Манифесты и протесты. Антон Орех о моде на вольнодумство

 

Вряд ли кто-то предполагал, что вручение гламурной премии GQ превратится в политическую и гражданскую манифестацию. Но выходящие на сцену один за другим призывали не молчать, проявить солидарность с политзэками, не забывать об арестантах «московского дела». Кирилл Серебренников, например, произнес сильную речь, но даже его – самого являющегося фигурантом крупной липовой истории – затмил Юрий Дудь, после фильма которого про Беслан так заклинило всех наших пропагандоидов. 

Слова Дудь сказал вполне обычные. Да и фильмы его не являются какими-то невероятными откровениями для тех, кто с одной стороны старше самого Юрия, а с другой стороны, более или менее следит за новейшей историей и хоть как-то в курсе, чем живет страна. Но основная аудитория Дудя – молодые ребята, для которых в этих фильмах действительно сплошные открытия. 

Вот так и получается, что простой – хотя и очень человеческий, искренний — пересказ известных фактов превращается в художественный шок, а обычные честные слова, произнесенные со сцены, становятся манифестом. 

Сейчас стало модным рассуждать о… моде на протест и вольнодумство. Все больше артистов, спортсменов, общественных фигур не стесняются говорить открыто о том, что такая страна и такая жизнь в ней их не устраивают, и что надо здесь что-то срочно менять, а чтобы поменять что-то, надо сменить кого-то. Вот и Дудь призывал не прятаться «в домике», где всё равно не спрячешься. 

Я не знаю, может ли протест вообще быть в моде. Но я думаю, что с выражением протеста всё получается довольно хитро и нелинейно. Дудь сделал свой фильм, его посмотрело примерно 14 миллионов человек, всякая нечисть вроде Соловьева Дудя обругала – и что дальше? Уверен, что Дудю никто не станет мешать снимать такие фильмы дальше, и быть самому по себе востребованным, модным человеком. Как и рэпер Фейс преодолеет локальный бойкот своих выступлений, и всё равно будет давать концерты, несмотря на свое выступление на московской акции. 

Как ни парадоксально, известным людям протестовать проще. Да, они как будто рискуют больше. Почему артисты и режиссеры подписывают всякие гадкие письма, одобряя власть, или записываются в ее доверенные лица? Чтобы, во-первых, не иметь проблем, а, во-вторых, получать гранты, площадки, бюджет, премии и так далее. Но рука государства дотягивается не всюду. Кто-то успешно живет на то, что зарабатывает сам. И ему незачем лебезить и натирать своим языком начальственные зады до блеска. 

К тому же репрессии против известных людей вызывают и резонанс соответствующий. Есть дело «Седьмой студии», которое затеяли для борьбы с фрондой в искусстве. Но и само это дело забуксовало как раз в последние дни, а новых дел не появилось. То есть дело против Серебренникова и его товарищей не переросло в кампанию, тьфу-тьфу. Знаменитым быть не то чтобы буквально проще, но не так опасно. По крайней мере, тебя не посадят на 4 года, как Константина Котова. 

С обычным человеком расправиться легче – кто за него вступится? Именно такой логикой руководствовались, когда подбрасывали наркотики Ивану Голунову. Он, конечно, не совсем рядовой гражданин, известный журналист, но известность его не выходила за пределы нашей же журналистской корпорации и довольно узкого круга читателей журналистских расследований – это все-таки не аудитория таблоидов. 

Тот же Константин Котов – активист, но по-настоящему это имя мы узнали в последние недели. Или Егор Жуков, известный среди студентов «Вышки», но не более – до тех пор, пока против него не сфабриковали дело. 

Власти недооценили современное информационное общество. В котором репрессии даже против «маленького» человека, могут привести к большому скандалу. Но при этом властям всё равно проще прижать простых людей. Дело Голунова выбивается из всех рядом именно потому, что за Ивана встали чуть ли не все коллеги, вплоть даже до федеральных каналов.

Но в остальном – да, обычных граждан давить легче. И власти понимают, что настоящий протест – это когда на улицах будут миллионы. И эти миллионы будут состоять как раз из таких, «маленьких», безвестных активистов. Знаменитостями площади не забьешь. А именно площадей и майданов в Кремле и боятся больше всего.

Хотя… Голос одного рэпера или актера прозвучит мощнее, чем голоса сотен обывателей. Пока тепло и уютно, многие популярные персонажи идут на сделку с властью и совестью. Но когда даже они перестанут этим заниматься – может тогда протест и перестанет быть бунтом ноунеймов, и мы будем говорить уже не о моде, а о настоящих переменах?