Ульяна Михайлова – единственный депутат от «Единой России» в Псковской области, которая голосовала против пенсионной реформы и организовывала протестные митинги. Единороссы пригрозили выгнать ее из фракции, но Ульяна Александровна не остановилась и стала выступать против строительства вблизи Пскова химзавода «Титан Полимер». Игнорировать ее активность власти не могли, за Михайловой стоят тысячи членов областного профсоюза, и в подконтрольных СМИ объявили, что женщине «светит 10 лет тюрьмы». Ульяна Михайлова рассказала нам о давлении властей на профсоюз.
– Многие считают, что сегодня положение чиновника или другого более-менее значимого лица в Псковской области определяется его отношениями с губернатором. Как вы с ним общаетесь?
– За период, пока товарищ Ведерников выполняет функции руководителя региона, мы лично встречались по проблемным вопросам два раза. Мы выполнили внешние признаки системы социального партнерства – заключили необходимые договоры. Но результативность переговоров (ответы на пожелания, вопросы и запросы самих работающих на территории Псковской области) с приходом Михаила Юрьевича решительно поменялась.
– Он не идет на диалог?
– С предыдущим губернатором Андреем Анатольевичем Турчаком у нас был прямой контакт. Мы знали, что его можно просто позвать, минуя всех замов, и с вероятностью почти 100% Андрей Анатольевич соберётся и поедет не с чиновниками встречаться, а с людьми общаться. А сегодня эта простая коммуникация отсутствует. Я считаю, что это очень плохо. Мы три раза подряд сделали приглашение в адрес руководителя региона поддержать форумы или встречи, которые мы проводим в большом зале, а после сделали вывод, что это не является допустимым способом коммуникации.
– И почему губернатор Ведерников не хочет встречаться с вашими активистами?
– Часть наших товарищей считает, что это личные качества: допустимо взаимодействие только через посредников и не в силовом тоне. То есть нет места требованиям, резолюциям. Другая версия – время пришло другое, только нам об этом не сообщили. Например, в принципе не допустимы какие-то способы доведения социальной информации до власти и объединение работодателей. Мы-то информацию даем, а обратно – ничего, либо через медиахолдинг (объединение ряда СМИ, подконтрольное администрации Псковской области. – «МБХ медиа) быстро получаем сформулированный ответ, куда нам со своими пожеланиями идти.
– Медиахолдинг и провластные телеграм-каналы и СМИ впервые атаковали вас летом 2018 года. Тогда совпали и пенсионная реформа, и выборы губернатора в регионе. Чем аукнулись вам те летние протесты против повышения пенсионного возраста?
– В основном, моральные издержки. В администрации области сформулировали тезис, что я неуправляемый, недоговороспособный элемент на территории Псковской области, который не понимает высшего значения этой великой социальной реформы. Были попытки меня немножко приструнить, кулуарные беседы, мол, я могу лишиться статуса депутата и быть исключённой из фракции партии ЕР. Я отвечала, что я очень комфортно себя чувствую, никуда отсюда по собственному желанию не уйду и считаю, что наличие меня с альтернативным мнением это польза для всех.
– Вам еще тогда вменяли дружбу с партией «Яблоко», со Шлосбергом…
– С «Яблоком» мы не дружим, а со Шлосбергом дружим. Лев Маркович совершенно чётко понимает, что мы пропрезидентская организация, он знает, что при любых обстоятельствах мы поддержим действующего президента. Шлосберг – человек особых интеллектуальных данных, он совершенно чётко и искренне болеет за определённые направления, которые нам тоже интересны: зарплата, социалка, культура, развитие прав муниципалитетов.
– Но в такой дружбе власти явно видели политику. А вы от «Единой России» в депутаты шли.
