«Силовики как будто сошли с ума». Елена Боровская — о марше памяти Романа Бондаренко

Ужесточение властью политического противостояния в Беларуси, нарастающее с начала этого месяца, не могло не привести к чьей-то гибели. Марш оппозиции в Минске 15 ноября, посвященный памяти убитого Романа Бондаренко, стал рекордным по количеству задержанных — около 1300 человек. Разогнав его, Александр Лукашенко показал протестующим, какого уровня диалог он готов вести с обществом. О воскресных событиях, их причинах и последствиях — в колонке Елены Боровской.

Смерть Романа Бондаренко 

Вечером 11 ноября во двор на улице Червякова, известный как Площадь Перемен, приехали неизвестные в штатском, чтобы срезать красно-белые ленточки, развешанные местными жителями на заборах. О визитерах оповестили в дворовом чате. Люди вышли защитить свой двор, и одним из вышедших был 31-летний Роман Бондаренко. Незваные гости повели себя агрессивно, устроили потасовку, избили Бондаренко и отволокли в свой микроавтобус. Спустя несколько часов Романа из РУВД Центрального района доставили в больницу с черепно-мозговой травмой в критическом состоянии. Медики пытались его спасти, была проведена операция, но менее чем через сутки Роман скончался. 

Кто убил Романа Бондаренко? Неизвестно, избивали ли Бондаренко в РУВД. Тех, кто приехал во двор срезать ленточки, сначала приняли за «тихарей» — сотрудников силовых ведомств в штатском. Однако журналисты обнаружили, что избивший Романа на Площади Перемен человек похож на влиятельного спортсмена, экс-боксера Дмитрия Шакуту. Реальный Шакута связан с Дмитрием Басковым, главой Федерации хоккея и тренером минской команды «Бастион», в которой играют сыновья Александра Лукашенко. Шакута — нападающий в команде. Похожих на Баскова и Шакуту лиц видели не только во время инцидента 11 ноября, но и в других дворах ранее, где они также занимались уничтожением протестной символики. По версии МВД, у Бондаренко произошел конфликт с «неравнодушными гражданами».

Бондаренко не был профессиональным революционером или политическим активистом — он был художником и учил детей рисовать, работал директором магазина. Несколько лет назад он служил по призыву в военчасти №3214 — подразделении внутренних войск, которое за последние месяцы «прославилось» особо активным участием и жестокостью при разгонах мирных акций противников президента.

Убийство всколыхнуло белорусское общество. В день смерти Бондаренко тысячи людей принесли цветы на Площадь Перемен, где возник стихийный мемориал. Для его охраны от уничтожения было организовано круглосуточное дежурство.

Смерть Бондаренко, однозначная в своих обстоятельствах и не допускающих каких-либо неполитических трактовок, вынудила отреагировать Александра Лукашенко. Он выразил озабоченность и соболезнования родственникам и заявил, что берет расследование под свой личный контроль. Однако, по его словам, Бондаренко был пьян (это опровергается заключительным диагнозом врачей) и у него произошел конфликт с одной из созданных недавно дружин, которые ходили и срезали «коллаборационистские профашистские флаги».

О создании дружин Лукашенко объявил в день назначения Ивана Кубракова новым министром МВД: «Нам надо не формальной сделать работу народных дружин. Они начали работать, но еще в полную силу не развернулись» и предложил привлечь в них и вооружить бывших военнослужащих.

Марш памяти

Традиционный воскресный марш оппозиции в Минске 15 ноября был посвящен памяти Романа Бондаренко. Место сбора на Пушкинской площади — где в августе спецназ застрелил мирного демонстранта Александра Тарайковского — было объявлено утром в день акции. За полчаса до начала мероприятия там уже были внутренние войска, ОМОН и спецтехника. Несмотря на противодействие, на площади собрались несколько тысяч человек. Против них применили газ и светошумовые гранаты (несколько человек были ранены), одного мужчину сбил микроавтобус силовиков. Там произошли основные задержания (всего в воскресенье были задержаны около 1300 человек). Те, кто не попал в автозаки, ушли по проспекту в направлении Площади Перемен. Около трех часов дня ОМОН еще продолжал рассеивать людей на Пушкинской, прилегающие дворы прочесывали внутренние войска.

