Доля молодежи, желающей переехать за границу на постоянное место жительства, за последний год выросла с 32% до 41% — как следует из нового соцопроса «Левада-центра». При этом среди всего населения доля категорически отрицающих эмиграцию достигла семилетнего максимума — 61%. Директор «Левада-центра», социолог Лев Гудков, рассказал «МБХ медиа», что на самом деле означают ответы респондентов и как на них повлияла политика.
Согласно опросу общее число респондентов, положительно ответивших («определенно да» и «скорее да») на вопрос о желании переехать в другую страну, составило 17%. «Определенно нет» — 61%, «скорее нет» — 21%. Особо высока доля молодежи 18-24 лет заявляющей о желании эмигрировать: «определенно да» — 18%, «скорее да» — 23%. Существенно ниже этот показатель для более старших поколений: среди людей в возрасте 25-39 лет положительно ответили — 24%, 40-54 лет — 13%. При этом за последние 6 лет наблюдений среди всего населения доля отвечающих «определенно да» резко менялась: в 2012 году — 6%, в 2015-м — 4%, в 2018 — 7%.
«Это индикатор массового недовольства, — утверждает Лев Гудков. — Эти 40% совершенно не реалистичные для эмиграции. Речь идет не о реальной готовности уехать, а о настроениях — это разные вещи. Это скорее такой показатель неблагополучия страны и роста недовольства властями, общей атмосферой в стране, отсутствием перспектив, ухудшением положения на рынке труда для молодых. В совокупности это порождает такие размышления и иллюзорные мечты».
Несмотря на высокую долю желающих эмигрировать, доля россиян, выезжающих за границу, и особенно на Запад, очень мала. В Европе за последние 5 лет побывали 6% респондентов, в США — 1%. При этом у каждого пятого есть родные или знакомые, которые за последние 2-3 года переехали за границу. Чаще всего задумываются об эмиграции москвичи — 21%, в провинции и селах таких почти в 2 раза меньше — 11%.
Хотя у населения в целом улучшается отношение к уехавшим, у старшего поколения оно остается негативным, отмечает социолог: «Это, как правило, люди старшего возраста, менее образованные, сохраняющие все предрассудки советского времени».
«Население в целом достаточно консервативное, — продолжает Гудков, — инертное, у него нет ни опыта, ни соответствующих ресурсов для эмиграции. Молодежь по двум причинам более мобильна: возраст и образование — все-таки каждое поколение немного более образованное, чем предыдущее: лучше знают языки, лучше информированы о уровне жизни за рубежом, в силу возраста любопытствуют, имеют амбиции, хотят реализовать себя, например, в науке, менее обременены повседневными обстоятельствами, которые привязывают человека к месту. Переезд воспринимается как решение целого ряда проблем. Конечно, это иллюзорное представление, но это важная часть общественного мнения».
Значимый фактор для желания уехать — политизированность человека. Люди, которые хотят активнее участвовать в политике, чаще задумываются об эмиграции — 24% против 14% дистанцирующихся от политики. Но большинство респондентов, по словам Гудкова, все-таки исходит из прагматических соображений — их волнует главным образом повышение уровня жизни и карьерные перспективы. При этом социолог признает, что среди группы, заинтересованной в политике, больше либералов и прозападно настроенных людей.
Гудков обращает внимание на то, что сегодня о желании эмигрировать заявляют меньше людей, чем в 2011-2012 годах на фоне массовых протестов.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал показатель в 41% не таким уж и высоким. Лев Гудков с ним не соглашается: «Это громадные цифры». При этом он признает, что в странах Балтии желающих уехать еще больше, и оттуда действительно эмигрировала значительная часть населения. Он считает, что российские настроения некорректно сравнивать с европейскими, где тоже доля заявляющих о желании эмигрировать высока: «Это нормально для стран открытого мира, со свободными миграционными потоками и открытыми рынками труда».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.