Сибирские татары и сочинские черкесы протестуют, иногда успешно, против установки памятников русским «колонизаторам», завоевавшим их земли для империи. Противостоят им местные власти и авторитетные предприниматели, использующие державную риторику. «МБХ медиа» составило путеводитель по горячим точкам исторической памяти в России.
Адлер и русские солдаты
В июле 2020 года в Адлере был демонтирован памятник участникам Кавказской войны. Простоял он чуть больше недели, а его сносу предшествовала горячая дискуссия. Против монумента выступили местные черкесы, чьи предки воевали против армии Российской империи в Кавказской войне в XIX веке. С инициативой установки памятника выступили сочинские депутаты при поддержке православного духовенства. Однако черкесы назвали это провокацией. «Установки одиозных, провокационных знаков набирают обороты», — заявил представитель международного черкесского движения Руслан Гвашев. «Для нас это очень болезненно», — добавил он, имея в виду большое количество подобных памятников.
Представители черкесских объединений напомнили, что отношение к Кавказской войне у них и современных российских чиновников и депутатов, безусловно, разное. Если авторы инициативы предлагали увековечить память русских воинов, то для черкесов события той войны — геноцид. Часть черкесов в этой войне была убита, другая часть — выслана в Османскую империю.
В конце концов власти Сочи признали, что памятник был поставлен без необходимых согласований и чуть больше чем через неделю монумент был демонтирован. Как рассказал «МБХ медиа» руководитель общественной организации «Кабардинский конгресс» в Кабардино-Балкарии Аслан Бешто, демонтаж произведен по формальным причинам, в частности, из-за нарушения бюрократических формальностей и нежелания местных властей подвергаться критике со стороны не только черкесов, но и представителей многих других национальностей. «По моему мнению, как обычного гражданина страны, это было правильное решение», — говорит Бешто. Он напомнил, что памятник, который демонтировали в Адлере, лишь один из многих подобных на Кавказе. И они продолжают стоять. «Будут ли демонтированы остальные? По моему мнению, вряд ли на это хватит мужества и политической воли у властей. Воинственная риторика и так называемое «славное боевое прошлое» сейчас востребованы в идеологической повестке. Только вот не берется в расчет, как такая риторика воспринимается остатками автохтонного населения этой территории — бывшей страны Черкесия», — резюмирует Аслан Бешто.
Мемориал Ахульго
Еще одна неоднозначная история приключилась с памятником Кавказской войне в Дагестане в 2016 году. Речь идет о мемориале Ахульго. Строительство инициировал тогдашний глава республики Рамазан Абдулатипов. Здесь все вроде бы вполне логично: мемориальный комплекс возведен рядом с горой Ахульго, где во время войны в XIX веке отряд Имама Шамиля держал 80-дневную оборону против русской армии. Историки называют это «беспримерным подвигом», а также переломным моментом в Кавказской войне. Однако споры о целесообразности мемориала возникли после объявления о том, что комплекс будет включать в себя выставочный зал, где вместе с портретами дагестанских имамов будут размещены и портреты российских императоров и иных военачальников.
Масла в огонь подлил сам Абдулатипов, который во время инспектирования объекта сказал, что на этом месте была пролита кровь не только дагестанцев, но и «русских солдат, которые оказались на войне не по своей воле». Речь многими была воспринята в том смысле, что пролитая кровь укрепила братство народов России. Тогда некоторые дагестанцы отмечали, что «Ахульго» — это мемориал «русским оккупантам», построенный на дагестанские деньги. Другие жители республики отмечали, что Абдулатипов построил памятник самому себе. Историки отмечали, что он несет в себе больше идеологическую составляющую, нежели историческую. Мемориал был открыт 20 января 2017 года, в 145-ю годовщину со дня смерти Имама Шамиля. В выставочном зале в том числе был представлен портрет Владимира Путина на белом коне.
Спустя три года после открытия мемориал «Ахульго» стал местом протокольных встреч чиновников, объектом туристического маршрута и успел получить место в Мировом списке объектов духовного наследия.
