Травля оппозиционного депутата Законодательного cобрания Резника проявлалась в самых разных формах. Сначала врио губернатора Петербурга Александр Беглов приписал Резнику слова о том, что Ленинград надо было сдать фашистам. Вслед за этим директор строительной компании Олег Глущенко подал иск к оппозиционному депутату о защите чести и достоинства, уверяя, что три года назад депутат его оскорбил. Но судами преследование депутата не ограничилось — на согласованной первомайской демонстрации Максима Резника жестоко задержали, повалив на землю, несмотря на его депутатский статус.
Параллельно с этим вот уже месяц в сомнительных СМИ публикуются видеозаписи, на которых Резник якобы курит наркотические смеси. Слежка за депутатом идет как в Петербурге, так и за границей, оказывается психологическое давление на членов его семьи, у его дома постоянно дежурят какие-то люди. Апогеем стало обращение единоросса Андрея Анохина к председателю ЗАКСа Вячеславу Макарову с просьбой отстранить депутата от должности председателя комиссии по культуре, науке и образованию. В результате кампания против оппозиционера обернулась для него сердечным приступом. «Северо-Запад. МБХ медиа» поговорил с Резником о слежке, губернаторских амбициях и нескончаемых судебных исках.
— Недавно у вас случился сердечный приступ, ему предшествовал досмотр в аэропорту
— Досматривали нас, конечно, очень пристально, я мужчина, депутат, и был немного больше к этому готов. Но то, что делали с моей женой, я никогда не прощу. Натравливали на неё собак! Они пытались понюхать, думали, что мы везем травку, гашиш. Они выпотрошили все наши вещи, жене айфон разбили. И мой сердечный приступ, конечно, был в большей степени связан со «шмоном». Мне это вспоминать тяжело.
Потом это бегание за нами с камерами, по аэропорту, дежурство на улице. Вызвали мне скорую, так раньше скорой приехали пригожинцы. За мамой до сих пор следят. Она, например, вызывает такси, они как-то получают сигнал и приезжают. Моя жена записалась к стоматологу, и каково же было ее удивление, когда там тоже ждали пригожинцы. Кто-то это все читает, отправляет сообщения, целая сеть троллей. После этого они пишут: «Резник избил свою жену, выбил ей зубы». Они не гнушаются ничем.
— Как ваше здоровье сейчас?
— Давление скачет, а так ничего, на работе. Врачи говорили, что нужна госпитализация. Но я хорошо знаю историю нашей страны, например, про Михаила Фрунзе. Мне, конечно, далеко до него, но и теперь могут залечить. Я ни в какую больницу не поеду. Если мне будет плохо, я останусь дома, я доверяю маме, жене, на дом приходят знакомые врачи. В официальные структуры я не лягу, даже несмотря на то, что есть «дружественные больницы». Лучше я буду параноиком, чем покойником.
— Какое впечатление на вас произвел Беглов при первой встрече?
— Когда Беглов был полпредом, он выступал перед студентами «Политеха» и сказал, что главная задача — создание нового ядерного оружия, модернизация армии и защита сознания населения от влияния Запада. Я смотрел это выступление и считаю, что Петербургу человек с таким мышлением совсем не подходит. Когда он представлял свою команду из шести вице-губернаторов депутатам ЗАКса, я вышел и сказал: «Ваша команда, может быть, и получше, чем предыдущие, навскидку, но проблема в том, что вы лично не подходите Петербургу, и поэтому я ни за кого из них не буду голосовать». В этот момент он встал и ушел. Я продолжил говорить о том, что в жилах Петербурга очень много европейской крови, и если бы стрельцы защитили «сознание» Петра I от влияния Запада, Петербурга бы просто не было. Беглов в это время уже приехал на открытие музея блокадной медицины…
— Где рассказал, будто вы сторонник того, что Ленинград следовало сдать фашистам. Исходя из чего он мог сделать такой вывод? У вас был с ним разговор на эту тему?
