Авария самолета «Уральских авиалиний» в аэропорту «Жуковский» напомнила о застарелой проблеме: свалки в районе взлетных полос привлекают птиц и угрожают безопасности перелетов. Медийный шум вокруг посадки на кукурузном поле затих — людей спасли, героев наградили. А свалки остались. И не только у этого аэропорта, но и у всех крупных пассажирских аэропортов Москвы.
Направо, за солнцем, вдоль рядов кукурузы
15 августа 2019 года случилось чудо — самолет «Уральских авиалиний» с двумя отказавшими двигателями и полными баками топлива сел на кукурузное поле около аэропорта «Жуковский». Выжили все, кто был на борту, пилот стал национальным героем, а саму посадку окрестили «вторым чудом на Гудзоне». Виновниками в поломке двигателей признали чаек, которых развелось слишком много в районе аэропорта из-за несанкционированных помоек.
16 августа на место выехал целый автобус журналистов, которым показали мусороперевалочный пункт «Экотранса» и нелегальную свалку у озера Глушица всего лишь в полутора километрах от взлетной полосы. Именно тут, по предварительной информации, и было раздолье для чаек, представляющих угрозу для самолетов.
Прошло больше двух месяцев, а берег озера Глушица все так же завален строительными отходами: тут и многолетние кучи, обильно поросшие травой, и новые, явно вываленные пару месяцев назад. Озеро выглядит как одна большая помойка.
На берегу, среди мусорных куч, периодически сидят рыбаки. Слава ходит сюда много лет и утверждает, что рыба тут самая вкусная, куда лучше, чем на Москва-реке. Славе попадаются тут окунь, карась, щука и плотва.
— Изумительная рыба! Ни привкуса, ни запаха. А мусор ей не помеха — рыба привыкает к любому говну.
В этом озере местные жители ловят окуня, карася, щуку и плотву. Фото: Екатерина Нерозникова / МБХ медиа
Слава ни разу не видел, чтобы свалку тут пытались расчистить — он ходит сюда семь лет, и за это время мусор только прибавлялся. Никакая шумиха тут не поможет, потому что «хозяева тут власть, на них нет управы».
В последнее время мусор вроде и правда не привозят — зато начали привозить бетонные плиты и даже установили пункт охраны территории. Крепкие ребята в форме «Мосстройотряд-90» сказали нам, что мусор увозить отсюда пока никто не планирует — «только если прибавится».
За озером, в сторону Москвы-реки, работает строительная техника — она перекапывает старую, давно закрытую свалку бытовых отходов. Рабочие, стоя по колено в грязи, рассказали нам, что скоро тут будет «город и красиво» — перекопают, утрамбуют и будут строить дом. Пока же здесь только горы почерневшего старого мусора и вороны. Рядом маленький пруд, заваленный разным хламом, в нем плавает большое семейство уток.
Поселок Глушица от озера огорожен забором, но дома стоят к нему очень близко, всего в пятидесяти метрах от входа на территорию свалки. Жители годами и даже десятилетиями борются с помойкой, а ее историю, кажется, помнят наизусть. Антонина Козлова, местная активистка и борец с мусором, рассказала нам, что отходы сюда возят еще с 1980-х годов. По ее словам, именно тогда возникла старая, сейчас рекультивируемая свалка. Мусор на нее везли со всего города.
К началу 1990-х старый полигон якобы закрыли, и городской мусор официально стали возить в другое место. Но складывать отходы продолжали. «Туда и дороже, и дальше было, поэтому втихую город все равно возил сюда», — говорит Антонина Михайловна. После увиденных гор мусора это кажется правдоподобным.
Вторая свалка — та самая, которую и показали в сюжетах на тему чаек, мусора и посадки самолета на кукурузное поле — по словам активистки, появилась в нулевых, когда участок попал во владение строительной компании «Вымпел К». Тогда на берег озера стали свозить строительный мусор. «Какие-то ветхие дома они сносили, отовсюду, где вели стройки, везли сюда помойки эти», — рассказывает Козлова. Фактическим владельцем компании Антонина Михайловна считает главу Истринского района Андрея Вихарева. Когда на кукурузном поле сел самолет, руководителей компании действительно связывали с Вихаревым, а еще с городским депутатом Жуковского, Родионом Кузиным. Сейчас фирма обанкротилась.