Татары против Ермака
Татары в Сибири уже много лет сопротивляются культу атамана Ермака, которого считают «разбойником и бандитом». В 2010 году на Исторической площади Тюмени власти планировали установить ему монумент. Тогда татары площадь отстояли. Но спустя шесть лет памятник Ермаку все же появился в Омске, в глубине Советского парка. А год назад, в Таре, в 250 км от Омска, открыли огромный памятник покорителю Сибири.
Последний всколыхнувший местных татар случай, связанный с Ермаком, произошел в Тобольске. Там местный бизнесмен и председатель фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий Елфимов вознамерился поставить Ермаку и его дружине высеченный из гранита пятитонный поклонный крест. Причем установка запланирована в парке «Ермаково поле», находящемся в собственности Елфимова. Открытие монумента должно было состояться 16 августа, в 435-ю годовщину гибели Ермака, но сроки были перенесены на сентябрь. Елфимов говорил, что еще ведет консультации со скульптором.
Между тем татарская общественность Сибири активно протестует против установки монумента. В адрес региональных властей в июле было направлено сразу две петиции с требованием остановить открытие памятника. Как объяснила «МБХ медиа» одна из авторов петиций, председатель общественной организации «Наследие» Луиза Шамсутдинова, позиция сибирских татар проста: «Мы должны жить в дружбе и согласии». «Понимаете, не должно быть таких проектов, которые провоцируют разногласия, сеют рознь, не имеют исторической справки, обоснований, согласований с народом», — говорит Шамсутдинова. Она утверждает, что у монумента Ермаку всего этого нет, а главное — нет и согласования властей.
«Получается, что люди злоупотребляют немножечко, не живут вровень со своими соседями, а мы тут сколько веков, в Сибири», — говорит собеседница «МБХ медиа». «Ермак — человек, который пришел к нам, именно в мою деревню, — продолжает Шамсутдинова. — Я живу на улице хана Кучума, он наш хан, при нем ислам становится нашей государственной религией. Он наш признанный герой. У нас есть своя генетическая память. Мы с войной ни к кому не ходили. Мы живем дружно. И не нужно называть нас покоренным народом. И если вы устанавливаете крест, то давайте рядом устанавливать и полумесяц — это и будет означать, что мы живем в мире и дружбе».
Сам Аркадий Елфимов не так давно написал статью, которая называется «Символ государственного единства». В ней он сравнивает Кучума с Кортесом, истребившим цивилизацию ацтеков, и делает вывод о том, что, дескать, и сибирских татар ему помешал истребить никто иной как Ермак. Шамсутдинова с этим не согласна и говорит, что если человек действительно хотел бы что-то возродить и сохранить историческую память, он бы сначала поставил памятник Кучуму, а затем и Ермаку.
Активистка говорит, что поклонный крест Елфимов собирался открыть 16 августа, но из-за отсутствия документов у него ничего не вышло. «Теперь он сказал, что откроет его 16 сентября. Мы ждем, насколько человеку хватит наглости двигать свой проект. Знаете, есть такие моменты, когда нельзя переходить грани. Люди должны уважать друг друга. И с сибирскими татарами нужно считаться. Мы были, есть и остаемся. Мы хозяева у себя. И у нас генетическая память — это память воинов. В любой момент может сработать инстинкт самосохранения», — говорит Луиза Шамсутдинова, имея в виду, что борьба против монумента, если он все же появится, будет продолжаться. Для нее и ее соратников это «борьба за мир».
«Казань брал, Астрахань брал», да и Чебоксары тоже «взял»
Еще один монумент, который уже стал камнем преткновения, не успев появиться, — памятник Ивану Грозному в Астрахани. Разговоры о его возведении начались еще в 2016 году, когда монумент грозному царю был открыт в Орловской области. Если там против памятника, который все же поставили под фанфары и аплодисменты Сергея Кургиняна и байкера «Хирурга», протестовали местные жители, преимущественно либеральных взглядов, то в случае с Астраханью крепостью встали татары и в целом мусульманская общественность. Инициаторами создания памятника стали православно-имперская организация «ВеРИм» и владелец «Царьград ТВ» Константин Малофеев. Он даже заявил, что готов оплатить половину стоимости установки монумента.