– Все было очень гармонично. Наша ресурсность всегда была интересна «Единой России», и мы подключались к выборам, когда нас звали. Мы не рассказывали, какая партия хорошая. Это звучит сегодня несколько неоднозначно. Мы совместно выходили на площадки трудовых коллективов с представителями «Единой России» и вели настоящую политическую дискуссию. Она была интересна всем. Мы имели возможность покритиковать некоторые направления. Я считаю, от такого диалога хорошо было всем. Нас не выносило за пределы системы, и никто не смел поставить под сомнение, что мы плюс для партийного взаимодействия. Мы были не оппозиционерами, а оппонентами в этой системе, и нам удавалось формулировать более четко, почему социальные тезисы президента в первичном звене выражены по-другому – нет такого уровня зарплаты и льгот.
В выборный процесс 2018 года нас впервые уже никто не подключал, но мы и не особо просились – были заняты пенсионной реформой. А власть решила, что мы политически манипулируем остросоциальной темой. И мы, наверно, приобрели первый скрытый общественный и социальный конфликт на территории Псковской области.
– Как вы отреагировали на ту первую попытку запугивания? Посмеялись?
– Никогда не смеюсь над этими вопросами. Мы попытались оценить, реальные ли это угрозы для профсоюзного актива, активизировали связи с адвокатами и юристами. Но тогда все осталось на своих местах.
– «В ближайшее время лидера псковского областного совета профсоюзов могут взять под стражу», – написал портал ПАИ. Что вы натворили в этот раз? Пенсионная реформа уже отгремела.
– Здесь сыграли роль накопившиеся заявления, которые мы делали, и проекты, которые явно не нравятся… Уж даже не знаю кому – старому составу администрации области, либо новому. Сначала мы оказывали помощь Пушкиногорской санаторной школе, дальше волна о пенсионной реформе, третье – мы выступили с серьезной критикой системы оплаты труда и системы льгот работающих и проживающих бюджетников села. Вся наша критика сводилась к тому, что в действующей системе оплаты труда вообще невозможно выстраивать справедливую структуру. Все, кто в эти темы вникает, понимает, что это критика администрации области. Еще один конфликт, который возник не по нашей вине – это кризис в ГППО «Псковпассажиравтотранс» и последние кабальные сделки с ним. Чьи мы там планы нарушили? Можно только гадать.
А пик, который скатализировал это все, – наша позиция по строительству химзавода «Титан Полимер». Профсоюзные организации города и района высказались категорически против него. Надо переубеждать население или надо искать другое место – вопрос дискуссионный. Я считаю, надо искать другое место. Это не кучка заговорщиков, а стопроцентное несогласие. Конечно, мы сразу получили «обратку». Я определённо связываю это с общим настроем администрации вести переговоры таким образом. И точкой кипения в наших взаимоотношениях явилась позиция по «Титану».
– Писали, что вы знаете, что под вас «копают», и специально прикрываетесь «Титаном»
– Против нас копают уже лет десять. Была попытка и в 2011 году, и в 2015 году инкриминировать мне мошенничество в особо крупных размерах, но практика показала, что все не так. Сейчас присутствуют тревожные моменты, мы получаем запросы из различных органов: налоговой, ОБЭП, активнее, чем обычно. Из прокуратуры области пытаются проверять, например, соответствие моего образа жизни моим фактическим доходам.
На той неделе нам стали предлагать по телефону государственные контракты с откатами. Это что? Это проверка на предмет нашей дебильности что ли? Звучит, как нелепая разработка. Носит ли это реальный характер и есть ли в этом угроза, я не могу сказать.
– Публиковали информацию, что ваш муж якобы руководит подведомственным вам санаторием, а брат связан с одним из подрядчиков. Как вы можете прокомментировать тот факт, что ваши родственники получают доход от сотрудничества с профсоюзами? С этической точки зрения есть вопросы.
