На днях в Беларуси опубликовали распоряжение о подготовке совместной со Всемирным банком «Дорожной карты структурных реформ». Беларусь не получала кредитов Всемирного банка и МВФ с 2010 г. (последние программы осуществлялась в 2008-2010 г.) Министерство антимонопольного регулирования и торговли Беларуси решило повысить на 7,6% с 1 февраля 2019 года тарифы на транспортировку нефти по магистральным трубопроводам. Наблюдатели в этой связи сделали вывод о том, что белорусский диктатор осуществляет привычное для него и успешное маневрирование между Россией и странами Запада, ставшее особенно легким после того, как события на Украине явно ослабили интерес западных стран к проблеме прав человека в небольшой, ни на кого не нападающей Беларуси. Лукашенко, действительно, не впервые маневрировать.
Либерализация Лукашенко
В нулевые годы он освоил, например, и такую практику, как торговля политзаключенными – после президентских выборов 2006 и 2010 г. он сажал пачками протестовавших, включая кандидатов в президенты Андрея Козулина в 2006 г. и аж целых двух кандидатов 2010 г. – Владимира Некляева и Андрея Санникова, а затем постепенно их освобождал, представляя это как элемент диалога. Впрочем, если первый раз вышел относительно удачным и в республику даже поступили целых $2.5 млрд. кредита МВФ (примерно 10% тогдашнего годового бюджета), то после 2010 г. все вышло значительно хуже. Определенное ослабление американских санкций, введенных еще Джорджем Бушем-мл. в 2004 г. «Актом о демократии в Беларуси», последовало лишь в 2015 г. в виде сокращения количества предприятий и физических лиц, которых они касались. Переговоры о формировании очередной программы кредитования МВФ шли несколько лет, однако совсем недавно, в сентябре 2018 г., Беларусь заявила об их прекращении в связи с тем, что МВФ ставит неприемлемые условия.
Надо сказать, что в последние годы Лукашенко действительно осуществил некоторую политическую либерализацию, в настоящее время политзаключенных в стране нет, на последних парламентских выборах Лукашенко позволил провести в парламент несколько оппозиционных и полуоппозиционных (против бюджета на 2019 г. голосовал только один – Анна Канопацкая) депутатов, чего не было два десятилетия. Впрочем, такой «парламентаризм» может казаться оттепелью для Беларуси, но не для России – избирательное законодательство Беларуси заточено на фальсификации как через масштабное досрочное голосование бюджетников (на президентских выборах 2015 г. досрочно проголосовало аж 36% избирателей, чьи конверты, разумеется, легко подменить ночью), так и через невозможность для наблюдателей физически видеть процесс сортировки бюллетеней и проставленные «галочки» — они загоняются милицией куда-то в угол. Причем эта система действует не только на президентских выборах, но на всех, по всей вертикали. Наконец, надо помнить, что Лукашенко обвиняется в преступлениях, не имеющих срока давности – организации политических убийств своих бывших соратников – Виктора Гончара, Анатолия Красовского, Юрия Захаренко, а также журналиста Дмитрия Завадского (можно задаться, кстати, и вопросом, кто недавно в Киеве убил другого известного журналиста белорусского происхождения Павла Шеремета – врагом ни украинских, ни российских властей он не был, в отличие от Лукашенко). Все это делает для него крайне маловероятным сценарий политической пенсии. В Беларуси спорят лишь, если Лукашенко удастся сохранить власть, какому из сыновей – старшему Виктору, занимающему должность помощника президента по национальной безопасности и неформально курирующему все силовые структуры, или пока еще несовершеннолетнему, но нежно любимому Николаю, которого он с детства таскает по всем официальным мероприятиям, отойдет она после его смерти.