— В первый раз мы с Бегловым схлестнулись на заседании правительства в декабре. Я пришел, чтобы посмотреть, как выглядит новое правительство. И вдруг зашла речь о праздновании блокады. Я человек в этом смысле достаточно умеренный — слушал, какие будут планы, не подписывал письма против парада, хотя мне не нравится парад в контексте общей милитаризации, я человек пацифистских убеждений, считаю, что государство должно быть нацелено не на войну, а на мир.
Выступал Исай Моисеевич Кузинец, один из руководителей общества ветеранов. Говорил правильные вещи, что забыты многие даты, связанные с обороной Ленинграда, но потом его вдруг «понесло со штихелями», что называется. И вообще говорит, обращаясь к Беглову, мы должны помнить, особенно в контексте противостояния с Европой, что не только фашистская армия, но и 12 стран Европы осаждали Петербург. Меня это задело. Я обратился к Беглову и Кузинцу, говоря, что нельзя в угоду сегодняшней конъюнктуре переписывать историю.
Надо помнить, что Гитлер хотел уничтожить не только Ленинград, его главным врагом была западная демократия. А Великобритания и США были нашими союзниками. Если сейчас у нас иные отношения, нельзя из-за этого коверкать историю. Есть две концепции подхода — «можем повторить», или «чтобы никогда не повторилось». Мне ближе вторая, сказал я. Беглов взял слово и заявил, что не было никакой демократии в Европе, а был сплошной «холоХост». Тогда я его перебил и сказал: «Иногда лучше молчать, чем говорить». И это 300 человек услышали, члены правительств, главы районов, председатели комитетов. По их псевдоэтике, это просто недопустимое, борзое поведение. Он меня спросил, поддержу ли я как «продвинутый депутат» инициативу Кузинеца провести парад? Я сказал, что не поддерживаю дремучие инициативы.
— Почему вы подали иск к Беглову?
— Он приписывает мне такие слова о Ленинграде! Я с красным дипломом закончил исторический факультет, и мой научный руководитель, профессор Геннадий Соболев главный специалист по блокаде. Это оскорбит любого петербуржца. Меня убеждали не подавать на Беглова в суд! Говорили, что будут большие проблемы, мол, прости мужика, не обращай внимания. Для меня Петербург — живая субстанция. Обвинить меня в том, что я хотел, чтобы Петербург сдали фашистам…
Для меня нет более тяжелого оскорбления. Город маленький, мне рассказывали, что многие уговаривали Беглова «заплатить мне рубль», который я требовал в суде и просто извиниться. У него была возможность — в прощеное воскресенье он пригласил на блины оппозиционных депутатов и депутата Анохина. Я зашел позже остальных, и место было только рядом с Бегловым. Он мне блинчики подкладывал, но мы друг на друга даже не смотрели, да и сидели боком. Хотел бы человек извиниться — были все шансы.
— А вы бы приняли извинения?
— Важно, чтобы человек понял, так нельзя. Не только со мной, со всеми так нельзя. Но нас считают холопами и хотят, чтобы мы смирились, а хозяева перед холопами не извиняются. И теперь люди Пригожина травят меня по заказу Беглова.
— Как вы считаете, что могло Беглова так оскорбить?
— Беглов много лет работал в полпредстве, не публичный человек. Он говорит как невменяемый. Оговаривается постоянно, поёт с Богачевой, играет в куклы. И вдруг его выпустили в публичное пространство, а он ставленник сами-знаете-кого. Он вышел, сказал торжественные слова, и тут какой-то бородатый и носатый «холоп», заявляет — вы не подходите Петербургу. Это его взбесило. И то, что он проговорился, уехав к ветеранам, такое про меня сказал, это было сказано в ярости. Все, что после этого произошло, только подтверждает мои слова — он не подходит городу.
— Почему Путин выбрал именно Беглова?
Наверное, президент сказал — решайте, и занялся своими делами. Беглов — функция, говорят, что это решение братьев Ковальчуков, Совершаева серый кардинал в этой ситуации. Пообещали за него порулить, но говорить за него не будешь и делать не будешь. Выдвинув Беглова, Путину оказали «медвежью услугу». Зачем они тратят крестраж нашего Волондемортовича? Можно было выбрать кандидата, которого бы Петербург принял. В команде Путина есть более просвещённые люди. Беглов совершенно не подходит, в том, как он общается, в его мировоззрении, все, что он делает, от снежной эпопеи, до «спасения» женщины из-под завалов ИТМО и задержаний на первомае — это насилие над Петербургом.
