В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга Андрея Солдатова и Ирины Бороган «Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль. Соотечественники, агенты и враги режима». Это перевод с английского книги «The compatriots. The Brutal and Chaotic History of Russia’s Exiles, Émigrés,and Agents Abroad», которая в прошлом году вышла в американском издательстве «Public Affairs». Эта уже третья книга Андрея Солдатова и Ирины Бороган, написанная по-английски и впоследствии переведенная на русский.
Андрей Солдатов и Ирина Бороган — российские журналисты, создатели сайта «agentura.ru«, которые многие годы изучают российские спецслужбы и их связь с государством.
Свою новую книгу авторы посвятили казалось бы вдоль и поперек изученной теме — советским и российским эмигрантам. Они не ставили себе задачу написать историю русской, советской и российской эмиграции, выявить сходства и различия различных волн этого исторического явления.
Описывая увлекательные, детективные и просто драматические истории из жизни наших бывших соотечественников, Солдатов и Бороган пишут об эмигрантах как о политической силе, которую Кремль со времен Ленина-Сталина всегда считал угрозой, пытался приманить, вернуть в страну, а если не получалось — ликвидировать. В советские времена эмигрантов использовали в своих целях различные разведки, как советская, так и западные. Путин же как преемник КГБ продолжил эту линию и развил ее, сделав бывших соотечественников проводниками своих позиций на Западе. За 20 лет путинского правления из России из-за страха ареста и расправы уехали многие противники режима, но покушения на убийства и отравления подтвердили путинский месседж, что до неугодных власти людей убийцы могут дотянуться повсюду — границы не помеха.
В четвертой части книги «Рука Москвы» авторы рассказывают истории самых известных оппозиционеров, которым пришлось уехать из России. Одна из них: история журналиста, политика и общественного деятеля, страстного лоббиста «закона Магнитского» Владимира Кара-Мурзы-младшего могла бы быть положена в основу остросюжетного фильма о России, ее властях и спецслужбах. Кара-Мурза-младший был дважды отравлен в России, его спасли врачи, он заново научился ходить и вновь вернулся к активной политической деятельности. Несмотря на эти два отравления, он по-прежнему живет между Москвой и Вашингтоном, стараясь приезжать в Москву как можно чаще
Отравление Алексея Навального спустя два года после второго отравления Кара-Мурзы воспринимается как «deja vu».
С разрешения авторов и издательства «Альпина Паблишер» мы публикуем главу из книги, где описаны ранее неизвестные подробности этой истории.
Глава 32. Охота на яд
После второго отравления Кара-Мурза–младший оправился гораздо быстрее, и как только борьба за его жизнь закончилась, началась новая — охота на яд.
В этот раз врачи спокойно разрешили взять пробы на второй день, и Вадим Прохоров получил три пробирки с образцами крови, ногтей и волос Кара-Мурзы.
Он позвонил адвокату Ходорковского в Лондоне и спросил: «Команда токсикологов в Израиле готова взяться за это дело. Но как доставить пробы в Израиль?»
Тот перезвонил ему через минуту: «Вот ты их и отвезешь».
Прохоров удивился.
«Завтра суббота, судебных заседаний нет, поэтому ты свободен и можешь слетать», — настаивал юрист Ходорковского.
Прохоров поехал домой, взял загранпаспорт и аккуратно упаковал в рюкзак медицинский мини-холодильник, полученный в больнице.
Прилетев в аэропорт Бен-Гурион, он сразу направился в клинику «Ихилов» в 15 километрах от Тель-Авива. Но там ему сказали, что могут идентифицировать только три содержащихся в образцах вещества. Этого было явно недостаточно для определения яда. Тогда он позвонил в лабораторию Паскаля Кинтца в Страсбурге — ту самую, где проводилась экспертиза в 2015 г., — и они пообещали протестировать новые образцы на наличие пятнадцати элементов. Снова упаковав в рюкзак мини-холодильник, Прохоров вернулся в аэропорт Бен-Гурион и сел на самолет до Франкфурта.
