«Вежливый допрос» Стрелкова как журналистская и оперативная неудача Дмитрия Гордона

 

 

Длившийся три часа и сорок минут разговор Дмитрий Гордона и Игоря Стрелкова (Гиркина) производит странное впечатление. Безусловно, Гордон пытался строить это интервью как допрос. На одно лишь уточнение «анкетных данных» Стрелкова уходит минут десять. Но и далее, в основной части беседы, структура зачитывавшихся Гордоном вопросов до боли знакома любому человеку, бывавшему на допросах в правоохранительных органах.

 

«Следовательские» формулировки вопросов сочетались с традиционной манерой Гордона выслушивать ответы широко улыбаясь, поддакивая и одобрительно качая головой. Это придавало происходящему сюрреалистический характер.

 

То, что большую часть вопросов Гордону придумывали, либо, как минимум, помогали формулировать в спецслужбах, не вызывает сомнения. Впрочем, это не избавило главного интервьюера Украины от последующего гнева националистов и осуждения коллег по украинским медиа.

 

Активисты правых организаций устроили осаду офиса Гордона, обвиняя журналиста в том, что он предоставляет Стрелкову площадку для антиукраинских высказываний.

 

Коллеги «по цеху» поступают еще более жестоко: они злорадно постили в соцсетях абсолютно безумное видео, на котором Гордон, в окружении танцоров на сцене, поет:

 

Будь душою лучист,

Если ты журналист,

И труби, как горнист,

Если ты журналист.

 

Обеспокоенный Гордон даже записал в ответ на эти атаки  видеообращение, в котором открыто заявил, что делал интервью со Стрелковым и Натальей Поклонской «в содружестве с украинскими спецслужбами». Также он сообщил, что флешки с интервью «переданы в Гаагу».

 

СБУ, как и следовало ожидать от службы госбезопасности, не стала подтверждать, что действительно работала с Гордоном. Впрочем, там же сказали: «Вся информация, озвученная в этих интервью, уже подробно анализируется сотрудниками Службы на предмет ее использования как дополнительных доказательств захвата Российской Федерацией территории Украины и фактического развязывания войны на востоке нашей страны».

 

Наверное, подробный пересказ Стрелковым своих похождений 2014 года (от визита на Майдан зимой до отъезда с Донбасса в августе) действительно играет какую-то роль в оформлении украинскими правоохранителями соответствующих уголовных дел. Но нужно понимать, что этот бывший сотрудник ФСБ не сказал ничего такого, чего бы не говорил в своих многочисленных интервью и текстах ранее. Более того, Стрелков в разговоре с «врагом» (а Дмитрий Гордон как представитель Украины для него враг) предельно аккуратен в формулировках и в обращении с фактами, он говорит даже меньше интересного, чем в других интервью.

 

В ходе этой монструозной по продолжительности беседы Стрелков формулирует идеальную пропагандистскую картину происходившего на Донбассе весной 2014 года. Сжато это выглядит так:

 

— после присоединения Крыма я рассчитывал, что нужно помочь «русской весне» на Донбассе

 

— я и еще 54 вооруженных добровольца в апреле 2014 года пересекли российско-украинскую границу в Донецкой области

 

— большинство бойцов группы – граждане Украины пророссийских взглядов, хотя были и россияне, но кадровых российских военных среди них не было

— обмундирование для этой группы было заказано гораздо раньше, еще во время операции по присоединению Крыма

 

— откуда у группы было оружие я не скажу

 

— никакой поддержки от Кремля мы не получали, олигарх Константин Малофеев тоже был против операции

 

— мы хотели захватить на Донбассе город численностью около 100 тысяч населения с сильными пророссийскими настроениями

 

— нам сообщили, что подходящим городом является Славянск

Этот рассказ закрепляет в общественном сознании главный тезис Стрелкова, сформулированный несколько лет назад: в Украине был внутренний конфликт, но я, Стрелков, по собственной инициативе вмешался в него, нажав «на спусковой крючок войны». 

