Четверть века назад Михаил Устьянцев ушел из семьи и попал в японскую секту, которую позже признали террористической. Там он занимался йогой и помогал по хозяйству. Много лет спустя ФСБ разглядела в нем лидера ячейки международных террористов. 26 ноября Южный окружной военный суд отправил его в колонию строгого режима на 15 лет. «МБХ медиа» рассказывает историю адепта российского отделения запрещенной в России, Евросоюзе, США, Канаде и многих других странах «Аум Синрике»
Глава 1. Минору Кавагучи
Столик в метро
Михаил Устьянцев учился в обычной московской школе. С детства он всерьез интересовался восточными единоборствами, постоянно тренировался, все свободное время посвящая изучению культуры Востока. После школы закончил техникум и подрабатывал разнорабочим.
В 1989 18-летний Устьянцев познакомился со своей будущей женой Татьяной. Еще через два года они поженились, а в 1993 у пары родился сын Саша. Спустя год в метро Михаил увидел рекламный столик «Аум Синрике». Поначалу организация его не заинтересовала, но анкету он заполнил. В почтовый ящик периодически стали падать рекламные объявления. Первое время он их игнорировал, но когда увидел семинар по кундалини-йоге в «Олимпийском», заинтересовался и решил сходить. В течение суток мастера из Японии проводили занятия. Посетители даже ночевали в спорткомплексе.
Из семьи в секту
После семинара Устьянцева пригласили в филиал «Аум Синрике» в Москве. Он посетил несколько занятий, начал слушать выступления организаторов, читать книжки, знакомиться с музыкой. Сначала занятия давались ему тяжело, он даже не мог сидеть в позе лотоса, хотя раньше садился на шпагат, и к учению первое время относился скептически. Но потом проникся. Михаил начал видеть смысл в «учении истины Аум» и захотел добиться результатов — достичь просветления. В мирской жизни ему больше не было интересно. Он взял себе религиозный псевдоним Минору Кавагучи. «Минору» созвучно с именем Михаил, а «Кавагучи» состоит из слов «кава» и «гучи», что переводится как «река» и «выход». Таким образом Устьянцев «перевел» на японский свою фамилию.
В тот же период у него окончательно испортились отношения дома. Все больше времени он уделял занятиям, все меньше — семье. Устьянцев оставлял жену с маленьким ребенком и уходил заниматься, объясняя ей это необходимостью духовного развития. Он перестал обеспечивать семью, все деньги уносил в секту, а по дому развесил атрибутику «Аум синрике». Михаил практически не общался с домочадцами, все время ходил в наушниках, слушал мантры руководителя «Аум Синрике» Секо Асахары. Это привело к крупной ссоре, после которой Устьянцев окончательно ушел из семьи. Об этом спустя 24 года расскажет его бывшая супруга следователю ФСБ.
После разлада в семье Устьянцев переехал жить в филиал «Аум Синрике» на Звездном бульваре в Москве. Несколько раз просился стать монахом, но ему отказывали. В конце 1994-го японцы все-таки согласовали его кандидатуру. До марта 1995 года Устьянцев жил в центре: питался тем, что закупала организация, спал в кладовке со стеллажами. Всего в том же филиале жило несколько сотен человек.
Вечерами по будням для собравшихся проводили «тренинг ветра для монахов-воинов» (практика из цигун, которую лидер секты Секо Асахара переработал для «Аум Синрике» — «МБХ медиа»). Тренинг проводил и сам Устьянцев, который освоил его в ходе обучения. Интенсивные тренировки приходились на выходные. После них для присутствующих всегда накрывали стол с хорошей едой. По словам Устьянцева, возможность нормально питаться во время жизни в организации была всегда: были макароны, гречка, хлеб и молоко. Иногда членам секты даже выдавали небольшие «кармические» деньги на карманные расходы.
Конец учения
Все изменилось в марте 1995 года, когда японские члены «Аум Синрике» устроили в токийском метро теракт с применением зарина. Пятеро преступников проткнули пакеты с отравляющим веществом в разных вагонах метро, после чего скрылись. По разным данным, тогда погибло от 10 до 27 человек, а пострадало от атаки более пяти тысяч.
Японская полиция провела рейды в офисах «Аум Синрике», где обнаружила компоненты для изготовления зарина. Спустя несколько месяцев были арестованы двести членов секты, включая ее лидера Секо Асахару.