Тем временем протестующие собрались на Площади Перемен вокруг мемориала Бондаренко, автомобилисты заблокировали соседние улицы и гудели. Здесь милиция не решилась на немедленный разгон, а дождалась подкрепления с Пушкинской площади — все ресурсы силовиков были переброшены в маленький двор на улице Червякова. К тому моменту многие уже разошлись, кого-то схватили по соседству, кто-то смог убежать, и у мемориала оставалось около пятисот человек. Площадь Перемен была полностью заблокирована внутренними войсками. Начались задержания, ОМОН врывался в магазины и подъезды, обходил квартиры, прислушиваясь к голосам за дверьми. Схваченных не успевали грузить в автозаки, образовывались очереди. При задержании людей избивали, многих из отделений милиции потом забирали машины скорой помощи.

Закономерная смерть

Смерть Бондаренко стала закономерным итогом новой тактики МВД в отношении протестов — после смены Александром Лукашенко главы ведомства 29 октября силовики как будто сошли с ума. На улицах стали хватать не только студентов, но и медиков, артистов, женщин, разгоняли любые собрания — не трогают пока только пенсионеров и инвалидов. На высоких оборотах заработали репрессивные механизмы: людей забирали из домов и арестовывали за участие в старых акциях. С 1 ноября против задержанных на маршах, в том числе журналистов, стали возбуждать уголовные дела за «организацию и подготовку действий, грубо нарушающих общественный порядок» — помимо привычных административок. 8 и 15 ноября на воскресных протестных шествиях было предельное количество силовиков и техники, пытались рассеивать малейшие скопления людей, целенаправленно избивали в кровь, ломали кости. Эти марши стали рекордными по количеству задержанных.

По мнению бывшего замкомандира спецподразделения МВД «Алмаз» Игоря Макара, Лукашенко настроен на полное скорейшее подавление протестов, и чем меньше людей будет выходить на улицы, тем интенсивнее будет противодействие. Одна из причин — значительная усталость силовиков, которые работают в ежедневном боевом режиме уже несколько месяцев с мизерными окладами, без каких-либо специальных доплат. При этом силовики понимают, что совершили множество преступлений. Основной принцип, на котором держится статус-кво — гарантия безнаказанности силовиков. Если привлекать к ответственности за гибель, причинение телесных повреждений, издевательства над мирными гражданами — система сломается. Понимая, что Лукашенко в конце концов их «кинет», силовики стоят уже сами за себя, и каждый, кто вышел на улицу, — для них враг, потому что назад дороги нет. «Уходите! Мы будем жить в этой стране, а не вы!», — так говорили омоновцы женщинам, прогоняя их от мемориала Тарайковского на Пушкинской площади в минувшее воскресенье.

При таком уровне конфронтации убийства людей неизбежны. Но ответный всплеск ярости в обществе также неминуем. Несмотря на то, что последние марши получились менее масштабными, чем предыдущие, снижение протестной активности — иллюзия. Настроения людей ужесточаются, эмоциональность растет — на улицах слышишь уже не полушуточные и невинные высказывания в адрес власти, а очень злые и выстраданные слова. 

Трагедия Романа Бондаренко могла бы осадить власть и снизить уровень милицейского насилия, но этого не произошло. Напротив, демонстративное уничтожение мемориалов (не только на Площади Перемен, но и по всему Минску), пренебрежение к памяти погибших и человеческому горю показывает, насколько легко Александр Лукашенко готов идти по трупам. Но также очевидно, что белорусский народ по-настоящему ничего не забудет и не простит.