В издательстве Corpus вышел роман Жоэля Диккера «Загадка номера 622». Это, как всегда у Диккера, увлекательная проза, с напряженной интригой, любовной историей, переменой декораций и путешествиями во времени. Кто убийца, читатель узнает в самом конце книги, а до последней страницы будет петлять в поисках разгадки.
Герой этого романа, известный писатель, отправляется отдохнуть в роскошный горный отель. Но вместо того, чтобы наслаждаться номером люкс, камином и фантастическими пейзажами горной Швейцарии ему приходится распутывать таинственное убийство, совершенное в этом месте много лет назад. Читатель узнает об преступлении уже на первой странице, но вынужден ожидать развязки, знакомясь с разнообразными персонажами — это богатые финансисты, наследницы русского дворянского рода, интриганы и авантюристы. Действие происходит в двух временах — летом 2018 года и в прошлом, когда в номере отеля 622 произошло то самое таинственное убийство. Его не смогла раскрыть полиция, но, как мы узнаем в конце, раскрыл писатель, приехавший в отпуск.
Читатель «МБХ медиа» привык, что в нашей книжной рубрике мы отдаем предпочтение нон-фикшн, журналистским расследованиям и историческим хроникам — и, наверное, удивится, что на это раз я рекомендую к прочтению детективный роман. И дело не в усталости от политики и документальной литературы. Просто автор этого романа — один из самых замечательных рассказчиков и фантастических придумщиков таинственных загадок, которые он сам и разгадывает, держа читателя в томительном напряжении, пока не закончится его очередной шестисотстраничный роман.
С разрешения издательства Corpus мы публикуем главу, которая так и называется — «Отпуск». И с этой части и начинает раскручиваться интрига, в которую и советую вам погрузиться, как погрузилась в нее я, оказавшись в отпуске. Правда, не в отеле «Палас Вербье» в Швейцарских Альпах, а в Тбилиси.
Глава 2. Отпуск
В субботу, 23 июня 2018 года, на рассвете, загрузив чемодан в багажник своей машины, я двинулся в сторону Вербье. На горизонте вставало солнце, окутывая пустынные женевские улицы густо-оранжевой дымкой. Переехав Рону по мосту Монблан, я пронесся по цветущим набережным до квартала ООН и вырулил на автостраду по направлению к Вале.
Это раннее летнее утро привело меня в восхищение: небо переливалось чудесными красками, пейзажи по обе стороны шоссе виделись мне еще более буколическими, чем обычно, деревеньки, разбросанные среди виноградников над Женевским озером, так и просились на открытку. Я свернул с автострады в Мартиньи и поехал по узкой извилистой дороге, которая после Ле-Шабля вьется серпантином вверх до самого Вербье.
Через полтора часа я прибыл на место. Утро только занималось. Следуя указателям, я выехал по главной улице прямо к “Паласу”. Он был расположен сразу за чертой города (в нескольких минутах ходьбы от него), но все же на достаточном расстоянии, чтобы почувствовать себя вдали от всего, любуясь восхитительным видом на Валь‐де-Бань. “Палас Вербье”, типичный горный отель, с башенками и широкой покатой крышей, утопал в зелени, возвышаясь над стеной соснового бора.
В “Паласе” меня встретили очаровательные предупредительные сотрудники. Тут все буквально источало умиротворение, и мне сразу стало хорошо. Пока я заполнял формуляр на стойке регистрации, кто‐то из служащих спросил:
— Вы ведь писатель, верно?
— Да.
— Ваше присутствие большая честь для нас. Я прочел все ваши книги. Вы приехали писать новый роман?
— Только не это! — засмеялся я. — Я приехал отдохнуть. Отпуск, отпуск, отпуск!
— Думаю, вам у нас понравится, мы приготовили для вас один из лучших люксов. Номер 623.
Портье, забрав мои чемоданы, сопроводил меня на шестой этаж. Следуя за ним по коридору, я смотрел, как мелькают двери с номерами. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что одного явно недостает: 620, 621, 621‐бис, 623!
— Странно, — заметил я, — шестьсот двадцать второго вообще тут нет.
— Да, — ответил портье, не утруждая себя объяснениями. Номер 623, оформленный в современном стиле, удачно контрастировавшем с общей атмосферой “Паласа”, превзошел все мои ожидания. Там была гостиная с большим диваном и камином, кабинет с видом на долину и просторный балкон. Из спальни с огромной кроватью дверь вела в гардеробную, за которой располагалась отделанная мрамором ванная комната с душевой кабинкой и гигантской ванной.
Обойдя свои владения, я задумался о странной истории с нумерацией комнат, которая не давала мне покоя.
— Почему же 621‐бис вместо 622? — спросил я портье, когда он внес мои вещи.
