В то время, как лидеров протеста против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму отправляют под арест, а их сторонников штрафуют и на них заводят уголовные дела, оппозиция отказывается от согласованного митинга на проспекте Сахарова и зовет всех на несогласованную акцию 3 августа на Бульварном кольце. Политологи Алексей Макаркин и Сергей Маркелов рассказали «МБХ медиа», возможен ли компромисс между властью и оппозицией, может ли власть расколоть оппозиционный лагерь и к чему в итоге приведут акции протеста.
Торга не будет
Оба эксперта полагают, что несанкционированная акция не поможет склонить власть и ЦИК к регистрации оппозиционеров на выборах. Обе стороны заняли позиции, не свойственные для переговорного процесса, когда вначале они выдвигают максималистские требования, а потом постепенно сближаются, идя на взаимные уступки, считает политолог Алексей Макаркин. «Попытка быть равными власти — это иллюзия, это всегда заканчивается трагически. Политика — это искусство договариваться, а не искусство выкатывать требования, — говорит политолог Сергей Маркелов. — Задача политического разговора с властью — это продавливание политических действий. Оппозиция, с точки зрения политической оценки, по непонятным соображениям стала негибкой и несговорчивой». Торг сейчас невозможен, потому что власть уступать не собирается, считает Макаркин.
«Взаимная ловушка»
Оппозиция выстраивает свою политику на основе неудачного опыта протестов 2011-2012 годов, а власти — конца 1980-х, из-за чего получилась взаимная ловушка. «У оппозиционеров есть психологическая травма 2011 года, когда часть из них настаивала на митингах около Кремля, но затем пошла на компромисс и согласилась на Болотную площадь за Москвой-рекой. Тогда многие активисты обвиняли лидеров оппозиции в том, что зря уступили, и из-за этого протест стал сдуваться, поэтому сейчас призывы к компромиссам не вызывают у них отклика, — говорит Макаркин. — А власть сейчас вспоминает украинские майданы и период перестройки, когда Горбачев дал санкцию на проведение митингов в Москве, что стало важным инструментом для сплочения сторонников демократических сил. Некоторые из тех, кто был тогда в оппозиции, находится у власти сейчас, тоже помнят эти истории и не хотят их повторения. Тогда власти думали, что в протестах ничего страшного, поскольку за ними 20 миллионов коммунистов, армия, КГБ… Поэтому сегодня власть исходит из того, что уступить — значит потерять власть и страну. Таким образом, есть две противоположные друг другу логики. И там, и там есть элемент эмоций: люди не рассуждают на основе экспертных знаний, они рассуждают на основе собственного жизненного опыта. У кого-то это опыт конца 1980-х, у кого-то 2011-го. Такие позиции не предполагают сближения и компромиссов».
Чем плох проспект Сахарова
«У такого выбора оппозиции есть простая логика: оппозиция сейчас зависит от своих сторонников, а они на Сахарова идти не хотят. Для них это место уже привычное, надоевшее. Они хотят самоутверждаться, у них сильные эмоции, плюс ощущение, что в прошлую субботу ничего страшного не случилось: оштрафовали — ну и ладно. Они готовы либо к несанкционированной акции, либо к санкционированной, но в другом месте», — говорит Макаркин.
Еще он считает проспект Сахарова невыгодной площадкой с точки зрения эффекта: «Проспект с одной стороны в центре, с другой — место малолюдное и большое. Если туда выйдет 10 тысяч человек, то они займут небольшую его часть, поэтому можно будет говорить, что вышло немного участников. На меньших по размеру площадях такого количество хватит, чтобы заполнить площадь, и создается эффект, что пришло очень много».
Битва за информационную повестку
Оппозиция несанкционированными митингами старается удержать протест в информационной повестке — федеральной и московской. Задача власти, наоборот, эту тему из повестки убрать. «Вопросы мочить митингующих или не мочить, тут или там проводить акции — не стоят», — считает Маркелов.
