Группа захвата потенциальных соотечественников

У меня, как и у вас наверняка, хватает знакомых и друзей за границей. Одни там и родились, другие — наши, местные, уехали просто. Время, когда надо было наличия друзей за границей стесняться, прошло и пока все-таки не совсем вернулось. Можем поговорить свободно. Например, об уехавших.

Я, конечно, вспомнил про них не просто так. Или нет, это как-то нехорошо звучит: я, разумеется, всегда про друзей помню, как и вы наверняка, но сегодня еще и повод есть. Серьезный, государственный, можно сказать, повод.

Вспомнил я про них, прочитав в «Парламентской газете» удивительную новость. Оказывается, вступило в силу распоряжение правительства «О внесении изменения в Положение об организации работы с соотечественниками, проживающими за рубежом и желающими добровольно переселиться в Российскую Федерацию». На слове «добровольно» — странное, согласен, отчаянно попахивающее предосудительным либерализмом, способное напугать, пожалуй, законопослушного жителя Российской Федерации слово, — не зацикливайтесь. Потому что речь в распоряжении правительства как раз о тех, кто добровольно возвращаться в Российскую Федерацию почему-то не собирается.

Странные, кстати, люди. Такое ощущение, что они «Вести недели» не смотрят и счастья своего не понимают. Ну да ничего, теперь точно поймут.

Потому что распоряжение как раз и посвящено созданию «временной группы» из сотрудников МВД, МИД «и других заинтересованных органов исполнительной власти», которые будут каждого отщепенца персонально уговаривать вернуться. Этакий спецназ любви к отчизне. Группа захвата потенциальных соотечественников. Змеи-искусители, мастера обольщения. 

Размышляя об их славных трудах, я почему-то представляю себе одного своего близкого друга, который лет вот уже, кажется, 17 проживает в сыром и скучном городе Лондоне. Социолог, к тому же поэт, «хоть с небольшой, но ухватистой силою», — хочется продолжить, другого поэта вспомнив, но нет, друг мой — мужчина довольно крупный. Давно уехал, долго бился за право называться подданным ее величества, добился, вообще не бедствует: домик, садик, садовник-пакистанец… 

И вот, допустим, пять часов. Сидит он у себя в каморке, чай пьет, чтобы за англичанина сойти. И тут вдруг звонок в дверь. Толпой — товарищи, наши, родные, в дорогих, разумеется, костюмах, но наших ни с кем ведь не спутаешь. Особенно — достигших успехов на государственной службе и получивших ответственное задание. К тому же — пахнут.

Да нет, ну что вы, не о грязи русопятой речь. Специалисты МВД, и уж тем более МИД — не анекдотические советские чиновники, не знающие, зачем в английской гостинице в ванной комнате два крана. Естественно, они вымыты, до блеска вычищены и парфюм у них первоклассный. Само собой, не розовеют они при слове «стриптиз» и не спешат затариться джинсами на барахолке. Все тоньше. Даже вонь – тоньше. Потому что у специалистов по всем карманам рассован санкционный сыр. А он, знаете ли, случается, радует ценителей специфическим запахом.

И вот, значит, стоит мой далекий друг, наслаждается специфическим запахом посланцев родины, а посланцы начинают резво:

— Такой-то? В 2003-м уехали? Прозябаете здесь, как видим? Вот уже и мигранта к вам подселили (это они, значит, садовника заметили)? Да уж он не гей ли? Гей ты, Русь моя родная!

Ну, друг мой мнется, бормочет что-то, а они не сдаются, завлекают:

— Вы ведь, кажется, в газетах каких-то работали? Да вы себе даже не представляете, какой у нас с этим сейчас порядок! Не все, конечно, скверные листки, на отечество и отцов его клеветавшие, мы еще задушили, но душим, душим. Скоро СМИ останутся — как на подбор, не запятнаетесь и не оскоромитесь. А впрочем, вы ведь небось и английский знаете? Вот и прекрасно, на «Рашу тудей» пристроим (ох уж это родное наше, раскатистое рррр!), с самой Лесей Рябцевой рядом в эфире сидеть будете. Ну, может, не сразу, потом, когда полезность свою докажете. Соглашайтесь, не пропадете.

— А уж как у нас безопасно, как мы с массовыми беспорядками разбираться научились! Вот видео, Москва, лето, узнаете, не забыли. Видите, гад вон этот, да, слева, экстремист! Телефон из кармана достал. Но вы не бойтесь — с такими у нас строго. Сейчас его шестеро завалят. Но и гуманизм, гуманизм цветет! За такое только год условно полагается. Соглашайтесь, поехали.

— Бояться нечего, иной бомбист еще только подумает о подрыве основ конституционного строя, а ему уже — восемнадцать лет лагерей. И, кстати, о строе — если будет такое желание, в Конституцию можете что угодно вписать. Вообще все. Хоть номер телефона дорогой подружки, чтобы не забыть. Соглашайтесь, ну что вы!

— Артачится, значит? — влезает в разговор специалист из МВД, извлекая из кармана дорогого пиджака недорогой электрошокер. — А ну-ка, отойдите, я его сейчас живо уговорю. Все подпишет, скотина! Да я таких бушлатом по зоне…

— Полегче, — выплывает из-за спин коллег некто серый, без лица, зато с улыбкой, острой, будто бритва, и все — в сторону, и ясно, кто главный. — Зачем же так. Тут лаской надо. Вам, молодой человек, я полагаю, знакомо слово «Новичок»? Не забыли еще родной язык, я надеюсь?

Ладно, хватит мечтаний. Почему-то кажется мне, что не поедет мой приятель домой, как ни уговаривай. И не только в том дело, что он на хмуром острове нашел, что искал. Даже забитые жители Прибалтики, вечно жалующиеся на разнообразные притеснения, митингующие и протестующие, уставшие от статуса неграждан, — и те не спешат на родину. Любуются тем, как встает родина с колен, восхищаются национальным лидером, — но все-таки со стороны. С безопасного расстояния. 

То есть тут не в их умонастроениях дело, а в наших великих свершениях. Что-то со свершениями не то, и едва ли специалисты из различных ведомств смогут ситуацию переломить. Ну, зато в загранку сгоняют, сыра привезут, хоть кому-то профит, и они тоже люди.

Да, кстати, это ведь замкнутый круг: если бы в списке свершений на первых местах были не победы над выдуманными экстремистами и не тактико-технические данные новейших гиперзвуковых ракет, а, скажем, защита гражданских прав со стабильным экономическим ростом, возможно, не понадобилось бы соотечественников уламывать вернуться. И воспринимали бы мы их как добровольных агентов влияния, а не как потерянных для родины производителей потенциальных героев войны в Сирии. Или не в Сирии.

Но здесь моя слабая фантазия отказывается работать. Не возникают почему-то в голове волшебные картины. Не получается ничего выдумать.