— Вероятно, ошибка, — ответил он лаконично.
Трудно сказать, действительно ли он ничего не знал или намеренно умалчивал о чем‐то. Во всяком случае он явно не испытывал особого желания продолжать этот разговор.
— Могу я еще чем‐нибудь быть вам полезен? Если пожелаете, я пришлю вам служащего распаковать багаж.
— Нет, большое спасибо, справлюсь сам.
Я сунул ему чаевые, и он мгновенно испарился. Подгоняемый любопытством, я отправился осматривать коридор: не считая соседнего номера, других “бис” на моем этаже не наблюдалось. Забавно. Но я решил не думать об этом. В конце концов, я в отпуске.
В свой первый день в Вербье я прогулялся по лесу до горного ресторанчика, где и пообедал, любуясь великолепным ландшафтом. Вернувшись в отель, я не преминул испробовать термальный бассейн, после чего долго читал.
Вечером, перед ужином в ресторане “Паласа”, я зашел выпить скотч в баре. Сев у стойки, я завел беседу с барменом, который оказался неиссякаемым источником пикантных историй о постояльцах. Вот тут я впервые ее и увидел: женщина моих лет, очень красивая, судя по всему, без спутника, села у противоположного конца стойки, заказав “драй мартини”.
— А это кто? — спросил я бармена после того, как он ее обслужил.
— Скарлетт Лонас. Клиентка отеля, приехала вчера. Она из Лондона. Довольно милая. Ее отец — английский аристократ, лорд Лонас, не слышали? Она идеально говорит по‐французски, сразу видно, что образованная. Видимо, сбежала от мужа и скрывается тут.
В тот вечер я встретился с ней дважды.
Сначала в ресторане — мы ужинали почти рядом, нас разделяло всего несколько столиков. Потом совершенно неожиданно, около полуночи, выйдя покурить на балкон, я обнаружил, что она занимает соседний номер. А я‐то считал, что совсем одинок в отливающей синевой ночи. У меня в руке была привезенная из Женевы фотография Бернара. Опершись на парапет, я закурил и печально посмотрел на снимок. Внезапно чей‐то голос вывел меня из задумчивости: “Добрый вечер!”
Я подскочил. Она окликнула меня со смежного балкона.
Я и не заметил, что она сидела совсем рядом, в летнем соломенном кресле.
— Извините, я вас напугала, — сказала она.
— Никак не ожидал, что кто‐нибудь составит мне компанию в столь поздний час, — ответил я.
Она представилась:
— Меня зовут Скарлетт.
— Меня — Жоэль.
— Я знаю, кто вы. Писатель. Тут все только о вас говорят.
— Как правило, это дурной знак, — отозвался я.
Она улыбнулась. Чтобы она вдруг не исчезла, я предложил ей сигарету. Она кивнула. Я протянул ей пачку и поднес зажигалку.
— Что же привело вас сюда, писатель? — спросила она, затянувшись.
— Захотелось воздухом подышать, — ответил я уклончиво. — А вас?
— Мне тоже захотелось воздухом подышать. Я оставила свою лондонскую жизнь, работу, мужа. В поисках перемен. А кто это у вас на снимке?
— Мой издатель, Бернар де Фаллуа. Он умер полгода назад. Он много значил для меня.
— Сочувствую.
— Спасибо. Мне никак удается поставить точку в этой истории.
— Должно быть, очень досадно для писателя.
Я заставил себя улыбнуться, но по моему лицу она поняла, что мне не до смеха.
— Простите, я неудачно пошутила.
— Не страшно. Бернар умер на девяносто втором году жизни, так что он имел полное право нас бросить. Мне придется привыкать к его отсутствию.
— Горе не подчиняется правилам.
Лучше не скажешь.
— Бернар был великим издателем. Но это еще не все. Он был великим человеком, наделенным массой достоинств, и в своей издательской карьере прожил несколько жизней. Сам писатель и редкий эрудит, он проявил себя умелым бизнесменом, невероятно харизматичным, с поразительным даром убеждения — стань он адвокатом, вся парижская адвокатура пошла бы по миру. В свое время Бернар возглавлял самые крупные издательские группы Франции, его побаивались и уважали, он водил дружбу со многими известными философами и интеллектуалами тех лет, ну и с действующими политиками тоже. Он царил над Парижем, а потом, с годами, отошел в тень, ничуть не утратив своего магического ореола — он создал собственное издательство, по своему образу и подобию — небольшое, скромное, авторитетное. Гениальный, любопытный, радостный, лучезарный — таким я узнал Бернара, когда он взял меня под свое крыло. О таком учителе я всегда мечтал. Его речь была блестящей, остроумной, живой и глубокой. Даже его смех был мудрым. Казалось, ему ведомы все тайные механизмы человеческой комедии. Рядом с ним хотелось жить, он сиял как звезда в ночи.
