33-летний Егор Метлин, по контракту служивший в одной из воинских частей Тамбова, стал жертвой провокации сослуживца-ФСБшника. С лета этого года Метлин находится в СИЗО и подозревается в подготовке теракта. Следствие считает, что Егор стал «сторонником праворадикальной националистической идеологии» в 2014 году, а спустя несколько лет «высказывал свои взгляды к насильственным действиям против представителей неславянских национальностей» и собирался поджечь несколько домов на окраине Тамбова. На самом деле, как рассказывает его отец, на разговоры о национализме Метлина провоцировал сотрудник ФСБ, служивший в той же воинской части, а намерений совершить теракт у Егора не было никогда.
«За каждой воинской частью закреплен ФСБшник»
«У цыганских баронов в Тамбове растут дворцы прямо на глазах. — рассказывает Михаил Метлин, отец Егора. — Мой сын видел прямую зависимость роста этих дворцов от увеличения количества объявлений о продаже наркотиков на заборах, на асфальте и высказывался об этом за столом, в интернете». Рассказывая это, Михаил сразу же оговаривается: «Естественно, это мой сын, и я, как любой отец, про него плохого не скажу. Но у меня есть все документы, материалы дела, экспертизы, которые более объективны, чем я».
Материалы дела есть и в распоряжении редакции «МБХ медиа». В них говорится, что Метлин «с 2014 года стал активным сторонником праворадикальной националистической идеологии», но никаких подробностей о том, как следствие это выявило и на основании чего пришло к такому выводу, нет.
После школы Егор Метлин окончил Тамбовский технический университет по специальности дорожный мастер. Но даже с высшим образованием найти постоянную работу в Тамбове ему не удавалось, поэтому в 2013-2014 годах он переехал в Москву и стал работать водителем. В столице Метлин познакомился с людьми, взгляды которых он разделял не полностью, но то, что они обсуждали, было ему интересно. Он не вступал ни в какие националистические организации, но был знаком с некоторыми их представителями.
Егор — кандидат в мастера спорта по гиревому спорту. Когда он в 2017 году вернулся в Тамбов, ему предложили работу в воинской части дальней авиации по контракту, с прицелом на то, что он будет выступать на спортивных соревнованиях. Метлин согласился потому что с работой по-прежнему было тяжело. Ему выделили комнату в общежитии, но от нее он отказался и жил в съемной квартире. В контракте его должность называлась «старший укладчик парашютов».
По версии следствия, поступив на службу, Метлин стал вести разговоры с сослуживцами о насилии в отношении неславян, высказывал праворадикальные взгляды, предлагал коллегам читать идеологическую, а иногда и экстремистскую литературу.
На самом деле, как утверждает отец Егора, все было ровным счетом наоборот. Майор ФСБ Молоканов, курировавший воинскую часть, в которой служил Метлин, заводил с ним разговоры о власти и кавказцах и надеялся услышать «призывы к насилию». «Например, когда был в части новогодний корпоратив, — рассказывает Михаил, — этот ФСБшник говорит Егору: «Да, ты знаешь, я вот тоже не люблю все это. Говорят, Кадыров у нас следующим президентом будет, я это вообще не одобряю”. То есть, как потом выяснилось, он провоцировал Егора на какие-то радикальные высказывания». Адвокат Метлина Сергей Локтев, который часто работает с делами военных, утверждает, что «почти за каждой воинской частью закреплены сейчас один или несколько ФСБшников, которые их курируют».
«Очень важно настаивать на том, что это провокация, и она — преступление»
Другой пример провокации, теперь уже без прямого участия майора ФСБ Молоканова — разговор Метлина с сослуживцем. Тот, по словам отца Егора, предлагал недорого купить пистолет в пригороде Тамбова. «Им нужно было вывести его на такой разговор. — уверен Михаил. — Этот сослуживец точно был посланный».
27 июля этого года другой сослуживец Егора по фамилии Ильясов, с которым они много общались, пригласил Метлина за город, чтобы помочь со строительством дачи. По версии следствия, все было не так. В этот день, считают правоохранительные органы, Метлин из заранее подготовленных компонентов собрал две бутылки с зажигательной смесью, по типу коктейлей Молотова, и собирался поджечь несколько домов, в которых «проживают представители неславянских национальностей». При задержании у Метлина не было этих бутылок, их не нашли и в квартире Егора при обыске. Они были на заброшенном участке неподалеку от места задержания, где, как считает следствие, Метлин их хранил. При этом его отпечатков пальцев на бутылках не оказалось.
«Недавно, — рассказывает адвокат Метлина Сергей Локтев, — приобщили к материалам дела экспертизу, которая доказывает, что на бутылках, которые обнаружили неподалеку от места задержания, отпечатков пальцев Метлина нет». По словам Локтева, Ильясов — агент ФСБ, которого в тот день обвесили звукозаписывающей аппаратурой, и некоторые его разговоры с Метлиным теперь используют в качестве доказательства вины. «Никаких реальных доказательств, что Метлин состоял в каких-то националистических группировках нет, — продолжает адвокат. — Все, что у них есть, — его разговоры. На уровне “русских притесняют”, “в правительстве евреи”, а “цыгане торгуют наркотиками”».
Через два дня после задержания Тамбовский военный гарнизонный суд арестовал Метлина на два месяца, и с тех пор продлевал его содержание в СИЗО. В последний раз — 23 октября — меру пресечения продлили на три месяца, а дело перевели в окружной военный суд. Самого Егора скоро перевезут в столичное СИЗО «Матросская тишина». «Это, конечно, затрудняет нашу работу, — говорит адвокат Локтев, — но, возможно, хотя бы там его отцу позволят видеться с сыном, приходить на свидания».
При обыске в квартире, которую снимал Метлин, изъяли все документы, которые могли бы его положительно характеризовать: грамоты за участие в спортивных соревнованиях, дипломы, характеристики с мест работы. Все эти материалы к делу не приложены, а отец Егора уверен, что их уничтожили. Среди прочего там была и благодарственная грамота за подготовку проведения авиашоу в подмосковной Кубинке, которое, если верить репортажам федеральных каналов, весной 2018 года посетили 35 тысяч человек. Там Егор работал по специальности — дорожным мастером — а военная часть, по словам Михаила, собиралась послать его сына в Кубинку и в этом году.
С момента задержания Михаилу позволили только один раз прийти к сыну на свидание. Все остальные ходатайства об этом следователь отклоняет, потому что считает их нецелесообразными.
«Я со своей позиции смотрю на это. Читаю прессу. Про «Сеть» пензенскую, про аналогичные «преступления» в кавычках. Мне тут кажется очень важным настаивать не просто на том, что эти люди и мой сын невиновны, а именно на том, что это провокация, и она — преступление, — говорит Михаил Метлин. — У Голунова, которому подбросили наркотики, исход, слава Богу, почти благоприятный. Но если не обращать внимание на то, что против него совершили преступление, то так и будут подбрасывать наркотики дальше».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.