Без «Альтернативы»? Российское НКО, которое борется с работорговлей, оказалось под угрозой закрытия

Фонд «Альтернатива» — одна из немногих российских некоммерческих организаций, которая спасает людей, попавших в сексуальное или трудовое рабство. Сейчас фонд может прекратить работу, причем не по политическим, а по чисто финансовым причинам. О том, почему НКО неожиданно оказалась без средств к существованию— в материале «МБХ медиа».

«Этот текст мы не хотели писать до последнего потому, что всегда верим в чудо, которое иногда случается». Так описали свое нынешнее положение у себя в фейсбуке представители «Альтернативы» — практически единственного в стране НКО, которое занимается борьбой с работорговлей, торговлей людьми и их принудительной эксплуатацией. Организация планирует приостановить работу в течение недели: финансировать фонд не на что, для покрытия текущих расходов общественники влезли в долги. «Мы сильно разочарованы этим итогом. Тем не менее, мы попробуем справиться с проблемами, и если у вас есть идеи как нам стоит поступить, пожалуйста, напишите нам на почту», — говорится в сообщении, распространенном сотрудниками фонда. 

«Альтернатива» стала широко известна после того, как помогла вернуться на родину африканским женщинам, приехавшим в Россию на чемпионат мира по футболу, но попавшим в сексуальное рабство. Вербовщики обещали своим жертвам найти работу и жилье в России (которая на африканском континенте  считается высокоразвитой страной), но по прилету передавали женщин сутенерам, похищавшим девушек и принуждавших их к проституции.

От Дагестана до Африки

Впрочем, обрести свободу организация помогает не только африканским женщинам. Общая схема выглядит так: «Если к нам поступает информация о том, что где-то девушку удерживают насильно, наш сотрудник под видом клиента приходит в публичный дом, оплачивает ее время, а оставшись наедине разрабатывает план освобождения. Через некоторое время он приходит к ней еще раз, и в условленное время просто открывает нам с полицией дверь в помещение», — рассказывает глава фонда Олег Мельников. 

По его признанию, полиция обычно не занимается расследованием дел, которые берут в работу Мельников и его соратники — для этого ведомству не хватает правовой базы и опыта, полагает он. Так что правоохранители, как правило, присоединяются к активистам уже на последнем этапе, в момент самого освобождения: силовой ресурс в таких операциях должен быть легальным. 

Кроме того, «Альтернатива» ранее вызволяла россиянок, а также их детей, вывезенных обманом и удерживаемых насильно на Ближнем Востоке — у активистов были командировки в Сирию, Ливан, Иорданию, Бахрейн. Организация занималась проблемой и трудового рабства, в том числе — на кирпичных заводах на Кавказе. Туда до сих пор нередко попадают бездомные с привокзальных площадей и приехавшие на заработки в столицу люди из регионов. 

С них собственно и началась история организации в 2011 году. Мельников был лишь одним из множеств активистов, защищавших Химкинский лес. Но однажды знакомый попросил его помочь: родственника его друга обманом похитили и принуждали к работе на кирпичном заводе в Дагестане. 

«Я мало в это поверил, но решил помочь. Предполагалось, что это будет разовая поездка», — рассказывает про ту свою командировку Мельников. «Тогда мы вытащили трех мужчин и двух девушек оттуда, а по возвращению обратились в СМИ. Я лично разослал около 50 релизов по разным адресам», — рассказывает он. Но на письма никто из журналистов не откликнулся. 

Тогда Олег решил описать все им увиденное у себя в соцсетях. Эффект был неожиданным: на него обрушился целый ворох новых просьб о помощи от родственников людей, удерживаемых в рабстве в подобных условиях. 

«Я сперва думал, позанимаюсь этим пару месяцев. Потом — до конца года, — говорит Мельников. — Но занимаюсь этим делом уже десять лет». 

Конкуренция с крестным ходом

Теперь его фонд под угрозой закрытия. «Все это время мы очень дорожили своей независимостью. Я финансировал НКО из собственных средств. Нам казалось принципиально важным ни от кого не зависеть, не принимать никаких денег со стороны, не “ложиться” ни под какие политические партии, проекты. Это связано с методами нашей работы и спецификой сферы, которой мы занимаемся», — объясняет Мельников. 