18 апреля 1995 года Останкинский районный суд Москвы принял решение о прекращении деятельности и ликвидации московского филиала «Учение истины АУМ», мотивировав это причинением вреда здоровью российских граждан и нарушениями закона РФ «О свободе вероисповеданий».
Михаил попытался вернуться в семью, но в тот же день уехал — понял, что не может остаться. Он вернулся в квартиру, которую стал снимать с единоверцами, и стал работать с ними на стройке. Позже члены «Аум Синрике» помогли Михаилу открыть бизнес по продаже стройматериалов. В 1997 году он начал заниматься установкой рольставней и ворот. С тех пор это был его основной доход. Деятельность организации в то время поутихла. Раз в год организовывались лагеря для участников, но в основном люди если и занимались, то для себя.
«Гуру “икселя”»
Михаил не верил в причастность Секо Асахары и «Аум Синрике» к теракту. Он не видел среди приезжих японцев людей радикальных воззрений, считал их всех дружелюбными и добродушными. Он старался не общаться с людьми, которые критиковали Асахару и не реагировал на обвинения в сторону «Аум Синрике». Ни он, ни его знакомые отношения к зариновой атаке не имели. Михаил считал, что учение приносило людям пользу и наделяло их жизнь смыслом. Он не видел в организации ни случаев проявления насилия, ни причинения вреда здоровью, ни признаков террористической деятельности — иначе, по его словам, он покинул бы движение.
В течение следующих пятнадцати лет Михаил продолжал жить обычной жизнью: практиковал учение, работал, встречался с другими адептами. Монахом к тому моменту он быть перестал. Организация потеряла формальный статус и превратилась в кружок по интересам: бывшие члены «Учения истины Аум» собирались на квартирах и практиковали йогу и цигун. На заработанные в то время деньги Устьянцев даже съездил в Японию на три месяца подучить японский.
В начале прошлого десятилетия мероприятия с участием японцев возобновились. К тому времени Устьянцев закончил курсы по работе в Excel и помогал составлять таблицы пожертвований и вести хозяйство. В основном он закупал продукты и развозил их по местам сборов. «У меня есть склонность оказывать сервис. А на одной из работ меня даже называли гуру “икселя”, хотя я не настолько крут», — смеялся он.
В 2013 Михаила стали приглашать на семинары за рубеж. С 2013 по 2016 он успел побывать в Сербии, Грузии, Молдове, Турции, Марокко и Черногории. Он помогал с организацией всех этих мероприятий. Пытался помогать с переводом, но не вышло, не хватило словарного запаса, чтобы изъясняться на японском.
В 2016 году Устьянцев, по его словам, в организации разочаровался. «Учение очень четкое и понятное, логичное, я его в жизни проверял и верю в него. Но вопрос в том, кто тебя ведет, насколько он к этому способен. Я засомневался: то ли они меня не понимают, то ли я их. Это меня разочаровало, и прекратил с ними связь», — объяснял он причины своего выхода.
С 2016 по 2018 Устьянцев ездил в Волгоград к старой подруге по движению Елене Жидковой. Пожилая женщина была прикована к постели, и Устьянцев ей иногда привозил продукты и предметы культа, присматривал за ней.
Вместе с ним на этих встречах часто бывала еще одна сторонница учения Наталья Саркисян. В одну из встреч она передала ему деньги, о происхождении которых он не знал. Вскоре в квартиру к Жидковой ворвались сотрудники ФСБ и положили Михаила лицом в пол. Так в 2018 году он стал обвиняемым сразу по нескольким террористическим делам. А в Японии в тот же год повесили лидера «Аум Синрике» Секо Асахару и двенадцать его последователей, связанных с зариновой атакой в токийском метро.
Глава 2. «Учение истины»
Религиозный культ «Аум Синрике» создал полуслепой Секо Асахара (настоящее имя — Тидзуо Мацумото), заимствуя идеи из буддизма, христианства, даосизма и даже предсказаний Нострадамуса. Себя он объявил Буддой, Шивой и «токийским Христом». В разное время Асахара говорил, что умеет летать, медитировать под водой и ходить сквозь стены. Однажды после путешествия в Каир он заявил, что в прошлой жизни принимал участие в проектировании древних пирамид. Асахара верил в теорию заговора и строил свою риторику на предсказаниях скорого конца света, который наступит в результате ядерной войны.
