Включил телевизор. Теперь вроде как и не стыдно в таком признаваться: многие вспомнили, зачем на пульте кнопки. Эпоха выживания возвращает к привычкам диких времен, интернет иногда утомляет, а карантин развращает, и телевизоры включаются.
Впрочем, я и раньше в этот ящик заглядывал. На самом деле это важно, если интересуешься российской политикой. Пропагандисты у нас народ нехитрый в основном, предпочитают лобовые атаки. Стоит минут хотя бы десять посмотреть «Время покажет» или «Вести недели» — и поймешь, чем государство дышит, о чем переживает, кого еще решило записать во враги.
Это, правда, тяжело и, вероятно, вредно для психического здоровья. Но я ведь для дела. Кстати, похвастаюсь — хотя чем тут хвастаться, это, скорее, знак, что жил я в прежние, сравнительно счастливые времена не совсем все-таки правильно, — бывало, звали в ящик и меня. Телефон где-то находили, звонили. Мог бы, как некоторые старшие товарищи, сделать, наверное, карьеру свадебного либерала. Сделаться таким пожилым мальчиком для битья на этих самых ток-шоу. Но удержался, стойко советовал гостевым продюсерам найти менее стыдную работу, и звонить в конце концов перестали.
Так вот: телевизор, «Россия 24». Включаешь и понимаешь, насколько все серьезно: все ведущие в масках, все — из собственных уютных квартир по скайпу, на собственном примере показывают, как важно теперь работать удаленно. Рассказывают о мудрых распоряжениях московского мэра, и о решениях президента — разумеется, еще более мудрых. Восхищаются строгим премьером Мишустиным, который с головой ушел в борьбу с эпидемией.
Помню, как эти же вот самые ведущие недели три, а то и две назад издевались над европейской паникой и хвалили наше мудрое руководство, которое сумело остановить угрозу, хоть и не на дальних подступах. Ну, видно, что-то поменялось, а кто старое помянет — … В общем, можно было бы и привыкнуть к тому, как ловко умеют менять наряды в прыжке работники идеологического фронта, а все равно не перестаешь любоваться. Мастера! Профи!
«Настоящие мастера своего дела и работают хорошо, и пишут обстоятельно», — сказал лет сто назад один юморист, комментируя том мемуаров знаменитого парижского палача. Правда, позже выяснилось, что мемуары — подделка.
Потом — реклама. Олег Газманов призывает всех проголосовать за поправки в Конституцию. Честно, не вру, по-прежнему призывает. И огонек в глазах все тот же, и задушевность в голосе. А потом — снова сознательные ведущие в масках. Похвалили вождей, передохнули, и приступают к главному. Ругают плохой народ.
Народ у нас, оказывается, очень легкомысленный. Несознательный, в отличие от ведущих. Не послушал народ мудрых вождей, не осознал серьезности момента, отправился на шашлыки. Некоторые — так и вовсе в путешествие, но ведущих почему-то несчастные эти шашлыки особенно заводят. Через слово — шашлыки. Как будто это не куски маринованного мяса, обгоревшие снаружи и сырые внутри, а знак народной неполноценности, что ли. Аппетитно пахнущее оправдание для любых возможных ужесточений карантинного режима. Для любых наказаний за непростительные шалости.
Ну, а как вы хотели, как иначе в обществе скреп? Еще в шестнадцатом веке один мудрый человек написал, что если юнца за шалости не бить, то тело, его, может, и сбережешь, зато душу погубишь. И в Думе это понимают — за нарушение требований карантина обещают до семи лет, за паникерство и распространение слухов — до пяти. И ведущие понимают.
Одни мы только ничего не понимаем, и будто бараны рвемся толпами жарить баранину. Хотя чаще почему-то свинину.
Когда-то давно, в другой жизни, еще до эпидемии, накрыла родину странная мода: девушки полюбили тверк. Специальный такой танец, требующий умения активно двигать задом. И целые коллективы в разных городах выходили на площади, чтобы этот танец исполнить. И тянуло их почему-то часто к мемориалам в честь героев Великой отечественной.
На самом деле, конечно, понятно, почему: в тех местах, до которых от фонтанов нефтяного изобилия долетели разве что брызги, площадь с мемориалом часто — единственное ухоженное место. Не на помойках же им плясать.
И государственники, они же — блюстители нравственности, они же, как правило, — более или менее крупные расхитители бюджетов, выступали с гневными речами об осквернении святынь. Колумнисты провластных изданий сочиняли проникновенные тексты о развращенности нынешней молодежи. Прекрасных дев травили, доходило дело и до штрафов.
И тогда я думал, что чуждый нам тверк, — настоящий танец русской свободы. Живой и симпатичный символ протеста против этих протокольных харь. И уж, конечно, тем, в честь кого возведены мемориалы, восемнадцати- и двадцатилетним мальчишкам, сгинувшим в пламени войны, приятнее было бы смотреть на тверк, а не на единоросса с каменной физиономией, по бумажке зачитывающего серый текст о бессмертных подвигах.
А теперь вот, значит, шашлык им не нравится. Этим же самым, с каменными физиономиями, и тем, кто их информационно обслуживает. Тут, пожалуй, нужна оговорка. Нет, я вовсе не COVID-диссидент. Я вижу, в какую скверную ситуацию мы вместе со всей планетой попали. Стараюсь соблюдать карантин. Не знаю, поможет ли, но что-то ведь делать надо.
Но хоть и привык уже наблюдать за тем, как меняют профессионалы наряды в прыжке, до конца понять не могу, почему не они ответственны за предкарантинные народные гуляния. Не те, кто до последнего благодарил мудрое руководство за своевременные решения, издеваясь над европейской паникой. Не мудрое руководство, которое вообще никаких решений долго не принимало, и до сих пор боится называть вещи своими именами. Не один импозантный мужчина из группы риска, который вместо карантина объявил неделю каникул.
А несчастные люди, которых годами приучали верить — телевизору, руководству, и, главное, импозантному мужчине из группы риска. И вот они поверили. Пошли в погожий денек на шашлыки. И теперь их за эти шашлыки честят последними словами, а если, не приведи Господь, случится у нас тут что-то, похожее на Италию, и вовсе обвинят во всех смертных грехах.
Вымираете? — скажут, — что ж. Сами виноваты. Не надо было шашлыки жарить.
Давайте будем соблюдать карантин, что уж. Поможем себе хоть так. Это, похоже, важно. Но еще давайте договоримся — когда все это кончится (и если уцелеем, как без этой оговорки теперь строить планы на будущее?), пойдемте на шашлыки. Я точно пойду. И если кто-нибудь рядом станцует тверк — обижаться не стану.
Берегите себя.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.