«Два года назад свалка загорелась, — вспоминает Антонина Михайловна. — Там уже не поймешь, какая из них — старая или новая, они соединились. Вокруг этого озера весь этот строительный мусор сухой от ветхих домов, все это загорелось. А там рядом цистерны с керосином. И вот благо ветер был не в ту сторону, а на нас. Потом у нас еще где-то с полгода тут постоянно были пожарники, она постоянно дымилась, тут дышать было нечем».
С владельцами свалки они боролись разными способами: и останавливали самосвалы, и ходили по городу с транспарантами, и вызывали журналистов с экологами. Антонина Михайловна вспоминает, что был даже момент, когда озеро целиком высушили — компания спускала туда канализацию и мыла там емкости из-под цемента.
Прекратилось все только после пожара 2017 года, когда строительная компания перестала работать. Власти города тогда пообещали вывезти весь мусор и даже начали это делать, но ситуация не изменилась. «Мы сейчас особо уже и не лезем туда, пусть город занимается. Уже устали, сколько можно», — вздыхает Антонина Михайловна.
И она, и рыбаки, годами наблюдающие ситуацию вокруг озера Глушица, постоянно видят в районе этих мест стаи птиц. Непонятно, что их все-таки привлекает — то ли мусороперевалочный пункт, то ли старая свалка, то ли просто обилие пищи на Москва-реке, которая протекает меньше чем в километре от аэропорта. Птицы, по воспоминаниям Антонины Козловой, были тут «всю жизнь».
Прокуратура говорит «до свидания»
Информация о горящей воняющей свалке недалеко от аэропорта Домодедово появляется в соцсетях регулярно — у нее даже есть своя страница во «Вконтакте». Люди, живущие недалеко от улицы Промышленная, рассказывают, как периодически задыхаются от вони — особенно когда свалка горит.
Найти свалку было нелегко — она спрятана в глубине промзоны, куда вряд ли случайно попадешь. Когда мы приехали на место, гора мусора высотой с двухэтажный дом была присыпана песком, сквозь который просачивался сизый дым. Не избавляет песок ни от запаха — многометровая куча ужасно воняет, — ни от крыс. Одна, очень упитанная, пробежала прямо перед ногами корреспондентки Тани. В небе над нами пролетают самолеты — до аэропорта всего восемь километров.
Сергей Андреев живет в Домодедово с 2003 года — он тут вырос — и говорит, что свалка находится на этом месте не меньше десяти лет. По его словам, сначала тут был распределительный центр, где сортировали мусор. Занималась этим местная компания. Сейчас участком распоряжается ООО «Эко-Лайф»: пропустившие нас на территорию охранники говорят, что именно эта фирма пользуется территорией.
«Периодически эта свалка горит, затягивает едким вонючим дымом город. Здесь же, если напрямую брать, до жилых кварталов километр максимум. До жилых домов, детского садика.
Микрорайон периодически затягивает едким дымом, вечерами иногда стоит смог», — рассказывает Андреев.
По словам Сергея, свалка горит с периодичностью раз в неделю. «Последний большой пожар был 7-9 сентября, когда несколько дней эта помойка горела, с субботы по понедельник», — говорит житель. После этого возгорания свалку и присыпали песком.
Борис Трушин, геолог-минералог и гендиректор компании «Спецгеоэкология», специализирующейся на строительстве, реконструкции и рекультивации мусорных полигонов, объяснил «МБХ медиа», что наибольшую опасность для здоровья жителей свалка представляет именно когда горит. Тушить свалку водой, по словам Трушина, нельзя. «Отходы тушат только грунтами, их нельзя тушить водой — иначе вода проникает вниз, начинают сильнее работать метанообразующие бактерии, больше образуется метана, и только сильнее горит». Однако если свалка — как в Домодедово — продолжает дымиться, это означает, что процесс тушения не закончен, и сверху нужны еще слои песка.
Сергей Андреев вместе с другими жителями обращался по поводу свалки в разные органы — прокуратуру, областное правительство и Росприроднадзор, — но вместо ответов приходили только отписки, а надзорные ведомства перекладывали ответственность друг на друга.