Я хотел бы показать Путину ролик, где Беглов поет и в куколки играет — но где Путин, и где я. Но кто-нибудь, покажите! Песков пускай покажет. Это же наносит ущерб их Хозяину, Темному Лорду, и ведет к упадку родного города Владимира Путина. Владимир Владимирович, вы для родного города ничего получше найти не могли? Вы же любите свой город? Так дайте ему кого-то достойного!
— Может быть, Беглов видит в вас конкурента? Вы собираетесь баллотироваться в губернаторы Петербурга?
— Нет, не собираюсь. Есть люди, которые не хотят быть губернаторами. Мне гораздо больше времени хочется уделять своей семье, маме и жене, и думаю, я не готов к такой ответственности. Петербургу нужен не барин — дремучий как Беглов или либеральный, как условный Резник. Нужна хорошая, ответственная перед городом команда. У нас много достойных людей, например, Оксана Дмитриева, хотя сейчас ее поведение мне удивительно, по своим профессиональным качествам могла бы быть хорошим вице-губернатором по финансам и экономике. Вишневский мог бы заниматься любыми вопросами, Борис Лазаревич очень способный и знающий человек. Марина Шишкина может быть прекрасным гуманитарным вице-губернатором, Алексей Ковалев градозащитой может заниматься, он ещё в середине 80-х «Англетер» спасал. Есть готовая команда, гораздо лучше, чем те, что управляют сейчас.
— Расскажите, когда вы впервые заметили за собой слежку?
— Слежка началась с января. Они собирали на меня компромат, по всей видимости долго, и он пригодился. Я и тогда несколько раз сталкивался со странностями, но не придавал им большого значения. Когда, например, машину моей помощницы Ольги Галкиной около ЗАКСа внимательно осматривали какие-то молодые люди. Или в магазине у дома, я зашел купить еды, жена была в командировке. Выхожу из магазина, и вместе со мной выходит продавщица покурить. И говорит: «Вы знаете, сейчас подъезжали люди и фотографировали магазин». Я удивился: «Зачем вы мне это говорите?» Она ответила: «Вы в нем были, они же, наверное, не консервные банки в окне снимали». «Понял, говорю, спасибо!». Они отрабатывают. У них есть задача, они же должны сдавать какие-то отчеты, фотографии.
— Как вы относитесь к людям, которые участвуют в травле?
— Кто же в эту помойку по зову души-то пойдет! Есть, конечно, «орки», но все-таки, мне кажется, сейчас большая часть людей, которые туда пошли работать — несчастные, а не мерзавцы. Это люди, попавшие на крючок полиции, органов. А многим журналистам пригожинским просто некуда пойти работать. Моя жена сама журналист и знает многих, кто сейчас принимает участие в нашей травле, особенно на канале «78». На вопросы раньше отвечали, что это, мол, единственный способ сказать об оппозиционном депутате, что он существует.
Показали мое выступление целиком, трансляцию, а потом мочат меня два часа. И им кажется, что так они соблюдают объективность. Такая извращенная форма. Они отвечают — Максим так зарабатывает деньги и терпеть такое, это его работа, а вот если нас уволят, куда мы пойдем? В Петербурге на наших глазах сейчас идет зачистка четвертой власти. Раздавлен «Деловой Петербург», телеканал «78» с переходом Ковальчуков в Смольный превратился в пропагандистский. Море пригожинских сайтов-помоек возникло, сменился собственник «Фонтанки». Бьют меня за то, что я начал открыто оппонировать всему этому безумию, а главное — Беглову.
— А что за история с курткой, на которой якобы следы наркотических веществ?