В 1989 году власти Японии официально признали «Аум Синрике» религиозным объединением, приток адептов в организацию возрос. У «Аум» появилась собственное правительство, включающее различные министерства и даже разведку. В 1992 году по всему миру насчитывалось более пятидесяти тысяч последователей учения. По подсчетам японской полиции к 1995 году в организации вращалось около миллиарда долларов США. Адептами «Аум Синрике» становились многие студенты престижных вузов, ученые и технические эксперты.
Каждый член секты стремился к просветлению и переносу своего сознания в более высокие миры после смерти. При этом, несмотря на формальный запрет насилия, не раз говорилось о том, что к членам секты применялось физическое воздействие, их морили голодом и не давали спать. «Помимо соблюдения многочисленных предписаний, вступивший в «Аум Синрике» вносит ежемесячные пожертвования, нередко составляющие бoльшую часть его дохода. В секте практикуются крайние формы психологического насилия, подавление воли и сознания рядовых последователей, в том числе и физическими методами воздействия», — писала «Большая российская энциклопедия» в 2005 году.
В России «Аум Синрике» вела активную деятельность: в начале 90-х оркестр «Кирэн» исполнял в «Олимпийском» песни Асахары, а у самого Секо была ежедневная передача на радио «Маяк» и получасовая программа на телеканале «2х2». В 90-е количество последователей организации в России варьировалось от 30 до 50 тысяч человек. В 1992 году Асахара посетил Россию и даже встретился с мэром Москвы Юрием Лужковым.
Асахару задержали через два месяца после теракта в токийском метро. Он отрицал свою причастность и утверждал, что теракт устроили США, чтобы подставить секту. Но свидетели из числа последователей «Аум» дали на него показания. Как выяснилось, Асахара и приближенные к нему члены секты давно занимались производством химического оружия, а целью этого теракта были испытания зарина, с помощью которого Асахара планировал захватить власть в Японии. Суд над ним продолжался восемь лет.
Позже выяснилось, что всего нападений с применением химического оружия было около десяти, но ни одно из них не было масштабным. На суде члены «Аум» свидетельствовали, что купили зарин в России. Продал им его, как они утверждали, бывший секретарь Совета безопасности и первый вице-премьер правительства России Олег Лобов. Лобов эти обвинения комментировать не стал, а представители ФСБ тогда усомнились в их правдивости.
После теракта «Аум Синрике» попала под пристальный контроль государства. В итоге в 2000-х секта распалась на две организации: «Алеф», которая пересмотрела ряд религиозных доктрин и основала специальный фонд для выплаты пострадавшим от действий «Аум Синрике», и «Хикари но Ва» (Круг радужного света), которая убрала из идеологии поклонение Асахаре.
Глава 3. Суд
Синяки, ссадины и психические расстройства
Прежде чем оказаться на скамье подсудимых летом 2020, Устьянцев провел два с половиной года в СИЗО. Примерно столько длились следственные действия, в ходе которых допросили десятки свидетелей и обыскали множество помещений, связанных с деятельностью адептов. По версии следствия, Устьянцев «вступил в преступный сговор с разделяющими его взгляды лицами для совместной подготовки и совершения преступлений, связанных с поддержкой международного терроризма и посягающих на личность, права граждан, сопряженных с причинением вреда их здоровью».
Обвинение считает, что Устьянцев в течение пяти лет с 2011 по 2016 руководил структурным подразделением «Аум Синрике» и организовывал мероприятия для его членов. Всего следствие насчитало 22 собрания в Москве, Петербурге и Ленобласти. Ему вменили контакты с японскими лидерами «Аум Синрике», ведение бухгалтерии организации, внутреннюю логистику, обучение адептов различным практикам, организацию питания и проживания участникам собраний, конспирацию деятельности организации и доступ к предметам религиозного культа.
Так у него в деле появилась ч.1. ст. 205.4 УК РФ — руководство структурным подразделением террористического сообщества. Следующее обвинение, уже в организации деятельности террористической организации, касалось тех самых встреч в Волгограде. Следствие сочло, что утром 1 мая 2018 он получил от Натальи Саркисян деньги на финансирование деятельности «Аум Синрике» в размере 106000 рублей и 500 юаней. По мнению органов, вечером он должен был получить еще 61700 рублей, но был задержан. При этом за исключением факта получения денег второе обвинение практически полностью повторяло первое.
