Новость о создании пункта материально-технического обеспечения ВМФ России в Судане — не первая в довольно длинном ряду периодических сообщений СМИ на тему «Россия возвращается в (название местности вписать)», но постановление правительства с утвержденным проектом соглашения между Россией и Суданом о создании такой базы заставляет рассматривать ее всерьез.
Красное море, Аденский залив, Африканский рог и окрестности — зона давних интересов российского флота. База в этом районе, точнее ПМТО, тот же самый пункт материально-технического обеспечения, у нас уже была — чуть южнее, на острове Нокра в архипелаге Дахлак. ВМФ СССР использовал ее с 1977 по 1991 год, и это была, возможно, самая горячая точка отечественного флота, где заработали боевые награды многие моряки и морские пехотинцы. Первым делом в голову приходит высадка десанта в Могадишо для эвакуации советских граждан и посольства в 1977 году во время эфиопско-сомалийской войны, когда СССР поддержал Эфиопию, и эвакуация самой базы в 1991 году во время гражданской войны в Эфиопии.
Главной задачей ПМТО той поры было обеспечение действий флота в Индийском океане, где постоянно находились корабли и подлодки 8-й оперативной эскадры ВМФ СССР. Логика этих действий диктовалась в первую очередь противостоянием с ВМС США в ходе «холодной войны», и, наверное, этот момент составляет наиболее существенное отличие задач советского флота тогда и российского сегодня — четыре десятилетия спустя. Противостояние с США, о котором сейчас снова модно стало говорить, войдет максимум в топ-5 факторов, определяющих деятельность новой базы флота.
Эти факторы в целом известны, они не представляют секрета, но свести их воедино мало кто удосуживается. Красное море и воды вокруг Африканского рога представляют интерес для России по следующим причинам.
№1. Пиратство
Оно иногда затухает, иногда вновь активизируется, но полностью не прекращается никогда, а на фоне усугубляющегося экономического кризиса есть все основания предполагать обострение ситуации — прямо затрагивающей интересы России как крупной морской державы. Суда под разными флагами, но принадлежащие российским судовладельцам, регулярно ходят в окрестных водах, подвергаясь угрозе нападения. Самым памятным эпизодом такого рода стал захват танкера «Московский Университет» 5 мая 2010 года. К счастью, уже на следующий день судно было освобождено подразделением морской пехоты с БПК «Маршал Шапошников», несшего боевую службу в этих водах.
№2. Криминальная и террористическая активность
Юг Красного моря является оживленной зоной «черного трафика»: от перевозки наркотиков и оружия до работорговли в интересах самых разных структур. Возможность пресечь этот трафик или как минимум радикально его уменьшить может оказаться полезной не только с точки зрения спокойствия в окрестностях, но и с точки зрения сокращения возможностей террористических группировок в целом.
№3. Экспорт безопасности
В настоящее время прибрежные государства Африки, а в районе Африканского рога особенно, в подавляющем большинстве не способны самостоятельно обеспечить безопасность в своих прибрежных водах и исключительной экономической зоне. Предложение услуг такого рода в обмен на те или иные политические и экономические преференции является способом надежного размена военной мощи на вполне конкретный доход.
№4. Большая нефть
Возможно, этот пункт стоило поставить бы на первое место в списке, но это было бы банально. О планах России построить в Судане крупный нефтеперерабатывающий завод мощностью до 400 тыс. баррелей в сутки говорят тоже не первый год, но реализация этого плана потребует полноценного нефтяного терминала, который наверняка станет притягательным объектом в том числе и для террористов. Реализация такого проекта означает бизнес с оборотом около $6 млрд ежегодно, и эти деньги требуют соответствующего силового обеспечения. Сложно сказать, что было первым — идея ПМТО в Судане или планы строительства НПЗ, но в том, что эти планы облегчили обоснование расходов, не приходится сомневаться.
Наиболее существенным вопросом к новой базе станет способность ВМФ РФ обеспечить там постоянное присутствие. Откровенно говоря, сейчас российский флот не богат лишними боевыми единицами, но, впрочем, проект и не предусматривает развертывания там какого-либо масштабного соединения. Указывается, что Россия сможет держать в новом пункте одновременно не более четырех кораблей, что означает, по сути, одну боевую группу, способную решать те или иные задачи. Какие — зависит от комплектования. Можно предположить, что «постоянную прописку» на базе получат в первую очередь вспомогательные суда — плавмастерская, буксир-спасатель, танкер, которые будут обеспечивать боевые корабли, несущие службу в окрестных водах. Какими могут быть эти боевые корабли, вопрос открытый, но, скорее всего ,это будут единицы второго-третьего ранга, корветы-сторожевики, малые ракетные корабли, с периодически появляющимися более крупными в виде фрегатов, десантных кораблей, и тому подобного. Упоминание о возможности захода кораблей с ЯЭУ говорит о том, что не исключено появление там атомных подлодок или даже ракетных крейсеров — «Петра Великого» или «Адмирала Нахимова».
Собственно, эта возможность и намекает на сохраняющуюся реальность противостояния с США — вне этого контекста российским атомным подлодкам и крейсерам в Индийском океане делать, в целом, нечего.
Гораздо интереснее, впрочем, те элементы, которые будут размещены на новой базе помимо кораблей — учитывая сказанное выше, более актуальными там могут оказаться средства разведки и подразделения спецназа, но эти подробности нам вряд ли расскажут в ближайшие лет 20.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.