Возможна ли «глубокая интеграция» с Беларусью
Накануне Нового года после нескольких встреч с Владимиром Путиным Лукашенко в присущем ему грубом стиле – его нельзя назвать беспрецедентным, он часто так делает, сказал «У нас никогда не будет так, как на Украине. Только идиот после меня может на это пойти. Это величайшее достояние — Союз Беларуси и России, эти отношения никакие нефтяные проблемы не разорвут. А вот шантажировать нас, пытаться наклонять, стать коленом на грудь бесполезно. Мы должны идти к интеграции во время единения наших народов. Не могу пойти на закулисные махинации, все должно быть честно и открыто». И через день добавил: «Если нас хотят поделить на области и впихнуть в Россию — этого не будет никогда». Из этого большинство наблюдателей сделало вывод, что Владимир Путин, действительно, хочет включить Беларусь в состав России, и именно этим вызван спор о «налоговом маневре» и неожиданная неуступчивость России, ведь еще в ноябре 2018 г. российский министр финансов Антон Силуанов вполне допускал компенсацию потерь Беларуси. Из мутных слов российских руководителей о «глубокой интеграции» тем более понять ничего было невозможно. Ну конечно, было бы для них здорово, чтобы Беларусь мирно вошла в состав России к следующему в России парламентско-президентскому циклу. Но вот в 2004 году Лукашенко отказался даже от создания единой валюты, требуя себе отдельного эмиссионного центра. Есть ли у России рычаги, чтобы добиться, мягко говоря, на порядок большего? Обсудим.
Начнем с того, с каких это пор мы должны верить политикам на слово? Тем более что по российскому опыту мы прекрасно знаем, что авторитаризм очень удобно оправдывать внешними врагами, ими же собственные экономические проблемы. В белорусской официальной пропаганде очень давно звучит тема «российских олигархов», которые хотят поработить счастливо работающий на государственных предприятиях народ. Так давайте же вспомним другое высказывание Лукашенко, 2013 года, а именно что ему предлагали взятку в $5 млрд за правильную продажу «Беларуськалия» (тогда, напомню, со скандалом развалился картель между государственным «Беларуськалием» и «Уралкалием», когда прибывший в Минск на переговоры глава «Уралкалия» был арестован, хотя и выпущен через какое-то время). Кое-что Лукашенко действительно пришлось в прошлом отдать. А именно, «Белтрансгаз» был продан «Газпрому» за $5 млрд долларов и сохранение низких тарифов в 2007-2011 годах. Значимость этого сложно переоценить: через Беларусь идет всегда загруженный под завязку газопровод «Ямал-Европа» (32,9 млрд куб. м в год из общего экспорта в европейские страны в 194,4 за 2017 г.). И теперь за транзит газа, в отличие от нефти, Россия Беларуси ничего не должна. «Газпромтрансгаз», впрочем, остается крупнейшим налогоплательщиком Беларуси.
Но в белорусской госсобственности осталось много чего вкусного. Это два крупных НПЗ – Новополоцкий (в госсобственности 99% акций) и Мозырский (у Беларуси контрольный пакет и оперативный контроль, но 42% акций принадлежат российской «Славнефти»). Это «Белорусская нефтяная компания», госпредприятие, продающее продукцию НПЗ и перепродающая (часто в нарушение межгосударственных соглашений, устанавливающих скромный годовой лимит беспошлинной перепродажи в 6 млн. тонн) на Запад российскую нефть, поступившую в Беларусь. Это «Минскэнерго». Это контрольный пакет акций белорусского филиала оператора мобильной связи МТС. Крупный производитель алкоголя – госпредприятие «Минск-кристалл». Госпредприятия «Минский автомобильный завод» и «Минский тракторный завод», большая часть продукции которых сбывается в России. Вокруг этих предприятий, как и госпредприятий в России, действуют правильные уже частные трейдеры, подрядчики и так далее. «Государевым делом» считаются такие важные отрасли, как казино, лотереи, импорт в Россию сигарет и алкоголя (ставки на их импорт в Беларусь значительно ниже, чем в России), а также импорт – в прямом и переработанном виде – в Россию запрещенной к прямым поставкам сельхозпродукции из европейских стран. Молва связывает эти отрасли экономики с ближайшим с еще с допрезидентских времен соратником Лукашенко – Виктором Шейманом, ныне занимающим пост управляющим делами президента Беларуси, за свою непубличность прозванного «Великим немым». Несложно понять, что существование как минимум «импортной» части этих схем прямо противоречит как экономическим интересам России, так и «геополитическим» (впрочем, Лукашенко парирует такие утверждения тем, что вопреки уставу Евразэс, Путин не провел с ним консультаций о введении санкций, следовательно, и он ничего не должен). Белорусские НПЗ отравляют большую часть своей продукции на экспорт через порты Прибалтики, а не через российские порты Ленинградской области, несмотря на все попытки РЖД предложить белорусам скидки (лишение Прибалтики транзитных доходов – важная неофициальная часть путинской внешней политики, которая по разным причинам, включая климатическую – порты Литвы и Латвии не замерзают, далека от завершения).