Вменили Устьянцеву и ч.1 ст 239 УК РФ — создание религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами и иным причинением вреда их здоровью, а равно руководство таким объединением. Фабула третьего обвинения тоже мало чем отличалась от первых двух.
«В результате организованных и проведенных Устьянцевым М.Ю. религиозных мероприятий адепты «Аум Синрике» были подвергнуты психологическому воздействию, у них формировалось некритическое отношение к идеологии «Аум Синрике», навязываемой системе ценностей, ориентация на психологическое самоповреждение личности, что послужило причиной обострения болезненных состояний, психических нарушений и расстройств личности», — гласило обвинение.
В деле были и потерпевшие из числа последователей «Аум Синрике». Один из них — больной шизофренией, чье состояние ухудшилось на фоне посещения занятий. У другого произошел нервный срыв и повысилась тревожность после того, как инструктор ему порекомендовала не обращаться за медицинской помощью. Третий жаловался на синяки и ссадины на локтях и коленях. Получил он их из-за долгого нахождения в «статических положениях» и потому, что неоднократно падал во время занятий.
Среди вещдоков — огромное количество сектантской литературы, предметов религиозного культа, сим-карт, дисков с таблицами в Excel и видеозаписями лекций. Обвинение практически полностью строилось на показаниях свидетелей и экспертизах. Прокурор Сергей Айдинов запрашивал для Михаила Устьянцева 18 лет колонии строгого режима.
Свидетели получали удовольствие
Адвокат Устьянцева Дмитрий Динзе уверен в полной его невиновности. Он объясняет это тем, что ни один свидетель в суде, включая потерпевших, не дал показаний против самого подсудимого.
Все они в один голос заявляли, что «Аум Синрике» на территории России никогда не занимались ни противоправной, ни террористической деятельностью, а насилие в секте было запрещено. Даже свидетель, который проходил потерпевшим из-за следов на теле после йоги, пояснил, что все делал добровольно. Ни один из допрошенных последователей «Аум» не подтвердил, что в организации нарушались хоть какие-нибудь их права. Многие из них настаивали на том, что организация самораспустилась. Свидетели подтвердили, что никто не заставлял их делать пожертвования и тем более отправлять деньги в Японию. Мало того, они положительно отзывались о своем опыте в «Аум Синрике».
Дать показания в пользу обвинений в финансировании терроризма никто не смог. Так, свидетель Ромашихина, которая изучала доктрину «Аум» с целью разоблачения организации и сотрудничала со следствием, так и не смогла предоставить суду информацию, из которой следовало бы, что Устьянцев руководил организацией, а средства, которые собирались в рамках пожертвований, использовались для финансирования террористической деятельности. Не нашла она и противоправных действий со стороны членов организации. Ромашихина показала, что все руководство осуществлялось исключительно японцами.
Адвокат просил суд признать показания всех свидетелей из числа последователей «Аум Синрике» недопустимым доказательством, поскольку все они являются формально подозреваемыми.
Динзе считает, что российские представители не могли отвечать за деятельность японских последователей в связи с культурной разницей и разницей в целях продвижения учения. В ходе суда он ходатайствовал о допросе японских проповедников, приезжавших в Россию, но суд отказал.
«Должен был догадаться»
Раскритиковала защита и экспертизу, подготовленную экспертом-религиоведом из Казанского федерального университета Ларисой Астаховой. Астахова изучила предметы религиозного культа, изъятые в ходе многочисленных обысков, и пришла к выводу, что доктрина снижает критичность восприятия у людей и переподчиняет их, располагаясь в их системе ценностей выше юридических норм, тем самым нарушая гражданские права и свободы. Выделила она и сакрализацию предметов религиозного быта, в частности изображение Секо Асахары и его детей. Эксперт считает, что таким образом гуру через свой авторитет мог влиять на жизнь людей и склонять их к самонасилию.
Защита просила признать эту экспертизу недопустимым доказательством, потому что в ней не было исследования террористической стороны деятельности организации и религиозной расшифровки текстов, которые присутствуют в объеме доказательств. Без них не ясно, как конкретно Секо Асахара представлял конец света, неясны и его взгляды на применение насилия в отношении населения и государства. Учитывая показания свидетелей, которые говорят об отсутствии насилия и принуждения в организации, экспертизу нельзя считать полноценной, уверен защитник.