В ответ на это в декабре 2019 года в адрес губернатора Игоря Бабушкина пришло письмо от лица всемирного форума татарской молодежи, в котором выражалась обеспокоенность планами по увековечиванию в Астрахани памяти Ивана Грозного. В свою очередь «Царьград» нашелся, чем ответить. «Как известно, от имени татарской общественности в открытом письме к властям Астраханской области высказались представители всемирного форума татарской молодежи. Это казанская организация, поэтому возник вопрос: почему другой регион вмешивается в дела Астрахани…», — говорилось в редакционной статье издания. Риторика относительно установки памятника в регионе мало чем отличается от того, что было в Орле: царь-государственник, собирал и укреплял страну. А что до ярлыка «кровавого царя», так это все враки средневекового Запада и преувеличение. И вообще — все цари той эпохи были жестокими, дескать, издержки времени.
Председатель общества татарской культуры «Дуслык» Астраханской области Анвер Алмаев выступил против установки монумента, напомнив не только о мусульманах, но и христианах, пострадавших от царя. «Есть информация, что в Великом Новгороде по приказу Ивана Грозного были утоплены тысячи христиан. Как же можно где-то ставить памятник человеку, совершившему подобное зверство? А о его жестокости к татарам я даже не буду говорить», — отмечал Алмаев еще в сентябре 2019 года. На это в том же году глава «ВеРИм» Владислав Дарвин заявил «МБХ медиа», что Иван Грозный, дескать, «не причинял вреда ни мусульманам, ни каким-то другим жителям, которые проживали на территории Астрахани».
Как рассказал «МБХ медиа» имам Белой мечети Муслим Юнусов, сейчас в Астрахани власти заняли выжидательную позицию. Последний раз вопрос о памятнике Грозному поднимался в июле. Тогда же в интернете появилось письмо местной мэрии, в котором сообщалось, что тему установки монумента планируется обсудить на градостроительном комитете. Причем обсудить чиновники собирались не только возможность установки, но и место. Из чего Юнусов сделал предположение, что вопрос о согласовании уже решен. По словам имама, памятник Ивану Грозному оскорбил бы его и как мусульманина, и как татарина.
«В стране, вдумайтесь, сохранилось лишь несколько мечетей конца XVIII века. Вы не найдете мечетей XV или XVII века. Их нет. Это следствие политики Ивана Грозного, которую он заложил. Из-за него мы утратили наше культурное наследие. И как я могу относиться к этому человеку? Мы не можем представить, что кто-то сегодня поставит памятник Адольфу Гитлеру, потому что он, к примеру, поднял экономику Германии после Первой мировой войны. Но почему мы, мусульмане, должны относиться иначе к Грозному? Ну да, есть у него какие-то заслуги как государственника. Но он вел явно антимусульманскую политику», — говорит Юнусов.
Он также отметил, что его предки из Казани. И памятник Грозному его бы, как и других астраханских татар, имеющих обширные родственные связи с казанскими татарами, оскорбил бы еще и поэтому. «Меня бы, естественно, оскорбило, что ставят памятник человеку, при котором вся Казань была в крови», — добавил Юнусов. Не так давно он направил письмо президенту Татарстана с просьбой вмешаться и попытаться не допустить установки монумента Ивану Грозному в Астрахани.
При этом у самого Юнусова после его публичных выступлений появились проблемы. «Возникли разговоры о том, чтобы Юнусов Муслим перестал работать в Белой мечети. Потом мне поменяли режим работы, чтобы я имел меньше возможности общаться с прихожанами. Я понимаю, что это не официальная позиция чиновников», — уверен собеседник «МБХ медиа».