Есть, наконец, третий, военно-политический аспект. У России есть на правах долгосрочной аренды радиолокационная станция «Волга», практическое значение которой невелико – значительно более современная станция есть и западнее, в Калининграде. И недавно Лукашенко высказывался о том, что в случае размещения в Польше военных баз НАТО Беларусь тоже может у себя что-то разместить, хотя ей очень не хочется. Пропутинские эксперты горячо одобрили как потенциальное создание полноценной авиационной базы, так и идею размещения в Беларуси ракет «Искандер». Весьма вероятно, что это желание далеко не только экспертов. Конечно, Лукашенко, еще в 2014 г. оперативно добавивший уголовный кодекс статьей об участии в вооруженных конфликтах за рубежом – по ней уже есть осужденные, наверняка помнит, чем закончилась история военных баз России в Крыму. Россию раздражают неофициальные, но являющиеся довольно ясными поставки оружия и техники украинской армии, а также неоднократные заявления насчет ситуации в Украине, идущие мягко говоря в разрез с официальной позицией Москвы, вроде того, что «придут времена, когда мы будем радоваться, что Украина в НАТО, а не стала каким-то бандитским государством, где будут отдельные бандформирования и группировки». Лукашенко не признал ни присоединение Крыма, ни даже «независимость» Абхазии и Южной Осетии, хотя, по уверениям Дмитрия Медведева, якобы обещал это сделать. Хорошо известно, что российские власти очень дорого готовы платить за слова – но вот проблема, даже слов белорусский начальник для них жалеет. Сравним это поведение, например, с государствами Средней Азии, или даже Китая, из уст начальства которых ничего кроме похвал российским властям не исходит – что они делают на практике, другой вопрос, но для авторитарного режима «картинка» часто не менее, а более важна, чем реальная жизнь.
Итак, что же может Путин сделать Беларуси? Подробно вопрос постепенного отказа от экспортных пошлин на углеводороды разобран экономистом Александром Кнобелем. По его оценкам, самым неблагоприятным для Беларуси, сейчас дотация Беларуси составляет порядка $4.3 млрд в год (при повышении цен на углеводороды она станет еще выше, при понижении — ниже). Консолидированный бюджет Беларуси составлял в 2018 г. 32.4 млрд. белорусских рублей, или $15.2 млрд. Это гигантская пропорция: речь идет о дотации на сумму чуть меньше трети белорусского бюджета. Есть более консервативные оценки – например, Vygon Consulting оценивает потери белорусского бюджета к 2024 г., когда «налоговый маневр» в России будет завершен и экспортные пошлины отменены, в $2.28 млрд. (нарастая год от года, в 2019 г. $446,5 млн, в 2020 году – $826,5 млн, в 2021 году – $1,2 млрд, в 2022-м – $1,55 млрд., в 2023 году $1,93 млрд). Очередные президентские выборы в Беларуси в конце 2019 или начале 2020 г. – белорусские законы допускают разные варианты.
