот, сладости и фрукты. Повезло, что сразу у троих членов семьи дни рождения в октябре — чтобы избежать лишних трат, Агаповы празднуют их в один день.
Почти ни на что кроме еды денег не хватает. В списке неизбежных расходов школьная и спортивная форма и обувь. Всю остальную одежду Агаповы получают на складах гуманитарной помощи для семей в трудной жизненной ситуации. Там можно взять новые или в хорошем состоянии детские футболки, штаны и колготки.
Если кто-то заболел, вирус подхватывает вся семья. Иногда на лекарства уходит по восемь тысяч рублей за месяц. Прошлой весной третья дочка, семилетняя Тома, перестала различать запахи. В течение последующих пяти дней ухудшилось самочувствие и пропал аппетит у всех членов семьи. «Зато на еде сэкономили».
Любовь с содроганием вспоминает карантин и дистанционное обучение в апреле прошлого года.
«Это было нечто. Помню, на одной руке я качала младшего, а другой держала телефон, пока дочка брала в Zoom уроки игры на гитаре. Я не знала, за что хвататься — заниматься с детьми уроками или готовить. Я чередовала — то есть либо мы весь день ходили головные, зато с выученными уроками, либо наоборот. За два месяца мы все похудели».
Соседям карантин дался тоже нелегко — те жаловались участковому, что нескончаемый детский гам из квартиры Агаповых мешает им смотреть телевизор. Обстановка накалялась даже когда Агаповы выходили во двор подышать свежим воздухом — соседи кричали в окно, что запрещено нарушать режим самоизоляции.
Алексей и Любовь понимают, что на 64 квадратных метрах трехкомнатной квартиры их семье тесновато, но о расширении пока даже не мечтают. Как многодетной семье, Агаповым выделили от государства участок земли. Но оказалось, что он находится в бывшей пойме реки, где даже в июне стоит вода. Высаженные деревца через короткое время сгнили. Участок находится в двух километрах до ближайшей обстановки, Агаповы там побывали только два раза. Продать участок сложно — мало кто захочет его купить.
«Зато когда я обращалась в госорганы чтобы встать в очередь на улучшение жилищных условий, мне сказали, что не положено — с землей я, оказывается, богатый человек», — рассказывает Любовь.
«Достойная старость»
Пенсия 64-летней Светланы Кирюшкиной из Саратова — 9 998 рублей. Ровно во столько государство оценило ее 25 летний стаж работы. Кирюшкина начала работать подростком на свинцово-аккумуляторном заводе, а после окончания мехмата — инженером вычислительных систем в банке и НИИ. Пенсионерка говорит с досадой:
«Могла бы отработать дольше, но в 41 год заработала рак щитовидной железы. Стала инвалидом. Лет семь восстанавливалась — не могла ни ходить, ни разговаривать».
Муж Светланы Александровны, когда узнал о ее диагнозе, запил. Пока она проходила один за другим курсы химиотерапии, он вел себя так, как будто ее уже похоронил — не выходил из запоев, приводил домой женщин. Кирюшкина выставила мужа за дверь, развелась и осталась с восьмилетней дочерью.
«До конца школы она тянула меня, а не я ее. После уроков дочка бежала встречать меня из больницы, потому что я не соображала, кто я», — вспоминает Светлана Александровна.
Одинокие пенсионеры — вторая по уязвимости категория бедных в России. По данным ВШЭ, девять из десяти одиноких пожилых людей — женщины, и они менее уверены в завтрашнем дне и испытывают больше проблем со здоровьем, чем семейные пожилые пары.
Основные лекарства достаются Кирюшкиной бесплатно, на дополнительные медикаменты уходит в месяц по три тысячи рублей. На оплату коммунальных услуг — еще около трех-четырех тысяч.
«На еду — только если что-то останется. Я диабетик — каша гречневая есть, и прекрасно. Вот сварила щей — неделю доесть не могу», — рассказывает женщина.
Мясо в виде рагу в последний раз у нее было на новогоднем столе. А одной из возрастных подруг Кирюшкиной на новогодние праздники не повезло: банк за просроченную плату по кредиту забрал у нее январскую и февральскую пенсию. Подруга, рассказывая об этом, рыдала в трубку.
