Приговор Серебренникову был высчитан с предельно допустимой политической точностью. Управляемое правосудие никогда не было столь предсказуемым. Мы давно научились читать эту книгу, даже не раскрывая страниц, — если вынесение приговора назначено за пару дней до всенародного голосования, то срок будет условным. Если бы захотели посадить всерьез и надолго, огласили бы приговор на пару дней позже.
Те невидимые «шестеренки» и «ремешки», которые приводят в действие российскую репрессивную судебную машину, видимо, полагают, что всех перехитрили и обделали это дельце весьма умно и ловко — и задницу прикрыли, и лицо сохранили, и рук не испачкали. Им кажется, наверное, что они — реле в машине Маска, но в действительности — они всего лишь архаичная коробка передач в добытой из какого-то музея революции драндулета политического террора. Все те же ржавые скрипы, что и сто лет назад. Парадоксально, но условный срок Серебренникову дискредитирует правосудие больше, чем реальный. Реальный был бы, по крайней мере, в этой ситуации логичным. А так трагедию превратили в фарс.
После того, как судья полдня зачитывала список вмененных Серебренникову деяний, достойный главы «Коза Ностра» (организовал театр с целью хищения, похитил семьдесят процентов бюджетных средств, вдохновлял преступную группу и так далее), трехлетний срок без реального отбытия наказания выглядит насмешкой над правосудием. Да у нас за гораздо меньшее десяточку дают враз. Где ж равенство перед законом? Либо все, прочитанное судьей и вмененное фигурантам дела «Седьмой студии», есть абсолютное фуфло (что, собственно, и имеет место быть), и сама судья вместе с прокурорскими об этом прекрасно знают, либо они оставили на свободе «злейшего преступника», поддавшись давлению чуждых внешних сил.
Лукавый срок, выписанный кремлевскими докторами Серебренникову, является прямым и неопровержимым доказательством того, что ни права, ни правосудия в России нет, а есть плохо нарисованная декорация, прикрывающая абсолютный, то есть буквально ничем не ограниченный произвол.
Власть по своему усмотрению может выдернуть из толпы любого, нарисовать ему любое обвинение, поломать ему жизнь, а потом передумать (оказался слишком горьким на вкус и неприятным на запах), разжать челюсти и выплюнуть недожеванным.
Хочу — назову это хищением, хочу — назову это халатностью, скажите спасибо, что не применили 210 статью (организованное преступное сообщество) с ее неограниченными, вплоть до пожизненного срока, возможностями. Ничего, кстати, формально этому не препятствовало, захотели бы — сделали.
Нет единого для всех закона, нет четкого состава преступления, нет теории доказательств. Есть набор правовых полуфабрикатов на выбор, как на фабрике-кухне. Берем любое понравившееся нам преступление, описываем его признаки как черт на душу положит, посыпаем это сверху набором непонятно что означающих фактов, большая часть которых к данному преступлению не имеют никакого отношения, сваливаем все это в одну кучу, строчим, как одержимые графоманы, десятки томов «как бы уголовного дела», которые должны создавать видимость солидной работы, а на самом деле заполнены на три четверти документальным мусором, и отправляем в суд вместе и инструкцией по применению.
Серебренникова осудили не за то и судили не по закону. И если он и был в чем виновен, то грубые и бессмысленные дерганья карательной системы свели моральную и правовую составляющую этого процесса к нулю. Информации по делу на самом деле ноль. С обеих сторон — одни эмоции. Из того, что проникло на страницы печати, можно понять, что Серебренников обналичивал полученные от государства деньги через подставные фирмы по фальшивым контрактам, и это единственная более-менее доказанная вещь в этом процессе. Проблема в том, что это не является хищением и не может квалифицироваться как хищение. Возможно, здесь есть уклонение от уплаты налогов, потому что гонорары и другие платежи осуществлялись «в конвертах» и, соответственно, никакие отчисления с этих выплат не делались. Для тех, кто обеспечивал «обналичку», разумеется, есть свои составы. Но хищения, за которое якобы осудили Серебренникова, здесь не может быть по определению.
Почему же оно появилось? Потому что на «обналичке» и неуплате не сделаешь громкого политического процесса, не сведешь какие-то застарелые личные счеты, не посадишь пару интеллигентов из сурковской тусовки в СИЗО и не помучаешь их в назидание другим. Неуплату налогов можно в крайнем случае схлопнуть, заплатив в бюджет требуемую сумму, хоть это и противно. И все — нет процесса века. А задумывался именно политический, медийный процесс, чтоб увидели и посмотрели, а потом вздрогнули и затрепетали, как и положено тварям дрожащим. Поэтому взяли и натянули на это дело состав другого преступления — «хищения».
Благо, опыт имеется: Ходорковский, «укравший» всю нефть, Навальный, «укравший» весь лес, и вот теперь Серебренников, «укравший» целиком театр.
А потом концепция поменялась. Во-первых, твари не то что б затрепетали, а скорее завибрировали. И не то чтоб им всем было очень жаль Серебренникова — ярд, полученный от государства, коллеги ему еще припомнят, — но за себя стало боязно. Власть вообще зря полезла в этот клоповник. Обналичка государственных грантов, в том числе в театральном деле, в том числе — с целью выплаты откатов принимающим решения чиновникам, — это не исключение, а норма. Поэтому, если и есть какой-то высший урок, который надо извлечь из этого дела, так это — вывод о том, что с финансированием культуры из бюджета в этом виде надо кончать.
Так или иначе, быстро дело не пошло, превратилось в обременительный судебный долгострой. В конце концов то, что планировалось как блицкриг, докатилось до карантина и скатилось под самые поправки в Конституцию. Они и решили судьбу Серебренникова — до него ли Кремлю сейчас? Точнее, так — его только сегодня Кремлю и не хватало. Там решили, что можно всех перехитрить: и Серебренникова «опустить», и рук не замарать. А еще сорвать аплодисменты умиленной гуманизмом власти околотеатральной общественности.
Но получилось все наоборот. Общественность раздражена и при этом нисколько не напугана. Напротив, даже поверила в свою силу (хотя здесь она заблуждается — ее заслуги в условном сроке нет никакой, власть сама запуталась в трех соснах между произволом, наглостью и трусостью). А главное, власть всем наглядно показала, что и закон и правосудие в России — что дышло: куда Кремль его повернет, туда и выйдет. Повернет в сторону «дела Магнитского» — выйдет вперед ногами, повернет в сторону «дела Серебренникова» — выйдет условно на своих.
В деле Серебренникова все безобразия и уродства понятийного правосудия были явлены в каком-то особенно гротескном и обнаженном виде. Если процесс Серебренникова и войдет в историю российского постсоветского правосудия как что-то особенное, то лишь с эстетической стороны. Мы увидели «правосудие в стиле ню», где всем уже «рулит» подсознательный эксгибиционизм, неудержимое стремление к прилюдному саморазоблачению. В общем, это в духе последних работ Серебренникова, так что создается впечатление, что весь этот судебный фарс ставили скрытые почитатели его таланта. В принципе — логично, ведь весь суд — театр.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.