Настоящее оправдание терроризма

 

Все равно ни о чем другом думать не получается, ну и потом — можно ведь выдохнуть: Светлана Прокопьева на свободе, денег на штраф соберем как-нибудь, и по нынешним меркам это совсем неплохой исход. Понятно, что обычный человек в споре с ФСБ виновен заранее, просто по факту спора, и совершенно не важно, о чем спор. Понятно, что оправдать невиновного нынешняя судебная система не может — нет у нее такой опции. Понятно, что могли посадить. Кстати, статья, по которой судили Прокопьеву, условного срока не предусматривает. В общем, обошлось.

Устаешь немного, конечно, радоваться таким вот приговорам для невиновных, но других вариантов все равно не видно.

Однако есть еще ощущение, что сама эта история может очень много рассказать про то, как изменилась за пару последних десятилетий Россия. И насколько привычной сделалась для жителей этой поменявшейся России вывороченная наизнанку, извращенная логика.

Страшно ведь звучит — «оправдание терроризма». Даже если вы сторонник свободы слова в предельном ее понимании (я вот как раз из таких, я считаю, что мыслепреступлений не бывает, а за слова судить нельзя), все равно неприятно как-то солидаризироваться с теми, кто оправдывает терроризм. Терроризм — безусловное зло, какие уж тут оправдания.

Но я давно живу и хорошо помню, какие дискуссии кипели в газетах и на телевизионных шоу после терактов 11 сентября 2001 года. И там, у них, и здесь, у нас. Помню, сколько всего было сказано о том, что не только в радикальной идеологии исламистов следует искать истоки терроризма. Что среди его причин — бедность, социальное расслоение, неравенство, отсутствие перспектив для молодежи во многих мусульманских странах. Что именно это все и делает молодежь легкой добычей для проповедников «священной войны».

Многие из тех, кто подобные речи произносил, и сейчас в телевизоре. Не помолодели, конечно, но приобрели зато некоторый лоск, обжились в путинской России, нашли собственное призвание. Рассуждают теперь не о страданиях исламской молодежи, а о величии президента нашего, ничтожности врагов его, и в последние недели, конечно, еще о том, какие замечательные поправки в Конституцию наш президент нам всем подарил.

Да и правильно. Потому что за речи об истоках терроризма их бы теперь судили. Потому что в нашем перевернутом мире «оправданием терроризма» именно это и называют.

Если придерживаться нормальной человеческой логики, все, вроде бы, просто. Оправдание терроризма — это когда кто-нибудь, наткнувшись на информацию о теракте, начинает вопить: «Ах, молодцы, ребята, все правильно сделали, жги неверных!» Я, повторюсь, и это не назвал бы преступлением, потому что глупость не преступление, но здесь хотя бы есть о чем поспорить со сторонниками более осторожного подхода к проблемам свободы слова.

Но когда кто-нибудь пытается разобраться с причинами терроризма, анализирует ситуацию, пробует сделать картинку страшного происшествия объемной — именно на это Светлана Прокопьева и замахнулась, за это ее и судили, — какое же здесь оправдание терроризма? Это полезная и важная для общества работа, да и для государства — тоже, скорее всего, полезная. Даже для такого, как наше нынешнее. Потому что эффективно бороться с явлением, не понимая его подлинных причин, нельзя. А ведь даже наше нынешнее государство едва ли заинтересовано в том, чтобы на его территории происходили террористические акты. Ну, я правда так думаю, считайте меня наивным, если хотите.

Соответственно в неперевернутом мире, где действует нормальная человеческая логика, попыткой оправдать терроризм считались бы действия, направленные на то, чтобы помешать человеку, анализирующему причины теракта, делать его полезную и важную для общества работу. Любые действия — фабрикация уголовного дела в том числе.

В конце концов, террор — это ведь запугивание, а те, кто возбуждал против Прокопьевой уголовное дело, явно стремились запугать — ее, и любого, кто попытался бы понять, откуда вообще террористы берутся.

Но то — в нормальном мире, а мы, получается, в каком-то другом. В нашем остается только радоваться, что суд не стал удовлетворять людоедские требования прокуратуры (шесть лет! шесть лет реального срока, вещь невообразимая, но и обыденная). Радоваться и скидываться на очередной дикий штраф. Можно смело спорить, что не последний. Будут еще.

Да, вот еще что. Этого за шумными событиями последних дней никто почти не заметил, что в нашем мире в Думу внесен проект дополнений к закону «О Федеральной службе безопасности». Там много всего интересного, но вот самое важное: «Подготовленные для открытого опубликования информационные материалы, касающиеся деятельности органов безопасности, будут подлежать экспертной оценке в органах безопасности, говорится в пояснительной записке. Такие материалы должны быть изучены на наличие или отсутствие указанной информации, после чего органы представят автору соответствующее заключение». «Указанная информация» — это такая информация, которая «не содержит государственной тайны», но может «может создать угрозу собственной безопасности органов или нанести ущерб их репутации».

И без одобрения экспертов из органов ничего, касающегося работы этих самых органов, опубликовать будет просто нельзя. О чекистах — либо хорошо, либо ничего, потому что если плохо, это ведь может «нанести ущерб репутации». Здорово придумано, правда?

Я вот почему-то думаю, эксперты из органов едва ли одобрили бы «открытое опубликование информационных материалов» о пытках, применяющихся в ходе следственных действий. Ох, едва ли.

Один из авторов законопроекта — Дмитрий Вяткин, заместитель главы комитета по развитию гражданского общества. Еще раз, медленно: по развитию гражданского общества. Это если кому-то не хватило вышеприведенных аргументов касательно специфической логики того мира, в котором мы оказались и с которым смирились.