— Незаурядным человеком был, видимо, ваш Бернар, — сказала Скарлетт.
— Конечно, — подтвердил я.
— Писатель — все‐таки захватывающая профессия…
— Вот и моя недавняя подружка так говорила, пока не познакомилась со мной поближе.
Скарлетт засмеялась:
— Я правда так думаю. По-моему, все жаждут написать роман.
— Не уверен.
— За себя я ручаюсь.
— Ну так вперед, — предложил я. — Вам понадобится всего лишь карандаш и стопка бумаги, и перед вами откроется мир, полный чудес.
— Я не знаю, с чего начать. Да и где взять идею для романа.
Я докурил и уже собирался вернуться в комнату, но она остановила меня, и я, признаться, не сильно расстроился.
— Как у вас рождается идея романа? — спросила она.
Я подумал, прежде чем ответить:
— Принято считать, что роман начинается с идеи. На самом деле роман начинается, прежде всего, с желания писать. Это желание захлестывает вас с головой, отвлекает от всего остального, и ничто не в силах ему воспрепятствовать. Эту вечную жажду я бы назвал писательским недугом. Можно сочинить лучшую в мире интригу, но если вам неохота писать, она просто не пригодится.
— А как сочинить интригу?
— Хороший вопрос, доктор Ватсон. Начинающие авторы часто ошибаются, полагая, что сюжет состоит из собранных воедино фактов. Ну, выдумал персонажа, вписал его в некую ситуацию, и пошло-поехало.
— Действительно, — согласилась Скарлетт. — У меня, кстати, возникла как‐то одна идея: девушка выходит замуж и перед первой брачной ночью убивает мужа в гостиничном номере Но мне так и не удалось ее развить.
— Потому что это всего лишь нанизывание разрозненных фактов, как я и говорил. А ведь интрига по определению должна состоять из вопросов. Для начала представьте всю канву повествования в вопросительной форме. Почему ваша героиня убивает мужа в первую брачную ночь? Кто она такая? Кто ее муж? Какова история их любви? Почему они поженились? Где они поженились?
Скарлетт ответила, не задумываясь:
— Муж был невероятно богат и чудовищно скуп. Она мечтала о сказочной свадьбе с белыми лебедями и фейерверком, а получила дешевую вечеринку в захудалом отеле. Обезумев от ярости, она его убила. Если судьей будет женщина, она учтет смягчающие обстоятельства — ведь нет ничего хуже мужа-скупердяя.
Я расхохотался:
— Вот видите, стоило сформулировать историю в виде вопросов, как вам открылось бесконечное число возможностей. Из ваших ответов все персонажи, места и действия возникнут сами собой. Вы уже обрисовали в общих чертах образы мужа и жены. И даже продолжили интригу, воображая судебное разбирательство. А в чем, собственно, суть дела? В убийстве? Или в процессе над женой? Ее оправдают? Магия литературы заключается в том, что если любой факт, все равно какой, увенчать вопросительным знаком, он распахнет перед вами двери в пространство романа.
— Все равно какой? — недоверчиво переспросила Скарлетт, словно подначивая меня.
— Все равно. Давайте разберем конкретный пример. Если я не ошибаюсь, вы поселились в номере 621‐бис?
— Совершенно верно.
— А я в номере 623. Ваша дверь идет следом за 621‐й. Я прошел весь этаж и убедился, что номера 622 не существует. Это факт. Почему в “Паласе Вербье” на месте люкса 622 находится 621‐бис? Вот вам и интрига. И завязка романа.
Скарлетт радостно улыбнулась, явно увлекаясь игрой.
— Не обольщайтесь, — тут же осадила меня она, — возможно, этому найдется вполне рациональное объяснение. Иногда в отелях изымают тринадцатые номера в угоду суеверным клиентам.
— Если сразу обнаружится рациональное объяснение, — сказал я, — то интрига угаснет и роман не состоится. И вот тут на сцену выйдет писатель: чтобы роман осуществился, ему придется слегка раздвинуть границы рационального, подняться над действительностью, а главное, изобрести интригу там, где ее нет.
— И как бы вы поступили с нашим гостиничным номером? — спросила Скарлетт, сомневаясь, что правильно меня поняла.
— В книге писатель в поисках объяснения пойдет расспрашивать консьержа.
— Так пошли! — предложила она.
— Прямо сейчас?
— Конечно, прямо сейчас!