В аэропорту Франкфурта его остановили на пограничном контроле. Три строгие немки за 50 сказали ему, что для провоза биоматериалов через границу требуются специальные документы. Прохоров знал, что они правы, но решил рискнуть.
«Вчера я без проблем привез эти пробы из Москвы в Израиль», — сказал он.
«Мы не в Израиле», — ответила одна из женщин.
Тут Прохоров увидел возможность для контратаки. «Вот именно! И Израиль существует только лишь из-за того, что наделали ваши деды! — заявил он, разыгрывая искренний гнев. — Мой клиент — политический оппонент Путина. Сейчас он умирает в Москве, и, если он умрет, это будет холокост XXI века!»
Они молча его выслушали и махнули рукой — проходи.
Наконец образцы попали в руки экспертов Кинтца, небольшой лаборатории в двухэтажном особняке во французском городке Оберосбержан в десяти километрах от Страсбурга. Правда, когда Прохоров получил результаты, они его не обрадовали. Отчет признавал, что в крови и волосах содержится повышенная концентрация марганца — что «также наблюдалось в 2015 г.»2, в нем также указывались другие вещества, уровень которых был превышен по сравнению с нормой. Но ответа на вопрос, какой яд был использован, отчет не давал.
Еще учась на истфаке, Вадим Прохоров заинтересовался историей советской тайной полиции. Он знал, что у спецслужб были специальные лаборатории, где разрабатывались яды для уничтожения врагов режима. Первая такая лаборатория появилась еще в 1926 г. Ее создали для нужд группы Яши Серебрянского, поэтому с самого начала в ее задачи входила разработка ядов для использования за рубежом.
Потом это учреждение было известно под многими именами — «Лаборатория № », «Лаборатория X» или просто «Камера». Исследованиями руководил профессор Григорий Майрановский, бывший врач с изможденным лицом и впалыми щеками аскета. В 1937 г. спецлабораторию, тогда в составе гражданского Института биохимии, переподчинили НКВД, а через год — передали под личный контроль шефа сталинской госбезопасности.
Майрановский на протяжении многих лет испытывал свои яды на заключенных — по примерным оценкам, его жертвами стали больше 200 человек. После войны, когда Наум Эйтингон возглавил отдел политических убийств, под его началом оказался и Майрановский. Они провели несколько совместных операций, включая отравление американца Исайи Оггинса. Но в 1951 г. оба оказались в тюрьме, став жертвами внутриведомственной борьбы за власть.
После ареста Майрановского советские спецслужбы не отказались от ядов: секретные исследования в этой области никогда не прекращались. В 1978 г. болгарского диссидента Маркова отравили в Лондоне рицином, высокотоксичным веществом, содержащимся в касторовых бобах. Это был знаменитый укол зонтиком, в который вмонтирована ядовитая ампула. Болгарские спецслужбы получили этот яд от своих коллег из Управления внешней контрразведки КГБ.
Спецслужбы Путина тоже использовали яд.
Об этом стало известно после ликвидации полевого командира из Саудовской Аравии Хаттаба. Он много лет воевал в Чечне и Дагестане, и стал врагом номер один для российских спецслужб. В марте 2002 г. Хаттаб вместе с телохранителями скрывался в горах на Северном Кавказе. Чтобы его не отследили российские спецслужбы, Хаттаб общался с внешним миром через курьеров — одного из них удалось завербовать ФСБ. Агенты перехватили важное письмо из Саудовской Аравии, которого ждал Хаттаб, и пропитали его сильным нервно-паралитическим ядом с отсроченным действием. Хаттаб вскрыл письмо, прочитал его и бросил в костер. Три дня спустя у него изо рта пошла пена, а еще через несколько часов он умер. ФСБ объявила об успехе спецоперации.
Прохоров не сомневался, что к отравлению Кара-Мурзы как-то были причастны российские спецслужбы. На его взгляд, это была месть за «акт Магнитского». Этот закон лоббировали несколько человек: Билл Браудер, экстрадиции которого Россия добивалась уже несколько лет; Борис Немцов, убитый в начале 2015 г.; и Владимир Кара-Мурза–младший.