 

Здесь мы имеем дело со странной чертой характера Стрелкова-Гиркина. На самом первом этапе «донбасской операции» он действительно не желал публичности, но потом с готовностью эту публичность принял, перестал чураться ее, а с годами в Стрелкове явно начало прослеживаться тщеславие. Тщеславие Стрелкова стало хорошим союзником российских властей, пытающихся скрыть правду о начале украинской войны. Отрицание роли российского государства в разжигании войны на Донбассе, укрепление мифа о походе «горстки идеалистов» (а-ля Фидель Кастро и яхта «Гранма») – с этими задачами Стрелков во всех своих интервью справляется неплохо. 

 

И к этой, касающейся событий апреля 2014-го, самой важной части разговора Дмитрий Гордон и его помощники из украинских спецслужб подготовились не очень хорошо. Безусловно, ложь о «группе идеалистов», отправившихся на Донбасс только лишь по зову сердца и не зависевших от государства РФ, следовало разоблачать прямо в эфире, в ходе разговора со Стрелковым. 

 

Во-первых, ни для кого не секрет, что Россия является авторитарным государством с развитыми спецслужбами. Россия – не та страна, где можно в обход государства, в обход силовых ведомств создать вооруженную группу (да еще на территории Крыма, нашпигованного спецслужбами). И уж тем более Россия 2014 года – не та страна, где вооруженная группа может без ведома спецслужб переезжать из региона в регион и пересекать государственную границу.

 

Конечно же, и в ФСБ, и в политическом руководстве РФ были в курсе готовившегося вторжения, и оно было как минимум одобрено – иначе группа Стрелкова даже не смогла бы покинуть Крым, а не то что перейти границу украинского Донбасса.

 

Во-вторых, в апреле 2014 года на Донбассе оказалась не только группа Стрелкова, захватившая Славянск и Краматорск. Была и группа Игоря Безлера, тоже хорошо экипированная, но действовавшая совершенно независимо от Стрелкова – она в апреле 2014-го, почти одновременно с захватом Стрелковым Славянска, захватила донецкий город Горловку. 13-14 апреля под контроль вооруженных сепаратистов переходят Красный Лиман, Макеевка, Енакиево, центр Мариуполя. Идет реализация единого плана. При понимании общего оперативного контекста тех дней действия Стрелкова в Славянске выглядят уже не как одинокий поход романтичного идальго, но как часть большого вооруженного сценария. 

Кстати, в интервью Гордону Стрелков даже сам упоминает о Безлере и указывает на то, что между ним и Безлером впоследствии были конфликты. Тут бы Гордону и схватить Стрелкова за язык, указать на широкомасштабность действий антиукраинских сил на Донбассе. Но Гордон, задавая вопросы «по бумажке», не придает этому упоминанию Безлера особого значения.

 

Стрелков и без Гордона оказывается в ловушке противоречий. Он говорит о гражданской войне в Украине, которой РФ, якобы, лишь воспользовалась – как часто сильные государства вмешиваются в гражданские войны у соседей. При этом он же утверждает, что лично «нажал на спусковой крючок войны», а без него, Стрелкова, войны не было бы. 

 

Идеологическая составляющая разговора Гордон-Стрелков является еще более пустой, чем оперативная. Стрелков – человек крайне идеологизированный. Его идеология, его картина мира сложились еще в начале 90-х, и с тех пор вряд ли претерпели существенные изменения. Игорь Иванович давным-давно ответил себе на все вопросы, отточил все формулировки, разрешил все свои внутренние противоречия. Спорить с ним, как с твердолобым догматиком, на идеологические и политические темы бессмысленно – это стало ясно уже после знаменитых дебатов Стрелков-Навальный. Впрочем, надо отдать должное Гордону, про идеологию он со Стрелковым особо и не спорил, терпеливо выслушивая ахинею в стиле «украинцы – часть русского народа». 

 

Отдельное умиление вызывает момент, в котором Гордон и Стрелков посреди мрачного разговора о войне начинают вдруг вспоминать стихотворения Михаила Светлова, путаясь между «Песнью о Каховке» и «Партизаном Железняком», радостно улыбаясь и подсказывая друг другу. Двое немолодых советских мужчин с общими, советскими культурными кодами. Но один выдает себя за «политического украинца», другой – за «царского офицера».