– Когда мы приняли это решение дома, муж решил, что я выгоняю его из семьи в деревню коровам хвосты крутить. А для меня это был единственный способ направить человека, который понимает в коммунальном хозяйстве и экономике. Он не индивидуальный исполнительный орган. Их там двое: главный врач и директор. У него намного сложнее система избрания, чем у меня. И конечное поручение по подписанию контракта дают два собственника: Федерация независимых профсоюзов России и Псковский областной совет профсоюзов. Я с моральной точки зрения не испытываю никаких проблем: он один из лучших руководителей санаторно-курортного комплекса в стране.
– А брат?
– Мой Гриша – друг нашего подрядчика-электрика, у них рядом офисы. Он тоже руководитель фирмы электро-строительной, когда нужно увеличить количество электриков, мы к ним обращаемся.
– Могут возбудить дело по «незаконному предпринимательству»
– Я по работе из районных прокуратур такие дела видела! И такие постановления о возбуждении уголовного дела по факту, что в руки возьмёшь – заплачешь. По сути, им даже повода не надо, достаточно в руки взять любой договор с двумя подписями и уже сделать вывод, возбудить по факту. Я не исключаю каких-то неблагоприятных сюжетов в отношении моей кандидатуры. Откуда прилетело – мы никогда не узнаем. Но понимаю так: сегодня пришла команда правления, которая в принципе не умеет общаться с населением. Пока опасных юридико-организационных действий в свой адрес я не наблюдаю. Хотя мне кругом говорят, что меня собираются сажать в тюрьму. Но характер не тот, и много драчек мы уже переживали в нашей системе. Чем больше на нас наездов, тем резче мы делаем движения в ответ. Иначе нас перестанут уважать наши члены профсоюза.
– А с профсоюзом Навального посотрудничать не хотите, раз уж заговорили об уважении профактива?
– У Навального не профсоюз. Профсоюз – объединение работников на базе производственной деятельности, основанное на членстве и уплате профсоюзных взносов. Заполнить просто заявление и стать членом профсоюза нельзя. Пока мы, Псковский областной совет профсоюзов, ведём себя остро, справедливо и правильно, развитие движения Навального на территории области невозможно. Просто невозможно, потому что мы захватили все социально значимые темы, и мы очень правильно их ведём.
– Вас травят не только в государственных СМИ, но и в провластных анонимных телеграм-каналах. Это новый стиль руководства региона?
– Это новый стиль, весь вопрос, везде ли он на территории нашей страны именно как способ запугивания или наезда используется. У нас это либо пугалка какая-то из серии «Михайлова, готовься, 9 лет лишения свободы» либо наезды и какие-то нелицеприятные отзывы.
– А вы-то в ответ стиль общения с администрацией поменять не хотите?
– Это зависит от профсоюзных активистов. Они либо готовы и толкают меня на определённые интонации и высказывания, либо нет. Мы будем заниматься переговорами по оплате труда бюджетников. Еще одна тема, где остроты не меньше, – работа регоператора по вывозу мусора на территории области, наши активисты обращаются в прокуратуру, если услуга не оказывается, как надо. И третье – «Титан Полимер», будем начинать свою независимую общественную экспертизу.
Все, что мы делаем, это не лично мой тараканник, это значит, что собралась большая группа общественных активистов, которая единственным способом решения вопроса видит митинг. Вы же видите, как народ у нас сейчас недоволен буквально всем. Люди чувствуют себя социально-незащищёнными в части оплаты труда, видят высокий уровень активности силовиков, скажем так, аккуратно. Это ж все видят! У нас в каждом районе какой-нибудь сюжет. И объемы этих сюжетов просто увеличиваются. Носят они разумный характер сегодня? Я четко скажу: не носят. А на все темы, которые даёт население, нет разрешения и нет никаких уступок вообще ни в чём. Муниципалы в районах уже встают и говорят: «Вы там передайте губернатору, пусть он нам объяснит, как нам на 10 тысяч тут жить».
– Зачем они «закручивают гайки»?
– Я не понимаю зачем. Они же Навального сюда запустят! Если начнут засекать нормальные острые темы, не участвовать в острых, неудобных дискуссиях, они просто Навальному отдадут регион.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.