in

«Позорище какое-то»: как Льва Пономарева не пустили проститься с Людмилой Алексеевой

Правозащитник Лев Пономарев во время конференции по «болотному делу», 20 ноября 2013 года. Фото: ИТАР-ТАСС/Валерий Шарифулин

В Тверском районном суде прошло заседание по ходатайству Льва Пономарева о прекращении или приостановлении исполнения его административного ареста. Правозащитник попросил суд отпустить его на несколько дней на похороны, чтобы он мог проститься со своим близким другом — Людмилой Алексеевой. Несмотря на ходатайства защиты, судья Гордеев сначала разрешил провести заседание без самого Пономарева, а затем и оставил арест в силе.

 

Заседание по ходатайству арестованного Льва Пономарева задерживалось. Поддержать правозащитника пришли его коллеги, сотрудники уполномоченного по правам человека и простые сочувствующие. В коридоре столпилось более 20 человек.

 

Коллега Льва Пономарева Петр Курьянов попытался сфотографировать табличку с именем судьи, но на него тут же «наехали» приставы, запрещая снимать. За Курьянова вступились посетители.

—  А если вы кого-то убивать будете, нам тоже снимать нельзя? — спрашивает один из посетителей.

—  А если вы? — парирует пристав. — Есть правила внутреннего распорядка.

—  Эти правила неконституционные, — заявляет посетитель.  

 

Пристав отмахивается и говорит, что в случае съемки «ему придется реагировать».

Спустя двадцать минут слушателей наконец-то запускает зал, и становится понятно, что правозащитника самого в зале нет. Защитник Тимур Идалов тут же звонит в спецприемник.

—  Мы сейчас в суде, куда вы Пономарева дели? — возмущенно спрашивает он.

—  В смысле, куда дели? — удивляются на том конце провода.

—  Где Пономарев?!

—  У нас!

—  В смысле? — удивляется защитник. Он отрывается от телефона и обращается к помощнику судьи. —  Даниил? Вы что, запрос не посылали?

Даниил удивленно отвечает, что запрос посылал. В этот момент в зал входит судья Дмитрий Гордеев.

— Все, мы начали без Пономарева, — раздраженно говорит Идалов и бросает трубку.


“Перед смертью меркнет остальное”

 

Судья начинает заседание.

 

— Спецприемник-1, — говорит в телефон Идалов.

— Сейчас посмотрю, — отвечает навигатор. В зале раздаются смешки. — Маршрут построен.

 

—  Поступили заявления о прекращении или приостановлении ареста Пономарева, указывая на то, что 8 декабря ушла из жизни Людмила Михайловна Алексеева. Пономарев хотел бы попрощаться со своим близким другом… — читает Гордеев.

 

Все защитники просят дождаться прибытия Пономарева. Идалов также ходатайствует о съемке процесса. Гордеев выслушивает, поджав губы, а затем удаляется в совещательную комнату.

 

—  Специально не привезли в суд. И еще так спросил с издевкой: «Что, на завтра отложить хотите?», — возмущается Курьянов. 

 

Через несколько минут Гордеев возвращается, отклоняет все ходатайства защиты и невозмутимо продолжает заседание.

 

Защитники просят приобщить письмо уполномоченного по правам человека; бумагу передают Гордееву. Приобщив документы, судья передает слово защитникам.

 

Первым слово берет адвокат Валерий Шухардин. Он заявляет, что Людмила Алексеева и Лев Пономарев были близкими друзьями

 

—  Даже для осужденных предусматривается отпуск, — говорит Шухардин. — Все-таки интересы личности, ее права являются определяющими. Возможность реализации права Пономарева Льва Александровича, она выше требований исполнительной власти о непрерывности наказания. Я считаю, что тут интерес личности превалирует над интересами государства. Прошу приостановить исполнение ареста, чтобы он мог проститься с Алексеевой Людмилой Михайловной.

Глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева и правозащитник Лев Пономарев на вечере в поддержку «узников 6 мая» в музее им. Сахарова, 12 июня 2014 года. Фото: ИТАР-ТАСС/ Зураб Джавахадзе

После него выступает второй защитник — Дмитрий Корнилов.

 

—  Перед смертью меркнет все остальное, — говорит он. — Произошло такое неординарное событие и нужно прервать наказание. Если семь дней это большой срок, то я считаю, что два-три дня — это тот срок, который никак не повлияет на проведение наказания. Моему подзащитному 77 лет — тот возраст, который вызывает уважение. Человек энергичен, бодр. Я очень прошу уважить его ходатайство о том, чтобы была дана возможность и выполнена его христианская обязанность попрощаться с близким человеком. Самое страшное, это когда проходит время и понимаешь, что ты мог это сделать, но не сделал.

Корнилов поддерживает ходатайство и просит отпустить Пономарева.

Последним выступает защитник Тимур Идалов.

 

—  Близость лица — необязательное наличие родственных связей. Близость лица — это более широкое понимание, — говорит защитник. Судья Гордеев внимательно слушает. — Вы могли назначить штраф, но назначили арест…

 

Гордеев резко прерывает Идалова, говоря, что собрались здесь не за этим. Идалов соглашается и просит отпустить Льва Пономарева попрощаться с Людмилой Алексеевой.

 

Выслушав защитников, судья Дмитрий Гордеев полумертвым голосом начинает зачитывать предоставленные документы — распечатки материалов СМИ о совместной деятельности Алексеевой и Пономарева, благодарственные письма Пономареву. Изучив доказательства, Гордеев собирается уйти на вынесение решение, но короткую реплику вновь берет Идалов.

 

—  Покойная Людмила Алексеева в своем последнем письме просила свободномыслящих граждан поддержать Льва Пономарева, — говорит защитник.

 

Гордеев быстрым шагом уходит в совещательную комнату.

 

Во время перерыва один из журналистов начал настраивать съемочное оборудование. Тут же рядом с ним появился пристав, ранее ругавший Курьянова за съемку.

 

—  Гражданин, у вас камера включена! — кричит он.

—  В смысле? — удивляется корреспондент.

 — Да в коромысле! — продолжает орать пристав.

 

Слушатели  начинают смеяться, пристав тушуется, уже тише требует выключить камеру и исчезает в дверном проеме.

Ровно через час после начала перерыва, Гордеев возвращается и зачитывает постановление — оставить Пономарева под стражей. Аргументирует судья это тем, что близкими родственниками Алексеев и Пономарев не являются.

 

—  Судебное заседание закрыто, — объявляет Гордеев. Приставы начинают выгонять зрителей.

 

—  Позорище какое-то, — шепотом говорит слушательница и выходит из зала суда.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.