«Собственные средства» он привлекал из своих бизнес-доходов. «Моя фирма производит сухой лед, жидкий азот и технические газы. Раньше прибыли от нее вполне хватало, чтобы покрывать расходы фонда, но из-за пандемии спрос очень сильно упал», — говорит Мельников. И называет цифры: если раньше, в 2016, компания приносила ему прибыль около 6 миллионов в месяц, то сейчас она сократилась до 300-400 тысяч рублей. А бюджет организации в месяц составляет около одного миллиона двухсот тысяч. 

Он перечисляет основные статьи расходов: аренда офиса для НКО обходится около 70 тысяч рублей в месяц, ежемесячные платежи за убежище для освобожденных — около 120 тысяч в месяц, зарплата сотрудников (18 человек плюс несколько на удаленке) — около 400 тысяч рублей.

Организация дважды пробовала подавать на гранты, но получить хотя бы небольшой так и не вышло. «Первый раз это был подмосковный [грант], там нам предпочли организацию, которая устраивала какой-то крестный ход. Второй, он тоже был государственный, нам тоже не дали… теперь уже даже не помню, почему», — рассказывает он. 

При этом Мельников подчеркивает, что грантовая система в целом как метод финансирования «Альтернативе» не подходит, поскольку предполагает формальную отчетность. «Нам, например, никто не выдаст чеков в публичных домах, а ведь мы туда приходим под видом клиентов, чтобы расспросить девушку [о ее судьбе]. Да и остальные расходы на оперативную работу тоже подтвердить невозможно». 

«Львиная часть ресурсов уходит на командировки. Только на отправку одного освобожденного домой требуется около 20 тысяч. А в месяц мы закрываем от 15 до 40 таких кейсов», — объясняет глава фонда. 

И добавляет, что не может описывать каждый случай в соцсетях: по некоторым из эпизодов иногда удается добиться возбуждения уголовных дел, и подробности освобождения становятся предметом тайны следствия. 

Сирия, Иордания, Новый Уренгой

Из последних публичных кейсов в соцсетях фонда выделяется история Оглы Рустама Челеповича, этнического цыгана из Перми, оказавшегося в трудовом рабстве в Новом Уренгое. Мужчине предложили трудиться разнорабочим недалеко от уральского города, но тот неожиданно для себя оказался в Ямало-Ненецком автономном округе, фактически в заложниках у местной строительной фирмы. 

Во время одного из телефонных разговоров с сестрой пленнику удалось, перейдя на родной язык, сообщить, что его удерживают насильно. Тогда женщина обратилась в «Альтернативу», заодно написав заявление о пропаже брата и подключив к делу поисковые отряды организации «Лиза Алерт». 

«На данный момент в работе у нас находится около 20 подобных заявок», — говорит Мельников. Еще один кейс — история Татьяны, муж которой долго избивал ее и удерживал с несовершеннолетним ребенком в Иордании. 

Одна поездка на Ближний Восток может стоить до миллиона рублей — от них «Альтернатива» решила отказаться до лучших времен. «Насильно удерживаемых женщин мы освобождаем, потому что защищаем слабую сторону», — объясняют в НКО. Командировки для вызволения детей могут обходиться еще дороже: вместе с собой сотрудникам организации в такие поездки приходится брать мать ребенка — только она, хоть и с помощью активистов, может забрать своего сына или дочь. 

«Мы помогаем вернуть детей, которых отцы, [часто] выходцы из восточных стран, отобрали у матерей незаконно. Похищения детей, причем, совсем необязательно связаны с какими-то исламистами — там [на Востоке] просто другая психология: люди предпочитают просто украсть и увезти ребенка, а не решать вопрос в российском суде и разбираться с бумажками», — объясняют в «Альтернативе». 

После письма «Альтернативы» с просьбой о помощи общественникам удалось собрать 150 тысяч рублей пожертвований — то есть ровно половину нынешнего долга организации. Но даже если им удастся собрать оставшееся сумму, полностью проблему это не решит.

“Пожертвованиями в месяц мы можем собрать порядка 400 тысяч. То есть, в месяц нам нужно откуда-то брать еще более полумиллиона. А взять их неоткуда, — объясняет Мельников. — Какое-то время мы еще сможем работать, но насколько долго — сложно сказать». 

Освобожденных подопечных фонда, уже живущих в убежище для пострадавших от рабства, которое содержит организация, активисты пообещали курировать до их возвращения домой. Но если ситуацию с финансированием не удастся решить, подчеркивают они, в целом проект все-таки придется закрыть.