Итак, свершилось. Отныне публичное уважение к власти обязательно, а неуважение — наказуемо. Президент подписал соответствующий закон. Подвел оптимистов. Когда сенатор-единоросс Андрей Клишас вместе с однопартийцами — сенатором Людмилой Боковой и депутатом Дмитрием Вяткиным — вносил этот законопроект, оптимисты утверждали, что Дума его и рассматривать не станет. Когда законопроект прошел первое чтение, оптимизма поубавилось, но тут в Думу позвали экспертов, чтобы узнать, нет ли в документе каких недоработок. Эксперты, среди которых оказалось много оптимистов, выступили с разумными (здесь нет иронии) замечаниями. Депутаты послушали, да и увеличили суммы штрафов для граждан, относящихся к власти без должного уважения. Потом, когда закон был принят нижней палатой парламента, оптимисты из Совета по правам человека при президенте РФ попросили Совет Федерации закон не утверждать. Попросили Клишаса отклонить закон Клишаса, если уж называть вещи своими именами. Ну, на то они и оптимисты. Не знаю, почему так, но там теперь много оптимистов, чем меньше прав у граждан, тем больше оптимистов в СПЧ, радуются, наверное, что без работы сидеть не придется. А вот президента уже никто ни о чем не просил. Видимо, даже и оптимисты начали что-то подозревать и решили вести себя потише.
Да и вообще, такого рода просьбы теперь вполне могут квалифицироваться как проявление публичного неуважения к власти, и безопаснее сидеть молча. К тому же закон, как и все карательные законы последних времен, внятно прописанным не обзовешь, и читать его можно по-разному. В столице, к примеру, полиция не любит медийного шума и, как правило, не особенно рвется применять разнообразные российские законы о мыслепреступлениях. Но чем дальше от столицы — тем прихотливее фантазия у правоохранителей (не знаю, почему правоотнимателей зовут правоохранителями, ну, так уж принято). Тем ранимее чиновники. Думаю, москвичу придется постараться, чтобы налететь на гигантский штраф или административный арест по закону Клишаса. А вот где-нибудь в Саратове достаточно может оказаться не поклониться в пояс пролетающей мимо машине с мигалкой и правильными номерами. И разумеется, места, где неодобрительные разговоры о, допустим, недвижимости какого-нибудь начальника за границей или отказ от регулярной сдачи дани тоже будут считаться проявлением публичного неуважения к власти. Не хотел по-тихому и конкретному представителю власти — плати масштабно и в бюджет Российской Федерации. Тебе же хуже.
Повода сомневаться нет — впереди нас ждет масса удивительных историй. Впрочем, ведь и в том сомневаться, что оба «закона Клишаса» — и о неуважении к власти, и о фейковых новостях, — примут, тоже не было, однако сомневающиеся находились. Однако есть вопрос, над которым, наверное, стоит поразмышлять, — что их вообще сподвигло на принятие этих диких законов?
Есть понятный ответ — оттачивая технологии фальсификации выборов, последовательно уничтожая право на свободу собраний, истребляя независимые СМИ и отказывая оппозиционерам в регистрации партий, они, в общем, лишили население возможности вмешиваться в дела политические. Но оставался все-таки способ выпустить пар, просто высказав в интернете все, что думаешь об их благородных трудах. Можно — развернуто, с претензией на анализ, а можно — емко. Как это писал классик? «Выражается сильно российский народ! И если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людей выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во все свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица». Чтобы проверить правоту Гоголя Н. В., попробуйте, например, вспомнить, какой эпитет первым приходит вам в голову при произнесении слова «Турчак»?
Вам смешно, а ему обидно. Вот они и обиделись.
Есть еще одно, даже более рациональное объяснение: они, конечно, могут сколько угодно из телевизора рассказывать о собственных небывалых успехах и о величии вождя нашего. Но сами, разумеется, прекрасно понимают, куда под руководством великого вождя страну загнали. Понимают, что дальше — только неприятности, и на благодарность не рассчитывают. Чтобы вытащить родину из ямы нет ни ума, ни воли, зато вот есть порыв себя прикрыть от восторженных речей обобранных жителей.
Но мы ведь в России, что нам рациональные объяснения. Не тем сильны, не тем и славимся. И вот, ненужную рациональность отбросив, скажу — есть ощущение, что начальники наши просто дозрели до главного русского вопроса. Люди, травмированные памятью о школьных учебниках литературы, как правило, думают, что главный русский вопрос — «Что делать?» Смешно. Кого и когда он здесь волновал? «Кто виноват?» — вариант пореалистичнее, но тоже слишком уж книжный. Главный русский вопрос такой: «Ты меня уважаешь?»
Его задает близким друзьям и случайным жертвам упившийся в хлам человек, одинаково готовый и к любви, и к конфликту. Судя по тому, что власть в России с гражданами делает, гражданин для представителя власти и есть случайная жертва. Ну, уж точно не близкий друг. Знакомая картина, правда? Тяжело дыша в лицо спиртовыми парами, неизвестный и неприятный тип, хватая вас за грудки, хрипит: «Ты меня уважаешь?» И если честно ответить «нет», может случиться драка, а выглядит он откровенным таким бугаем. И вы говорите: «Ну, конечно, я вас уважаю, а как же». Просто чтобы отстал. Ему ведь недолго осталось — еще пара рюмок водки или ворованной нефти, и баиньки под стол.
Вот в такой примерно ситуации мы и оказались. Захмелевшее после двадцатилетнего загула нечто требует уважения. Пора бы уже и под стол упасть, а оно все не падает, осложняя жизнь невинным жертвам. И довольно скверно пахнет.
Да, кстати, пользуясь случаем, граждане начальники. Лично я вас не уважаю. Как-то не за что.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.