— Номер 621‐бис — это наш фирменный знак, — сообщил консьерж, удивленный, что мы явились среди ночи с таким вопросом. — Когда отель строился, табличку с номером 621 по ошибке повесили на две двери. Конечно, чтобы уладить это недоразумение, достаточно было бы просто заменить одну из них на 622. Но тогдашний владелец “Паласа”, Эдмон Роз, опытный бизнесмен, предпочел добавить “бис” к цифрам 621. Что, разумеется, заинтриговало клиентов, все стали проситься именно в этот люкс, воображая, что в нем есть что‐то особенное. Трюк этот срабатывает до сих пор, и лишнее тому доказательство — тот факт, что вы не поленились спуститься в такой поздний час, чтобы узнать, в чем загвоздка.
Когда мы вернулись на шестой этаж, Скарлетт сказала:
— Значит, номер 621‐бис — это ошибка строителей.
— Только не для романиста, иначе история закончится, толком не начавшись. В романе консьерж лжет, чтобы запустить интригу. А почему он лжет? Чем на самом деле интересен таинственный люкс 621‐бис? Что там могло произойти, чтобы в отеле это так тщательно скрывали? Вы выстраиваете сюжет, отталкиваясь от обычной ситуации.
— И что теперь? — спросила Скарлетт.
— А теперь, — отшутился я, — копайте сами. Я пошел спать.
Я был далек от мысли, что только что испортил себе отпуск. В девять утра меня разбудил стук в дверь. Я пошел открывать, это была Скарлетт. Она изумилась, увидев мою заспанную физиономию.
— Вы что, спали, писатель?
— Да, я же в отпуске. Может, вы слышали, это такой период, когда вас все оставляют в покое.
— Ну раз так, ваш отпуск закончился, — сообщила она, переступив порог с толстой книгой под мышкой. — Я нашла разгадку вашей так называемой интриги. “Почему в «Паласе Вербье» на месте номера 622 находится 621‐бис?” А потому, что там произошло убийство!
— Что? С чего вы взяли?
— Рано утром я зашла в кафе в центре Вербье, чтобы опросить посетителей. И некоторые из них согласились со мной поговорить. Можно мне кофе, будьте добры.
— Простите?
— Кофе, please! Рядом с мини-баром стоит кофемашина. Вы заряжаете в нее капсулу, нажимаете на кнопку, и в чашку — о чудо! — льется кофе. Вы будете поражены.
Она совершенно очаровала меня. Я тут же послушно сделал нам два эспрессо.
— Ничто не указывает на связь между убийством и закавыкой с номером 621‐бис, — возразил я, протягивая ей чашку.
— Подождите, это еще не все. — Скарлетт открыла книгу, которую принесла с собой.
— Что это? — спросил я, садясь рядом с ней.
— История “Паласа”, — ответила она, перелистывая страницы. — Я отрыла ее в местной книжной лавке.
Скарлетт задержалась на снимке архитектурного плана отеля и ткнула в него пальцем:
— Шестой этаж. Нам везет! Посмотрите, вот наш коридор, и с номерами тут пока что все в порядке. Они преспокойно следуют друг за другом! И 622‐й на своем месте, между 621‐м и 623‐м.
Я с изумлением убедился, что Скарлетт права.
— И что скажете? — спросил я, будучи уверен, что она уже придумала объяснение.
— Скажу, что убийство произошло в номере 622, и дирекция отеля решила просто стереть из памяти это событие.
— Это всего лишь гипотеза.
— И мы ее проверим. У вас есть машина?
— Да, а что?
— Ну так в путь, писатель!
— Что значит “в путь”? Куда вы намылились?
— В архивы “Нувеллиста” — это тут главная ежедневная газета.
— Сегодня воскресенье, — заметил я.
— Я позвонила в редакцию. Они работают по воскресеньям.
Мне нравилась Скарлетт. Только поэтому я и повез ее в Сьон, в часе езды от нас, где располагалась редакция “Нувеллиста”.
Дежурная на входе предупредила, что доступ в архивы открыт только подписчикам.
— Придется подписаться, — объявила Скарлетт, пихнув меня локтем.
— Я‐то тут при чем?
— Давайте, писатель, некогда препираться, оформите, пожалуйста, подписку!
Я безропотно вынул кредитную карточку, и нас пропустили в архивный зал. У меня в воображении уже возник пыльный подвал, забитый снизу доверху стопками старых газет, но мы попали в небольшую комнату с четырьмя компьютерами. Все архивы были переведены в электронный вид, что нам сильно облегчило жизнь. Мы сели перед монитором, и нескольких ключевых слов, набранных Скарлетт, хватило, чтобы выскочила целая подборка статей. Она кликнула наугад и испустила победный крик. Интересующее нас дело обсуждалось на первой полосе. Под фотографией “Паласа Вербье” и припаркованных перед ним полицейских машин мы прочли:
УБИЙСТВО В “ПАЛАСЕ”
Вчера, в воскресенье, 16 декабря, клиент “Паласа Вербье” был найден убитым в номере 622. Тело обнаружил официант, когда принес завтрак.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.