Сегодня в Тюмени состоялось заседание по делу Никиты Кышко. В 2018 году он превысил самооборону при изъятии пистолета у подвыпившего сына экс-начальника УМВД по Калининскому округу Тюмени Тимура Муратова, который угрожал ему расправой. Сегодня стороны пошли на перемирие, суд снял обвинение с Никиты и отменил ему подписку о невыезде. О том, как развивались события — в материале «МБХ медиа».
Вечером 15 декабря 2018 года на парковке гриль-бара произошла потасовка. По версии Никиты Кышко и согласно записи с видеорегистратора его машины, Тимур Муратов угрожал ему пистолетом. Тогда Никита вместе с женой и семьей своих друзей приехали в кафе поужинать, но парковку перегородила машина с пьяным Муратовым за рулем. На просьбу Кышко отъехать Тимур ответил: «Ты что, попутал?», начал оскорблять водителя, а потом взвел курок оружия, которое было похоже на пистолет Макарова, и двинулся на машину с криком «Я тебя завалю!». Кышко испугался и сдал назад и разбил бампер машины. Затем он вместе с другом все же вышел из машины и силой отнял пистолет у Муратова, испугавшись за здоровье семьи и друзей.
Это — показания в деле против Муратова. Дело Тимура Муратова, сына бывшего главы УМВД по Калининскому округу Тюмени Рината Муратова, осталось в подвешенном состоянии. 29 июля 2019 года ему избрана мера пресечения по части 1 статьи 119 УК (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) — ограничение свободы и подписка о невыезде на 1 год 3 месяца. «Это даже не домашний арест, это больше похоже на комендантский час», — рассказывает Алексей Прянишников, координатор «Правозащиты Открытки».
Тогда Муратов не признал вину и отказался от дачи показаний. В предварительном следствии он рассказал историю иначе: на парковке он ждал жену, в это время ему крикнули «что-то вроде “эй, нерусский, убери машину”», Кышко врезался в такси подъехавшей жены Муратова. Дальше Тимур смутно помнит происходящее — его ударили по голове, и только после этого он вытащил пистолет, который он носит с собой на случай самообороны. «Информация, что Кышко на национальной почве позволял себе высказывания в адрес Муратова, легко опровергается хотя бы тем, что у Кышко друг, который был с ним в машине, — казах», — говорит Прянишников. Все показания опровергаются показаниями свидетелей и следственными действиями. Правда, видеозапись с регистратора машины Кышко суд отказался приобщить к материалам дела.
Затем и ограничение свободы формально отменили, а дело Муратова отправили на повторное рассмотрение. «Это абсурдно. Когда судья ушла в совещательную комнату, в зал входит адвокат Муратова, забирает вещи и говорит Муратову: “Заберешь документы, я поехал”. Мы думаем, как так? Еще судебный процесс не закончен, а он уже поехал. И тут заходит судья и говорит, что приговор отменяется. Такого быть не может в нормальном суде. А тут вот так», — рассказал «МБХ медиа» Никита Кышко.
Это не первая громкая история у Тимура Муратова — когда он был курсантом в школе полиции, он сломал руку гаишнику. «Там было 2 месяца следствия, ему назначили срок 2 года, но за время следствия переквалифицировали на условный срок, а спустя 10 месяцев вообще погасили судимость, — говорит Кышко. — Благодаря нашим региональным коррумпированным силовым структурам возможно и такое. Он сейчас даже проходит по делу как несудимый».
12 декабря 2019 Никита вышел к зданию УМВД по Тюменской области с плакатом «Спасибо, что не убил! Сын полицейского угрожал пистолетом, а судят меня». Кышко угрожали после обезоруживания Муратова. «И жена его кричала на нас, и друзья его приехали: “Мы не последние люди, вам трындец, мы вас посадим”», — рассказывает Никита. Супруга Муратова угрожала и тем, что дело заведут по причинению тяжкого вреда здоровью.
Так и случилось. На Никиту Кышко сначала завели дело по части 1 статьи 111 УК — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Адвокаты были с этим не согласны. «В глаза бросились выводы экспертов, которые делают судмедэкспертизу. На наш взгляд, вред здоровью там был несколько преувеличен», — рассказывает Прянишников.
Уже после одиночного пикета дело закрыли и открыли новое, по части 1 статьи 114 — причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. «Видно, после резонанса в СМИ», — уточняет Никита.
Но и после переквалификации дела сторона Муратова грозилась подать гражданский иск с возмещением ущерба за избиение Муратова. «Непонятно, что они хотят компенсировать. Я разбил свою машину, когда пытался уехать. Ребенок у друзей, он был в машине тогда, две недели не разговаривал», — Кышко считает, что тогда и им полагается компенсация.
Сторона Муратова только в феврале выразила желание заключить мир. Никита Кышко только за — он потратил на суды очень много денег, сил и времени: «Если дело не закрыть, то это еще около года будет: суды, апелляции, кассации, гражданские иски с обеих сторон… Думаю, что наиболее оптимальное решение для нас — пойти на примирение и забыть как страшный сон».
Алексей Прянишников тоже считает, что продолжение дела невыгодно. «Я подозреваю, что это связано с тем, что шансы на оправдание Муратова при повторном рассмотрении дела по 119 статьи невелики, — рассуждает он. — Его защита могла понять, что судимость у Муратова будет. А это неприятно. Никого не убили, но само название состава преступления, “угроза убийством” имеет перспективы попортить жизнь осужденного».
«Если бы мы продолжили судиться, у него была бы уголовная судимость, и у меня была бы судимость. Если здраво поразмыслить, наилучшим для них вариантом будет разойтись по мировому соглашению», — объясняет свою позицию Кышко.
12 февраля суд Тюмени снял обвинение с Никиты о превышении допустимой самообороны и отменил подписку о невыезде.
Прянишников считает что это риторический вопрос, ответ на который нынешнее российское законодательство дать не может. По его словам, нередки случаи, когда защищавшийся наносит нападавшему телесные повреждения в рамках самообороны. Но нападавший не успевает совершить преступных действий, так как он нейтрализован. «Часто бывает, что ситуация опрокидывается в обратную сторону и при рассмотрении статьи о превышении пределов самообороны забывают об угрозах со стороны нападавшего. Там, получается, больше ориентируются на тот вред, который причинен нападавшему в результате того, что человек его нейтрализовал. При этом зачастую совсем не отталкиваются, в каком состоянии человек, который нейтрализует, что он под испугом определенным действует, насколько реальна была угроза его жизни. Часто эта статья применяется необоснованно, надо отталкиваться от того, насколько была реальна угроза», — говорит Прянишников.
По мнению координатора «Правозащиты Открытки», в ходе конфликта «люди [Кышко и его друг] действовали предельно корректно, насколько это возможно в этой ситуации, — нейтрализовали нападавшего и вызвали полицию».