Потенциальная катастрофа для Лукашенко
Но это еще не все. Совершенно логично, что в случае конфронтации к Беларуси могут комплексно применены все те меры, которые были применены к Украине начиная с 2014 г.: а именно эмбарго на ввоз любых товаров, хоть как-то заменимых для российского производителя. Периодически такие «войнушки» в виде объясняемых санитарными претензиями к качеству белорусской сельхозпродукции уже случались. Допустим, что «войнушки» перерастут в полноценную войну. И тут ситуация для Лукашенко, даже по сравнению с Украиной, выглядит катастрофически. Посмотрим на структуру торговли Беларуси и России. 33% белорусского экспорта – сельское хозяйство, оно фактически может быть полностью замещено, хотя это и вызовет для России краткосрочный рост цен. Почти 30% — машины и оборудование. Но это не атомные котлы и продукция для ВПК, как на Украине, а разнообразные трактора, холодильники и автобусы, которые заместить абсолютно не проблема, учитывая к тому же их невысокое качество (хотя и невысокую цену), еще 7% — текстиль и обувь (замещается элементарно).
Да, доля Беларуси в российском импорте довольно высока – 5%, но таковой же, и даже выше, она была и для Украины в 2013 г. А вот если мы посмотрим на структуру внешней торговли Беларуси, в целом она более чем на половину связана с Россией, то увидим, что из $30.7 млрд белорусского экспорта за январь-ноябрь 2018 г. на Россию приходится $11.8 млрд. (38.4%). Это если, кстати, считать только очевидный экспорт, а с импортом ситуация еще хуже – из $34.8 млрд. на Россию приходится $20.7 млрд., из которых большая часть – это нефть, нефтепродукты, газ и уголь, которые заместить будет крайне проблематично. Рассуждения Лукашенко о том, что он будет покупать нефть в Прибалтике, тоже проблематичны по технологическим соображениям: белорусские НПЗ приспособлены к обработке российского сорта Urals, опыт переработки азербайджанской, иранской, венесуэльской нефти есть, но только при смешивании ее с российскими сортами. Экспорт Белоруси в страны ЕС составляет чуть больше 30%, однако существенная его часть приходится на нефть и нефтепродукты, о проблемах с которыми мы уже написали.
Есть еще проблема и белорусских долгов России. Они составляют более $6 млрд, еще около $1 млрд. номинировано в рублях, также Беларусь должна контролируемому Россией Совету Евразийского фонда стабилизации и развития решил $2 млрд долларов. В эту сумму не входит кредит «Росатома» — то есть фактически России, на сумму в $11 млрд. по строительству АЭС в Беларуси, которое ведется с 2012 г., ввод первого блока в эксплуатацию намечен на конец 2019 г. Пока Беларусь их обслуживает, учитывая льготные условия и периодические пролонгации, а кредит «Росатома» привязан к доходам от будущей эксплуатации станции, но особых альтернатив у Беларуси нет – ее кредитный рейтинг находится на уровне B, что инвесторы характеризуют как «мусорный». У Украины он на ступеньку ниже, B-, но Украина могла с 2014 г. занимать крупные суммы под госгарантии США и ЕС, до чего в случае Беларуси мягко говоря далеко. И если, как мы разбирали ранее, в случае с Украиной Европейский союз пошел на значительные торговые уступки по политическим причинам, то ни о какой зоне свободной торговли Беларуси с ЕС речи быть сейчас не может.
Остается МВФ. В целом, основными его акционерами являются США, Япония и европейские страны, но МВФ выставляет жесткие условия, направленные на возврат долга – а именно, сбалансированного бюджета за счет сокращения расходов (в том числе социальных), а также приватизации государственной собственности. И, с точки зрения Лукашенко, вряд ли это чем-то лучше России. Россия угрожает снизить доходы белорусского бюджета и уровень жизни белорусов, но и выполнение условий МВФ в краткосрочном периоде приведет к тому же самому. Приватизация что в пользу западных инвесторов, что в пользу тех, что укажет Россия, лишит белорусский режим огромных неформальных доходов, огромного влияния на частный сектор экономики через крупнейшие госпредприятия, и в конечном счете ослабит его власть.