— Мы с адвокатом съездили «понюхали» в полицейский участок, дали объяснения. Куртке этой лет восемь, давно ее не ношу, жена за мной в этом плане ухаживает, покупает мне хорошие вещи. Она у нас в семье «директор денег», и она на «Авито» часто выставляет вещи. Накануне 1 мая она продлила объявление и скинула цену до 3700 рублей. Затем радостно сообщила, что куртку продала. Нашлись покупатели, и славно, нам и в голову не пришло кто они. Один из пригожинских, мучимый остатками совести, рассказал нам, что они были абсолютно уверены, что мы избавляемся от вещей, которые могут пахнуть марихуаной. Никому в голову не пришло, что депутат будет продавать вещи на «Авито». Куртку эту они сдали в 34 отдел полиции, там будет проверка по сообщению о преступлении. Мы с адвокатом теперь вынуждены и этим заниматься.
— А вы общаетесь с «пригожинскими» людьми?
— С некоторыми говорил. Пригожинские ребята отвечают, а что вы нервничаете? Они со стороны себя послушали бы! Если бы за ними ходили, в постель заглядывали, пробовали бы еду, в туалете поснимали так-сяк! Сложно не реагировать на эту мерзость, но мы справляемся. Можно вести разговор о том, наркоман я, травокур, садист, белогорячечник, у нас семейка сектантов, и делать выводы, что все проблемы в городе случились от того, что я курил на балконе. Но важно, чтобы люди понимали, от чего это преследование. От того, что я против Беглова, от того, что я призываю голосовать за любого кандидата, кроме него. Я на стороне Петербурга.
— Чего они добиваются?
— Максимум — запрета для меня на профессию. Чтобы меня просто не стало на несколько месяцев — уехал, отошел в сторону, ушел из политики. Мне будет непросто, если это случится. Петербургский депутат — это самостоятельная боевая единица с большим количеством помощников и возможностей для защиты интересов своих избирателей. Такого парламента в России больше нет. И я не отступлю от принципов, сам себе не объявляю запрет на профессию. Для меня самое страшное — разочаровать тех, кто мне поверил.
— Если бы вы знали, как далеко может зайти преследование, вы изменили бы свое решение?
— Если бы знал, с чем столкнутся мама и жена, честно вам скажу, я бы, наверное, подумал лишний раз. Не знаю, что решил бы, но я вряд ли изменил бы решение, но точно не предполагал, что эти люди могут опуститься до таких мерзостей. И это не предел. На днях мою жену просто через телефон ограбили и взломали почту. Сто тысяч рублей сняли с ее карт сегодня, и адвокаты считают, что все наши телефоны прослушивают. Плюс мы должны менять телефоны, потому что понимаем, что в них что-то внедрено. Написали заявление в полицию. Пошла новая волна, что у нас теперь семья «наркомана» и «сектанта». Жена йогой занимается, и сейчас ее пригожинские СМИ называют «сектанткой».
— Полтавченко или Беглов?
— Мы действительно устали от Полтавченко, от провинциальности. Но Георгий Сергеевич особенно на этом фоне кажется человеком гораздо более порядочным. На смену дремлющей дремучести пришла дремучая лихость. Матвиенко рулила с комсомольским задором, Полтавченко — с божьей помощью, Беглов — с казачьей лихостью и лопатой. Это, конечно, люди одной команды, но разница ощущается. Те, кто вчера радовался, что Полтавченко наконец уходит, и ждал движухи, получили нечто. Город ждал совсем не этого.
— «Движуха» — это задержаний на согласованном первомае?
— Например. Ведь это беспрецедентная совершенно история, я много лет бываю на первомае, организовываю колонну и первомай всегда был смотром строя и песни. Были конфликты — хватали людей с флагами ЛГБТ, Евросоюза или Украины. Но тут, во-первых, все плакаты вычитывали перед построением в колонны, многие баннеры не пропустили. Уполномоченный по правам человека Александр Шишлов готовит сейчас доклад, что никто не собирался пропускать нас на площадь Ленина. Я не сторонник конспирологии, но точно знаю, что вина за задержания целиком и полностью лежит на Беглове.
Неважно, кто отдавал приказы и принимал решения — отвечает человек, который претендует быть губернатором лучшего города на земле. Тут даже дело не в моем задержании. Достаточно посмотреть видео задержания Шуршева. С трибуны, отвечая на вопрос Вишневского, Беглов сказал, что мы там кого-то оскорбляли. Но их-то бесило, когда мы скандировали именно «Петербург без Беглова». На лозунги про Путина, кстати, им по барабану.