«С этой точки зрения, для оппозиции хорошо, что не хотят договариваться, потому что сейчас появляются заявки на митинг 10 августа, чтобы продолжать протест. Максимум, чего сейчас может добиться оппозиция — оставить задел на будущее. Выхлоп сегодняшних акций будет в следующем политическом цикле, например, в 2021 году на выборах в Госдуму. Вопрос в том, чтобы сейчас день продержаться да ночь простоять. Система проанализирует события и примет поправки в уголовный и избирательный кодексы. Позитивных эффектов в этот период ждать не стоит, вcе останется по-прежнему», — уверен Маркелов.
Чего хочет власть?
Если оппозиция будет продолжать несанкционированные акции, власть расценит их как враждебные действия, так как во власти распространена точка зрения, что оппозиция работает на Запад и за ней стоят западные спецслужбы. «Делая такие набросы в рамках пропаганды, они сами всерьез в это верят», — говорит Макаркин.
«Власть хотела бы санкционировать акции, но на ее условиях, то есть чтобы все было спокойно и мирно, — объясняет он. — Когда в 2012 году разогнали Болотную, власть могла апеллировать к своим сторонникам под лозунгом защиты стабильности и порядка. Сейчас ценность стабильности для сторонников власти существенно снизилась, поскольку в стране пять лет стагнации в экономике. Сохранение стабильности воспринимается как статус-кво, который сторонников власти не устраивает. Другое дело, что у них могут быть другие рецепты, не те, что у московских демократов. У них более левые рецепты, запрос на справедливость».
Моральный протест без четких перспектив
Алексей Макаркин считает, что протест оппозиции носит моральный, а не прагматический характер, поэтому, в том числе, затруднены переговоры с властью. «Существует вопрос: люди, которые стали во главе оппозиции, — насколько они могут управлять своими сторонниками? Управлять сторонниками можно, если у тебя есть четкая перспектива, за что бороться, тогда можно уступить во имя прагматики, — говорит Алексей. — Но представим себе, что их зарегистрируют. Все равно мы получим Мосгордуму, где большинство будет у действующей власти. Раз так, то получается — нет особых стимулов договариваться. Спальные районы голосуют за власть, и во многих этих районах оппозиция даже не выдвинула своих кандидатов. Неслучайно столпотворение получилось в 43-м округе, где выдвинулись Митрохин и Соболь. Это не потому, что они такие глупые, а потому что количество округов, где можно победить, не так велико. Никто не хочет отправляться в Медведково или Бутово».
«Оппозиция не может победить на выборах в Мосгордуму, так как выдвинула недостаточное количество кандидатов. Поэтому протест носит моральный, а не прагматический характер, из-за чего им сложно идти на компромиссы. Еще торг для них выглядит крайне подозрительно, поскольку противоположная сторона демонизируется. Им не понятно: как торговаться и уступать врагу», — объясняет Алексей.
Получится ли у власти расколоть оппозицию?
Маркелов считает, что власть могла бы попробовать расколоть оппозиционный лагерь, но пока идет по сценарию физического отделения лидеров оппозиции от сторонников, полагая, что протестная массовка без лидеров дезорганизована и ничего внятного не сможет сделать.
«Допущенный до выборов Митрохин — это не малоизвестный кандидат, эта фигура раскручена с конца 80-х годов. Но если он победит на выборах, то не будет играть в Мосгордуме большой роли, — говорит Макаркин. — Допуск части кандидатов на протесте серьезно не скажется, большинство людей, которые выходят на акции, этим допуском не удовлетворятся. Наиболее активная часть оппозиционно настроенных граждан — за продолжение протестов. Задача людей, которые выходят на улицы, не биться за каждый округ — их задача потребовать от власти, чтобы она уступила и допустила всех. Та часть людей, которых зарегистрируют, может оказаться в затруднительном положении — и Митрохин в том числе, который сразу станет осуждаемой фигурой».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.