События в Волгограде Динзе называет «подставой». Он считает, что оперативники ФСБ «разработали» Наталью Саркисян, чтобы та передала деньги Устьянцеву. Она заявила, что якобы передала их ему на поа (пхова — тибетский обряд в отношении умершего для освобождения его сознания. — «МБХ медиа»). Этот обряд совершается в течение 49 дней после смерти человека. К тому моменту срок уже истек, и Саркисян, как человек, увлекшийся буддизмом, должна была это знать. Сам Устьянцев о том, зачем она дает ему эти деньги, не знал. По его словам, он не собирался ничего никому передавать и ничего брать, и уверяет, что собирался вернуть эти деньги Саркисян.
Саркисян в ответ на вопрос о том, зачем она передает дает деньги заявила, что Устьянцев должен был догадаться об этом, буквально прочитать ее мысли.
«Я считаю, что они обработали Саркисян и сказали передать деньги Устьянцеву. Эти деньги она ему якобы передала в продолжение деятельности террористической организации. Она заявляла, что часть этих денег передала она, а часть для Устьянцева собрали другие люди. В суде этого ни один человек подтвердить не смог. Эти обвинения в финансировании — голые слова без единого доказательства», — пояснил Дмитрий Динзе в разговоре с «МБХ медиа».
Сам Устьянцев вину не признал и обвинения в терроризме счел беспочвенными. В суде он вел себя спокойно, отвечал на все вопросы, рассказывал о своем пути в организации и неоднократно отмечал, что вышел из нее в 2016 году, а история в Волгограде — это не мероприятие «Аум Синрике», а просто общение с двумя женщинами, с которыми он был в хороших отношениях.
«Сейчас стало трудно отличить преступление от непреступления. Обычно это убийство, кража, насилие. А меня судят за то, что я возил еду для людей, которые занимаются йогой, покупал продукты и тому подобное. Теперь это преступлением считается. Я явно отстал от жизни», — заключил Устьянцев в своем последнем слове и попросил его оправдать.
Последователи покидают Россию
«МБХ медиа» связалось с одной из последовательниц «Аум Синрике», которая несколько лет назад покинула Россию. Лилия (имя изменено) попала в «Аум» в 1994 году. Она всегда интересовалась буддизмом и йогой, которые тогда не были распространены в России, и когда узнала об открытии организации, которая этим занимается, с радостью пришла в филиал.
«Я уехала из России, потому что “Аум” признали террористической организацией и были обыски. Хотя тогда я уже не была связана с организацией, я понимала, что раз такое решение было принято на законодательном уровне, жизни мне не дадут из-за моего прошлого и печальной славы организации, к которой я когда-то имела отношение. Поэтому я уехала в более безопасные места, где чувствую себя спокойнее. Я не совершила никаких преступлений, но все равно боялась преследования со стороны российских силовиков», — говорит Лилия.
Она подтверждает слова Устьянцева о том, что после закрытия в 1995 все происходило на уровне дружеских встреч. До 2016 года, по ее словам, все было тихо, но потом силовики снова начали устраивать рейды на последователей «Аум». Тогда она решила уехать из России. Женщина говорит, что ее пугает тенденция преследовать любые нетрадиционные течения в России. Устьянцева она при этом характеризует исключительно с положительной стороны.
«Миша — очень вежливый и мягкий человек. Я считаю дикостью любой приговор для него, тем более по террористической статье. Даже убийцы получают меньшие сроки. Миша никого не убил, ничего не украл, вообще не совершил никаких преступлений, даже свидетели на суде говорили, что к терроризму он не призывал. Я не понимаю, за что его судят. Это просто обычный человек, который занимался йогой», — уверена она.
Никаких призывов к насилию в организации она никогда не слышала, а в книгах, оставшихся с 1995, не встречала одобрения преступной деятельности. Она утверждает, что учение запрещало причинять вред даже насекомым. Лилия говорит, что не знает, что достоверно произошло в 1995 году в Японии, но категорически осуждает любое насилие и теракты, включая ту зариновую атаку, а среди ее знакомых нет людей, которые бы думали иначе.
Текст написан с использованием материалов уголовного дела и показаний Михаила Устьянцева на суде.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.