В декабре 2019 года памятник Ивану Грозному был открыт в историческом центре Чебоксар. По версии республиканских властей, в 1551 году чуваши направили к царю делегацию, которая просила включить их земли в состав Русского государства. Чувашия в состав вошла, а затем, как полагают историки, Грозный заложил там и основы православия. Памятник, как и в других случаях, был открыт несмотря на протесты жителей. Чувашский народный писатель Михаил Юхма назвал это событие «плевком в душу чувашского народа».
Александр II, сочинские адыги и чеченские женщины
В конце 2015 года в Сочи был открыт бюст российского императора Александра II. Власти города тогда заявляли, что монумент установлен царю, закончившему многолетнюю и кровопролитную Кавказскую войну. Монумент тут же спровоцировал скандал, потому что чиновники явно, как и в других случаях по России, не учли деликатную деталь — чувства и исторический бэкграунд коренных народов. Председатель Краснодарской краевой общественной организации «Общество “Адыгэ Хасэ” причерноморских адыгов-шапсугов» Маджид Чачух тогда заявил, что во времена правления Александра II пролилась кровь тысяч адыгов, а власти перед установкой такого объекта даже не удосужились спросить мнения их потомков.
Сейчас, спустя пять лет, Маджид Чачух сказал «МБХ медиа», что его позиция, как и позиция адыгов, ничуть не изменилась и не изменится. «Это очень сложная моральная тема. И наше отношение не может измениться. Но предпринимать каких-то действий мы, конечно, не собираемся. Проблема многогранная, она есть, вы сами прекрасно знаете, с чем сопряжено это имя», — добавил Чачух, имея в виду репрессии царя по отношению к коренному населению.
Любопытно, что поведение типичных российских государственников, навязывающих спорные памятники обществу, переняли и представители северокавказских народов. Пример черкесов, добившихся сноса памятника русским воинам в Адлере, — не единичен. Есть и более колоритная история, когда в 2013 году в чеченском городе Дади-Юрт был открыт памятник чеченским женщинам, которые убили русских солдат после инициированного Ермоловым штурма села. Когда отряд Ермолова зачистил мужское население села, женщины горцев сбрасывались с обрыва в Терек и утаскивали с собой на дно нападавших воинов. После открытия мемориала глава Чечни Рамзан Кадыров написал в своем инстаграме: «Они предпочли смерть бесчестью». Реакция на такой мемориал, надо полагать, была неоднозначной. Но подобный памятник вполне вписывается в тот государственный тренд по навязыванию спорных монументов. Хотя и является, скорее, исключением из правил или, если угодно, ответной реакцией.
Аслан Бешто считает, что появление памятников, которые возвеличивают действия имперской армии при «покорении» Кавказа, может быть связано с внутренними страхами страны. И в первую очередь — страхом потерять то, что было когда -то завоевано. «Для этого воздвигается памятный объект, напоминающий всем, каким образом была включена в состав империи данная территория. Но есть же и люди, которым может не нравиться подобный метод маркирования, поскольку их предки были совсем против завоевания их страны другой страной», — говорит собеседник «МБХ медиа». По его словам, протест потомков против героизации «подвигов русской армии» на Кавказе заставляет «бравых майоров и подполковников из профильных организаций» писать доклады в духе «черкесские экстремисты против нашей истории». Таким образом, отмечает Бешто, закладывается протестная ситуация, не имеющая выхода. Он считает, что тем самым история превращается в оружие политической пропаганды и в этих же целях создаются мифологемы героических событий — подобных некоему подвигу «кубанской казачки Анны, зарезавшей восемь черкесов» или «подвигу Архипа Осипова», взорвавшему пороховой склад вместе с собой и воинами-горцами.
«В настоящее время эти мифологемы материализуются в запрет кавказских танцев на Кавказском черноморском побережье или требование соблюдать «казачьи традиции и обычаи», как указывает баннер на въезде в Краснодарский край», — говорит Бешто.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.