«Мания правдоискательства». Александр Подрабинек о возвращении в СССР на примере дела Ирины Славиной

Правозащитник и советский диссидент, боровшийся с карательной медициной в СССР, прокомментировал для «МБХ медиа» отказ Следственного комитета возбуждать уголовное дело о доведении до самоубийства журналистки Ирины Славиной и психиатрическую экспертизу, в которой сказано, что у погибшей было смешанное расстройство личности, поэтому суицид «следует расценивать как рациональный». 

Об отказе возбудить дело

 —  Большая часть постановления об отказе посвящена психическому и психологическому состоянию Ирины Мурахтаевой (Славиной). Однако само это состояние не дает основания не возбуждать уголовное дело по статье о доведении до самоубийства.

Даже если потерпевший психически болен, это не отменяет вины людей, которые довели его до самоубийства. 

Уголовное дело следовало бы возбудить, чтобы провести весь комплекс необходимых следственных действий. В таком случае можно было бы требовать состязательной экспертизы, можно было бы оспорить ее результаты. Потерпевшую сторону и ее адвокатов поставили бы в известность об экспертизе и о заданных вопросах, они смогли бы заявить отвод эксперту, если у них нашлись бы на это основания. 

Следственный комитет по Нижегородской области пытается оградить себя от проведения таких действий: я полагаю, что в ходе такого расследования могли бы выяснить, что действия людей, которые проводили обыск у Славиной и осуществляли ее политическое преследование, были противоправными. Статья 110 УК РФ («О доведении до самоубийства») предусматривает, что действия, которые доводят человека до самоубийства, обязательно должны быть противоправными. Если действия, из-за которых человек кончает жизнь самоубийством, законны, то состава преступления нет. Противоправность этих действий могла быть выявлена в ходе предварительного расследования. Но уголовное дело не возбуждено. 

Что не так с экспертизой 

 —  Эту экспертизу невозможно оспорить, потому что неизвестно, что это за экспертиза, кто ее проводил, какое учреждение, кто были экспертами. Приводятся довольно противоречивые сведения — указано, что у Славиной было смешанное расстройство личности и дезинтеграция личности, а в другом месте пишут, что это рациональный суицид, обдуманный, исполненный с ясным сознанием. Нужна состязательная экспертиза, в результате которой установили бы подлинное состояние потерпевшей.

Бывает судебно-психиатрическая экспертиза заочная, посмертная. В судебной психиатрии это считается не очень достоверным исследованием. Поставить достоверный диагноз по бумагам, по описаниям и по свидетельствам других людей очень трудно. Это можно сделать с большой натяжкой. Такой вид экспертизы существует как раз для случаев суицида, но достоверность диагноза всегда будет вызывать большие сомнения. Поэтому экспертиза должна быть не одна, она должна быть состязательной, ее должна проводить и сторона обвинения, и сторона защиты.

Назад в прошлое

 —  Описание психического состояния Славиной вызывает у меня неприятные ассоциации: в некоторых местах это просто калька с того, как в советские годы репрессивная психиатрия использовалась по отношению к диссидентам. Действия Славиной объясняют ее «сверхценными идеями в борьбе с существующей властью». В советское время в моде был такой психиатрический диагноз «мания правдоискательства» — поиск правды, навязчивые состояния, связанные с установлением истины. И вот теперь мы опять встречаем такой же пассаж. 

Можно провести аналогию с отравлением Навального — власти отказываются возбуждать уголовное дело для того, чтобы потом нечаянно не найти себя в списках виновников этого преступления. Тут позиция очень похожа. Нельзя сказать, что здесь используется напрямую карательная психиатрия, как это было в советские годы. Здесь этот инструмент применяется не для того, чтобы репрессировать человека, а для того, чтобы объяснить мотивы его поступков. 

Следственные органы заинтересованы в том, чтобы упростить себе работу. Один из способов это сделать — назвать человека психически больным.

Так было в Советском Союзе, в этом смысле ничего не изменилось. Они ищут для себя легких путей. Им важно не установить судебную истину, а осуществить политические репрессии. 

Мрачное будущее

 —  Мы постепенно возвращаемся к тому, что было в советское время. Сегодня мы движемся в направлении к восстановлению советских норм во всех сферах общественной и государственной жизни, в том числе и в судебной системе и в судебной психиатрии. Для сотрудников силовых структур открываются двери, которые раньше были закрыты. Психиатры становятся более податливыми. Общество становится более запуганным. Все боятся репрессий. Чем больше страха в обществе, тем легче осуществлять репрессии. 

Силовики просто идут в ногу со временем. Они используют возможности, которые у них есть. Раньше возможностей было меньше, было больше сопротивления в обществе. Была более свободная печать, которая могла указывать на злоупотребления, были более несговорчивые психиатры. Если наше общество будет и дальше развиваться в таком направлении, то возрождение карательной психиатрии неизбежно. Это один из наиболее эффективных репрессивных инструментов тоталитарного режима. Если мы возвращаемся к этим практикам, то и эти инструменты будут применяться. 

---