— Кто сейчас в большей степени давит на вас из публичных людей?
— Депутат Анохин пишет доносы Макарову, участковый приходил прямо в ЗАКС опрашивать меня по заявлению нодовца Тимура Булатова. А еще против меня Дацик, Милонов, Шатихина, Барецкий — команда мечты просто.
— У вас хорошие отношения с Вячеславом Макаровым, это не мешает вам быть оппозиционером?
— С Макаровым у нас действительно хорошие личные отношения. В политике так бывает — есть люди, близкие по убеждениям, а по-человечески неприятные. А Макаров мне симпатичен по-человечески. Я знаю его не только как лидера «Единой России», партии, которая нам противостоит, а как спикера лучшего парламента в России. Это дает простор для рассуждений. Аналитики пишут про нас, что Макаров пользуется способностями Резника для атаки на Смольный, а Резник пользуется возможностями Макарова для продвижения либеральной повестки.
— Некоторые считают, что Резник выступил против Беглова потому что это Макаров его попросил.
— Это глупость, Макаров мной не управляет. У нас хорошие личные отношения, основанные в том числе и на политической повестке.
— За кого вы будете голосовать на выборах губернатора Петербурга?
— За любого кроме Беглова. Обсуждать, кто из кандидатов сейчас лучше, смысла нет. Власть все равно будет решать, кого пускать. У нас есть один точно известный кандидат — Беглов. Наша задача сделать так, чтобы он не стал губернатором. Это законные, конституционные действия, мы просто его не хотим и будем работать против него, а люди сами выберут — Хрюшкин, Степашкин, Бортко, Дмитриева, Перов. У меня, конечно, есть предпочтения — я бы хотел, чтобы в бюллетене были Шишкина и Вишневский. И я считаю, что по закону все парламентские партии должны быть допущены. Кто прорвется через фильтр, за того и будем топить.
— А если зарегистрируют, например, Бортко?
— Ох, Бортко не герой моего романа. Он выступал за башню Газпрома на Охте, за передачу Исаакия РПЦ, а это для города было важно, он пошел против Петербурга, он сталинист, что для меня неприемлемо. Но я считаю, что если мы сейчас путем мирного политического восстания не остановим Беглова и не согласимся на Бортко, то в следующий раз нам в качестве альтернативы предложат Шмыглова, а вместо Бортко — Дацика, Барецкого ещё какого-то фрика. И это политическое крепостное право будет вечным. Повторю: добиться его отмены можно только мирным политическим действием под лозунгом «За любого кроме Беглова».
— Поэтому вы пришли в ЗАКС с бейджиком «Умное голосование»?
— Да, я поддерживаю эту стратегию, ездил к Навальному пообщаться. У меня с ним сложные отношения были. Сейчас Навальный принял правильное решение — «Умное голосование». В Москве на выборах в Гордуму они будут голосовать за самого сильно конкурента единороссам, а мы в Петербурге — за любого, кроме Беглова.
— Вы будете подавать в суд на СМИ Пригожина?
— Когда я сказал, что подам в суд, надо мной они же и смеются — на что? На 3000 публикаций?! Эти же тролли и посчитали, что Резнику, чтобы подать в суд, нужны четыре годовые зарплаты. Я сделал несколько скринов, нотариально заверил, и пока все. Возможно, подам в суд, но понимаете, они и хотят, чтобы моя семья в это дерьмо окунулась и растратила себя на это. Я думаю, что они хотят затащить меня в бесконечные судебные разбирательства с Бегловым, Глущенко, пригожинскими помойками. В это время Беглов будет спокойно «резать ленточки». Пригожинские помойки пишут, что при приезде Беглова в одном из районов заработал светофор. Я его назвал — «Александр Дмитриевич светофорозажигайлов и ленточкоперерезайлов». Правильно Вишневский сказал — а скоро он будет прикасаться к людям и лечить болезни.
Мой главный приоритет — не суды и не иски. А не допустить избрания Беглова губернатором лучшего города на земле. За это и сражаюсь!
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.