На днях Светлана Александровна зашла с подругой в пекарню. Женщины загляделись на пирог. Продавщица посоветовала погулять часок и вернуться, когда перед закрытием будет действовать 50%-я скидка. Потом, посмотрев на пенсионерок, отдала им пирог за полцены за наличные, а по кассе его «пробила» уже перед закрытием.
Продукты Кирюшкина покупает в основном в магазинах Fix price.
«Хорошо, тут рядом есть один недорогой — цены ведь во всех „Фикс прайсах“ разные», — замечает пенсионерка.
На утренние скидки для пенсионеров в сетевых супермаркетах она больше не ведется — говорит, выгода совсем не чувствуется, и на кассе часто выясняется, что цена совсем не та, что указана в ценнике. Нередко пенсионерка выбирает что-то из уцененных продуктов с истекающим сроком годности.
Некоторые знакомые Светланы Александровны знают расписание, когда из супермаркетов выбрасывают в мусорные контейнеры просрочку.
«Сейчас нет такого, чтобы из магазинов что-то выбрасывалось и валялось — все сразу разбирают. Но туда не подойдешь — мужики [собирающие продукты] встанут стеной, я даже и не суюсь», — машет рукой женщина.
По словам пенсионерки, на мусорных площадках помимо еды из супермаркетов можно найти «много хороших вещей». Светлана Александровна указывает на полку в серванте, забитую разномастной литературой — от советского художественного агитпропа до детективов Дарьи Донцовой. Много передала в библиотеки. В прихожей стоит главная утиль-находка — швейная машинка «Зингер» в рабочем состоянии.
Иногда Светлане Александровне, как и всем женщинам, хочется себя побаловать красивыми вещами. Как-то в таком порыве, получив пенсию, она вместе с подругой сделала заказ в телемагазине. К кожаной сумке за две тысячи рублей обещали подарок — кошелек и серьги. Пришедший товар их разочаровал. Выяснилось, что к двум сумкам положили только один подарок. Светлана Александровна демонстрирует черную сумку в прозрачном пакете, ни разу не ношеную, с крупной вульгарной бижутерией.
«Носить такое невозможно. Отдам-ка эти побрякушки певуньям в народный ансамбль».
Больше на рекламу телемагазинов пенсионерка не ведется.
Светлана Александровна прагматично рассуждает, что менять гардероб в ее возрасте уже не обязательно. Но если что-то вдруг понадобится, то обычно идет в секонд-хенд. В прошлом году накануне восьмого марта пенсионерка зашла в бутик, чтобы присмотреть подарок дочери (часто туда она не заглядывает — охранники и продавцы сверлят взглядом так, что становится не по себе). В бутике Кирюшкина направилась прямиком к стеллажу с 80%-ми скидками. Приветливый владелец магазина сообщил, что у него на складе залежались вещи и на ее размер. Светлана Александровна с улыбкой вспоминает, как ей достались кофты за 200−300 рублей, хотя на ценнике значилось 7 тысяч.
Несколько лет назад она стала бороться за переселение из аварийного дома. Кирюшкина добилась своего, но переселить жильцов предложили в далекий поселок с плохо развитыми общественным транспортом и медицинской инфраструктурой. Женщина предпочла компенсацию 600 тысяч рублей — их она рассчитала на съем квартиры, часть отдала семье дочери и отложила на похороны. Жильцы других аварийных домов стали просить Светлану Александровну отстоять и их права. Так она стала председателем общественного движения «Союз ветхих и аварийных домов Саратова». С утра до вечера Кирюшкина по телефону консультирует людей. Звонят даже из других регионов России.
Пенсионерка сетует, что многие люди пассивны и вместо того, чтобы принимать усилия по улучшению своей жизни, склонны винить во всем власти.
«Кошка бросила котят — значит, Путин виноват?!» — ставит под сомнение народную поговорку Кирюшкина.
Сама она считает, что в том, почему так скромно живут люди, виновата не высшая власть, а безграмотность и коррупция чиновников на местах.
«Нормальная многоимущая семья»
Саратовчанка Ольга растит в одиночку трехлетнюю Нику. Когда Нике было полтора года, ее отец оставил семью.
