Ворваться домой с обыском по притянутому за уши уголовному делу, весь день держать на допросе. Вечером, когда человека все же приходится отпустить – спровоцировать драку на улице, создать повод для административного ареста. Весь день грозить тяжелой уголовкой, но закрыть в итоге жертву на пятнадцать суток. Такая тактика нейтрализации оппозиционеров на «чувствительный» для власти период (выборы, праздничные даты, официальные мероприятия) обкатана силовиками еще в «нулевые годы». В то время активисты в канун политически важных дней зачастую вынуждены были не ночевать дома – просто чтобы дойти утром до места акции.
С Петром Верзиловым похожая ситуация. Сперва утренний обыск и многочасовые «следственные действия» по «московскому делу» (странно что не по «Болотному делу», или «делу ЮКОСа»). Потом нападение полицейского провокатора и административный арест на весь «чувствительный период», вплоть до окончания голосования по «обнулению».
СМИ со ссылкой на источники пишут о том, что Верзилов якобы хотел устроить акцию во время репетиции парада на Тверской улице: выйти на мостовую перед одним из танков. Повторить тем самым знаменитую сцену 1989 года на пекинской площади Тяньаньмэнь. Верзилов отрицает, что готовил какие-либо акции, но оно уже и не важно. Во-первых, информация об одних лишь разговорах про такую акцию могла утечь к полиции и спецслужбам – этого уже было достаточно для превентивного ареста. Во-вторых, само описание акции в СМИ было настолько впечатляющим, настолько хорошо подходило к сегодняшней российской реальности и настолько всем нравилось, что эту мифическую акцию можно даже считать в каком-то смысле осуществленной.
Конечно, появляется простор для иронии. Танку какой модели мог преградить дорогу Верзилов? Если танку Т-34-85 времен Великой Отечественной войны, не заявила бы потом Маргарита Симоньян, что Верзилов – наследник традиций вермахта или фольксштурма? Если преграждать дорогу новейшему танку «Армата», не раскололся бы у «Арматы» корпус при столкновении с активистом? Ведь нет гарантий, что корпус у «Арматы» металлический, не фанерный.
Но если серьезно, страх власти перед Верзиловым показателен. Раньше власть ровно так же боялась целых групп, заточенных на «прямое действие» – это и Национал-большевистская партия (запрещенная в РФ, ныне не существует), и арт-группа «Война» (распалась, ныне тоже не существует).
Еще относительно недавно активисты понимали значение малых, но ярких побед над Системой. Каждая акция была тщательно срежиссированным театральным действом или спецоперацией. Помимо места, повода и основного сценария важны были и подбор участников, и инвентарь, и, разумеется, меры конспирации при подготовке. Но результат того стоил. Растерянные и разъяренные охранники «объекта», взъерошенная, экстренно прибывшая полиция, ликование журналистов. «Захваченное» федеральное министерство. Обесчещенный костюм высокопоставленного чиновника. Прыжки по крыше лимузина. Абсолютно мирные, ненасильственные, не выходящие за рамки Уголовного кодекса, и вместе с тем безжалостные акции ставили систему в дурацкое положение. Срывали с нее маску чванства, высокомерия. Десакрализовывали российскую Неовизантию.
Такие акции в духе европейских «новых левых», маленькие, но психологически крайне важные победы свидетельствовали: систему можно обойти, обыграть, система крайне глупа, мы гораздо умнее и совершеннее. У нас появлялся повод не просто смеяться, а хохотать.
Потом, после распада НБП и «Войны», начался акционистский регресс. Акцией прямого действия теперь почему-то называют простыню c лозунгом, привязанную к перилам моста, или скоротечный несанкционированный пикет с двумя зажженными файерами и последующим бегством от полиции.
Петр Верзилов и Pussy Riot – последние наследники по-настоящему великой русской акционистской школы «нулевых». Верзилов, ранее близкий к «Войне», в данном случае сам является живым переходным звеном. Что-то они взяли от «Войны», что-то – от старых поколений нацболов, придав всему этому наследию новую творческую остроту, блеск новых концепций.
Иногда акции Pussy Riot (как и акции «Войны») сложны своими художественными посылами. Но все мы с удовольствием смотрели на людей в полицейской форме, бегущих по стадиону мирового чемпионата, и на разъяренного полковника полиции, оравшего на Верзилова в ОВД. Система проиграла хоть где-то. Система беспомощна хоть где-то. Вот что было важно на том стадионе.
Эффект от акции «Человек против танка» был бы еще более потрясающим, поэтому двери Верзилову пришлось выбивать кувалдой. Система боится, когда с нее сбивают жреческий колпак. Она боится выглядеть смешной, тупой и жалкой.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.