«Народ просто занимается переписками и отписками друг другу. Областное правительство отправляет письмо в Росприроднадзор, что это, мол, ваша компетенция, Росприроднадзор им отвечает, что это их компетенция, и у меня уже отписок набралось много. А природоохранная прокуратура вообще умыла руки и сказала «ребят, это не наша история, до свидания»».
Андреев рассказывает про несколько мест, где сбрасывают мусор. Они находятся в бывших карьерах неподалеку от Домодедово. Осмотреть все возможные места складирования мусора в радиусе 15 километров мы не смогли, но вида дымящейся мусорной кучи в восьми километрах от взлетных полос было достаточно, чтобы убедиться, что правила, запрещающие размещение свалок в районе аэропортов, тут явно игнорируют. Чаек мы тут не увидели — возможно, присыпанная песком куча мусора не столь привлекательна для них. Тут роятся только крысы и стаи бродячих собак. Грязные, с покрытой глиной шерстью и налипшим на нее мусором, они провожают нас до машины. Охранники свалки смотрят нам вслед неодобрительно — наш визит им явно не понравился. По их словам, сюда «ничего не возят», а еще «постоянно приезжают с вопросами».
Тлеющая свалка возле Домодедово присыпана песком. Фото: Екатерина Нерозникова / МБХ медиа
Дым благополучного района
Район Внуково считается элитным. Тут много дорогих таунхаусов, частных домов и маленьких коттеджных поселков. В некоторых местах создается ощущение, что ты приехал не в Подмосковье, а в немецкий пригород, где даже сделали велодорожки почти в чистом поле.
Места в непосредственной близости к аэропорту «Внуково» выглядят не так красиво: в сотне метров от забора находится территория поселка Кирпичного завода, состоящего преимущественно из складов и промзон. В основном тут ездят грузовики и фуры, но иногда сворачивают сюда и обычные легковушки — люди приезжают посмотреть, как красиво взлетают самолеты. Асфальтированная дорога идет прямо вдоль забора, взлетная полоса совсем рядом. Справа от забора — поселок Кирпичного завода и поле, куда дорога сворачивает. Скоро она упирается в охраняемый участок, принадлежащий аэропорту, и обрывается. Дальше мы уже идем пешком. Наш ориентир — навозные кучи, после которых должен быть забор, а за ним — несанкционированная свалка.
Свалка во Внуково находится на территории промышленной зоны и понять ее масштаб можно только с помощью зума
Она находится меньше чем в километре от территории аэропорта «Внуково», несколько раз она горела. Последняя съемка, которую нам удалось найти, датирована седьмым сентября.
О том, что суд предписал закрыть свалку в районе аэропорта «Внуково», писали еще в 2012 году. Помойка менее чем в километре от аэропорта создавала опасность для полетов из-за стай птиц. Но проблема так и не решилась: уже на следующий день после знаменитой аварии в Жуковском птица попала в стекло вылетевшего из «Внуково» самолета, а через месяц суд вновь постановил закрыть свалку в километре от аэропорта. Аналогичные случаи происходят регулярно — в 2017 году самолет вернулся во «Внуково» по той же причине, и вина была также возложена на помойки.
Свалку мы нашли довольно быстро. Мусор складируют на территории промзоны, и, хотя подойти вплотную к немаленькой мусорной куче мы не смогли, из-за забора видно, что это простые бытовые отходы. Гора мусора спокойно высится среди складов — если смотреть на взлетающие самолеты, то она будет от вас по левую руку.
Из статьи 47 Воздушного кодекса: на приаэродромной территории могут выделяться подзоны, в которых устанавливаются ограничения использования объектов недвижимости и осуществления деятельности. Среди них шестая подзона, в которой запрещается размещать объекты, способствующие привлечению и массовому скоплению птиц. Выделяется по границам, установленным на удалении 15 километров от контрольной точки аэродрома.