А уровень жизни в Беларуси далек от идеального и сейчас. Лукашенко, вызывая смех белорусов, уже два десятка лет рассказывает о росте средней зарплаты до $500, но эту волшебную цифру белорусской экономике никак не удается перешагнуть. В ноябре 2018 г. средняя заработная плата, по официальным данным, составила в Беларуси 994 местных рубля (30 436 российский по курсу, $467). Однако сами белорусы над этой цифрой смеются. Столько получает врач, работая на две ставки – то есть, высококвалифицированный специалист. Есть грубое правило, средняя заработная плата в стране примерно совпадает со средней зарплатой продавца в столице. Если мы посмотрим на известный белорусский сайт вакансий, то увидим, что средние заработные платы продавца в Минске там колеблются в районе 400-600 белорусских рублей. Беларусь и сейчас хотя богаче Украины, но довольно бедна по сравнению с Россией. Точное количество трудовых мигрантов из Беларуси неизвестно, так как отсутствует пограничный контроль между странами, но ее оценка колеблется от 500 тысяч до миллиона человек (в Беларуси около 7 млн избирателей, т.е. примерно 10% взрослого населения). И при всем уровне электорального контроля совсем забыть о выборах у Лукашенко не выйдет. Не случайно, после нескольких лет попыток ввести «налог на тунеядцев» (обязательные социальные платежи для официально не работающих, в реальности его можно было назвать налогом на гастарбайтеров), Лукашенко в итоге вынужден был отказаться от этой творческой идеи.
Итог
Итак, суммируем наши оценки. Целью атаки на Лукашенко, скорее всего, является не поглощение Беларуси Россией – против этого «батька» будет отбиваться всеми силами, включая тщательно пестуемые 40 тысяч внутренних войск и еще 65 тысяч военнослужащих, никакой «Гомельской народной республики» тут не выйдет, стрелять будут сразу. Кроме того, если Путину, как в свое время Милошевичу в Югославии, бывшему то главой Сербии, то Югославии, нужен некий формальный пост для решения проблемы «двух сроков», не дающий, однако, контроля над Беларусью, то с этим никаких проблем не возникнет – введут какого-нибудь «генералиссимуса Союзного государства». Целью атаки является приведение режима Лукашенко в состояние покорности, примерно такое же, в каком находятся Абхазия, Южная Осетия или осыпающиеся режимы Башара Асада и Николаса Мадуро. То есть внутренняя власть, кадровые вопросы остаются у местного царька, но вопросы внешней политики, а затем и крупной собственности передаются в «совместное ведение». Желательно, конечно, и усиление военного присутствия России.
Пойдет ли Лукашенко на это? Сложно сказать. Он не в том возрасте, когда люди становятся лучше, а с сюжетом про политические убийства за плечами ему полноценная интеграция в западный мир не светит, даже если он согласится выделить в парламенте еще десяток мест оппозиционерам. В сфере экономики условия МВФ вряд ли лучше необходимости поделиться собственностью с друзьями Владимира Путина. Однако, как многие «друзья России», Лукашенко как никто иной обладает уникальной армией и флотом – вопрос «Союза России и Беларуси» является одной из духовных скреп путинской пропаганды, разрушение которой куда болезненнее, чем возможная передача Курил Японии. Демонстративный разрыв отношений с Путиным нанесет по рейтингу Путина в России, именно среди путинского электората, тяжелый удар – а электоральный контроль у Путина при этом, как показали события 2018 г., и так слабеет.
Так что, думается, «спор хозяйствующих субъектов» завершится относительной победой Лукашенко при его некоторых небольших уступках.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.