«Аккурат когда прекратили выплачивать декретные», — подчеркивает Ольга.
Вот уже два года она пытается принудить бывшего мужа выплачивать алименты. Писала жалобу на судебных приставов.
«Вот если я государству должна буду, меня из-под земли достанут! Почему же его не могут заставить платить алименты? Он не особо скрывается — живет в области, есть машина, неофициальная работа…», — возмущается Ольга.
До замужества женщина работала в офисе и раз в год ездила в отпуск. Побывала в Португалии, Испании, Германии, Франции, Турции. Сейчас заграничную жизнь видит только по телевизору. Как часто бывает, рождение ребенка и его воспитание в одиночку существенно пошатнуло ее материальное благополучие.
Ольга работает в отделе кадров в больнице, где две тысячи человек персонала. Ее зарплата при работе на полставки — 10 тысяч рублей. Полную ставку пока не рассматривает — из-за частых больничных по уходу за ребенком ее зарплата будет еще меньше, чем на полставки.
Когда медикам стали выплачивать коронавирусные доплаты, административных работников обошли стороной.
«Мы контактируем с врачами, медсестрами. Вот если кто-то из нас заболеет — мы будто бы на улице заразились», — сетует Ольга.
По наблюдениям Ольги, за последние пять лет цены на продукты выросли в четыре-пять раз, а зарплата осталась прежней. Она уже не помнит, когда в последний раз приходила в супермаркет и выбирала все что хочет. Ориентироваться приходится исключительно на желтые и красные ценники.
«Если увижу яблоки по 80 рублей — бегу брать. Один раз приметила яблоки по 68, но не купила. На следующий день пришла в магазин — они стоят уже 74 рубля, а через пару дней — 85. Цены пишут от балды!» — рассказывает собеседница.
Коммунальные услуги сжирают по четыре-пять тысяч рублей. Общественный транспорт до места работы — еще около тысячи. Экономить приходится на всем остальном. Статья расходов «развлечения» исчезла из семейного бюджета. Ольга практически перестала обновлять свой гардероб и покупать косметику. Дочка донашивает вещи от детей сестры и подруги. Если кто-то заболеет, приходится занимать на лекарства.
Сводить концы с концами помогает живущая в одной квартире с Ольгой мама. Вере Николаевне 69 лет, она педагог в музыкальной школе. Признается, что работать не хочет, жалуется на здоровье, но позволить себе спокойную старость не может.
Дом, в котором живет семья, признан аварийным и подлежит сносу. Расселение, за которое бились последние 30 лет, запланировано на этот год. От старости 104-летний дом одной хромой стороной прислонился на железные подпорки, но ровнее пол в квартирах не стал. За весенней капелью можно наблюдать, глядя в потолок. Все остальные собственники квартир давно съехали, так и не дождавшись расселения, кроме семьи старшей сестры Ольги Анны.
Анна с мужем Дмитрием (имена изменены) живут в соседней квартире, растят двух дочерей 15 и 5 лет. Анна работает на полставки лаборантом в вузе за 5650 рублей.
«У нас уборщица закончила эконом с красным дипломом — моет полы, чтобы было время заниматься ребенком», — замечает она.
Дмитрий — водитель скорой помощи при частной больнице с зарплатой 17 тысяч «чистыми». Коронавирусные доплаты почти в размере зарплаты ему выплачивали только три месяца прошлого года. Менять место работы Дмитрий не хочет — объясняет, что чувствует персональную ответственность перед коллективом, ставшим «второй семьей», и все еще надеется на лучшее.
В 2019 году ему выплатили стимулирующие выплаты за десять лет службы — 20 тысяч рублей. По иронии судьбы, в годовом доходе образовались лишние 50 рублей, из-за которых чиновники отказали в пособии для детей из малоимущих семей до семи лет (4700 рублей в месяц).
«Мы — нормальная „многоимущая“ семья. Мы работаем на наше государство, растим и развиваем детей, мы законопослушные граждане — что мы делаем не так?! Получается, если ты не воруешь, а зарабатываешь честным трудом — то хоть помирай с голоду», — рассуждает Анна.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.