И Кара-Мурза не собирался останавливаться. Теперь он ездил по разным странам, убеждая местных законодателей принять санкции, аналогичные «списку Магнитского». Вместе с Браудером они добились некоторых успехов. Британия приняла аналог закона Магнитского, направленный против нарушителей прав человека во всем мире; Литва, Эстония и Латвия запретили въезд лицам из «списка Магнитского»; аналогичный закон начал обсуждаться и в Дании.
Поскольку Кинтц не сумел идентифицировать яд, родные и друзья Кара-Мурзы–младшего продолжали свои попытки установить вещество, чуть его не убившее. Кара-Мурза уже больше десяти лет жил и работал в США, и он и Евгения надеялись, что у них остается еще одна возможность — ФБР.
Когда Кара-Мурза пришел в себя после второго отравления и прилетел с женой в Вашингтон, в аэропорту их встретили два агента ФБР. Евгения отдала им образцы волос и ногтей для исследования в лаборатории бюро.
Все ждали, что ФБР начнет расследование, но шли месяцы, а от ФБР не было никаких новостей. Наконец, в декабре 2017 г., федеральный агент позвонил Кара-Мурзе и пригласил на встречу в вашингтонском кафе.
«Мы думаем, что определили активное вещество, которым вас отравили, — сказал агент. — Это барий. Он именно так и действует — парализует сердце и дыхательную систему». По его словам, бюро готовит подробный отчет, в котором будет детальная информация о самом яде, а также будут изложены версии отравления. Он намекнул, что яд мог попасть в организм к Кара-Мурзе–младшему не только через еду.
Агент ФБР также сообщил, что, когда в следующем месяце в Вашингтон прилетят главы российских спецслужб, чтобы встретиться с новой администрацией Трампа, ФБР передаст им отчет с пометкой, что «на территории России было совершено покушение на убийство российского гражданина по политическим мотивам».
В январе агент позвонил снова. На этот раз он не просил о встрече. «Должен сообщить вам, что в соответствии с нашими правилами мы должны были провести второй тест, и только если результаты второго теста совпадут с первым, мы можем дать делу официальный ход. К сожалению, второй тест не подтвердил первоначальные результаты, поэтому, пожалуйста, забудьте обо всем, что я вам тогда сказал», — сказал он и быстро повесил трубку.
Кара-Мурза попросил нескольких знакомых конгрессменов отправить запрос в ФБР. Ответ был коротким: мы не можем предоставить вам никакой информации по этому делу из-за его конфиденциальности.
В феврале 2018 г. руководители трех российских спецслужб — ФСБ, СВР и военной разведки ГРУ — прилетели в Вашингтон, чтобы встретиться со своими американскими коллегами. Пытаясь узнать хоть что-то об этом таинственном визите, мы разговаривали со многими высокопоставленными чиновниками госдепартамента и конгрессменами. Но эта встреча с самого начала была окружена завесой секретности. Официально не разглашалась даже дата прибытия генералов из Москвы, а о визите сообщило российское информационное агентство, а не американские СМИ. И все, с кем мы разговаривали на эту тему, твердо заявляли нам, что не могут раскрыть никаких подробностей, поскольку это вопрос национальной безопасности США.
По слухам, переговоры прошли продуктивно — cпецслужбы США и России по-прежнему нуждались друг в друге. Затрагивалась ли на встрече тема отравления Кара-Мурзы, неизвестно.
Между тем Кара-Мурза–младший продолжал отчаянные попытки получить от ФБР хоть какую-нибудь информацию, касающуюся его отравления. Он даже подал запрос в соответствии с Законом о свободе информации. В октябре 2018 г. он обратился к прессе в надежде, что внимание общественности к упорному нежеланию ФБР заниматься этим делом, усилит давление на бюро.
Но реакции не последовало.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.