Михаил живет совсем рядом со свалкой. Он говорит, что мусор сюда начали свозить, когда район стал «новой Москвой». Началось со своза грунта от строительства новой ветки метро и сопутствующего строительного мусора, с тех пор – уже восемь лет – сюда привозят различные отходы. Свалка периодически горит – Михаил уверен, что поджигают ее намеренно. В 2017 году жители ближайших к поселку Кирпичного завода домов направили в различные органы обращение (текст есть в распоряжении «МБХ медиа»), в котором говорили о многолетней борьбе не только с мусором, но и фекальными массами, сливаемыми прямо в поле молочной фермой. Навозные кучи образуют порой целое озеро, привлекающее стаи птиц.
Активисты обращались в администрацию поселения Марушкинское, префектуру ТиНАО, Объединение административно-технических инспекций и департамент природопользования. Сделанные в ответ пробы грунта показали, что содержание бензопирена, являющегося веществом первого класса опасности, превышено тут в два раза, а ущерб окружающей среде был оценен в 95 млн рублей. Тем не менее, свалка, как мы убедились, все еще на своем месте, как и навозные кучи. И она тут не одна: другая, которую даже приходилось тушить вертолетами, по словам Михаила, находится в километре в сторону области по Боровскому шоссе.
Александр Романов, бывший командир воздушного судна, специалист по безопасности, объяснил «МБХ медиа», что, несмотря на все нормативные документы, свалок рядом с аэропортами действительно очень много, некоторые могут быть на расстоянии двух-трех километров, прямо на глиссаде — траектории самолета, по которой он взлетает или садится. Из-за столкновений с обитающими у свалок птицами авиакомпании, по его словам, несут основные потери. Но кто из надзорных ведомств должен отвечать за то, чтобы таких свалок в приаэродромной зоне не было, Романов не знает:
«У нас много ведомств. Есть службы в аэропорту, которые отвечают за орнитологическую безопасность. Но это службы. Я не думаю, что они должны ходить проверять. Я думаю, это какая-то проблема в нашей авиации вообще. О том, кто именно наверху за это отвечает, я никогда не слышал».
«МБХ медиа» отправило запросы в Росавиацию и пресс-службы московских аэропортов, чтобы выяснить, кто отвечает за безопасность приаэродромной территории. Ответов издание пока не получило.
Ждать до упора
Крупнейший по пассажиропотоку аэропорт России — «Шереметьево» — столкнулся с проблемой свалок в прямом смысле этого слова. Когда Россия готовилась к Чемпионату мира по футболу 2018 года, было принято решение о строительстве еще одной взлетно-посадочной полосы. В какой-то момент она уперлась прямо в свалку высотой с пятиэтажный дом.
Наличие свалки в непосредственной близости от самого большого аэропорта страны не было новостью ни для кого, включая и президента Путина. Еще в 2010 году он, будучи премьером, отреагировал на многочисленные просьбы местных жителей, активистов и экологов убрать огромную токсичную свалку, которая создавала угрозу не только безопасности полетов, но и здоровью живущих рядом людей. Путин пообещал найти правовой и легальный способ решения вопроса, и тема свалки закрылась на несколько лет.
В 2016-м аэропорт «Шереметьево» и Росавиация снова потребовали разобраться с ситуацией — свалки никуда не делись и все также привлекают птиц, мусор занимает территории в несколько гектар. А спустя еще год у огромной свалки собралось множество высокопоставленных гостей, среди которых были министры и губернатор Подмосковья. На работы по уборке мусора и консервации свалки было выделено 1,5 миллиарда рублей. Расправились со свалкой быстро — третья полоса «Шереметьево» была благополучно открыта, и гости страны, прилетевшие на Чемпионат мира по футболу, уже не наблюдали многометровых мусорных куч.
Но это не значит, что проблема мусора в районе «Шереметьево» была полностью решена. Информация о свалках появляется постоянно — ее фиксируют, в том числе, и на открытой карте российских свалок. С одной из них активисты организации «Экооборона» сражались в марте 2019 года: гору мусора за забором из профнастила обнаружили в нескольких километрах от аэропортовой зоны. Мы приехали на место в конце октября: территория была закрыта на замок и опечатана. Земля за забором просматривалась плохо, но гор мусора мы там не увидели.
Мы позвонили Андрею Савину — активисту, который и снял видео со свалки для «Экообороны». Ему удалось попасть за забор, и мусор там, по его словам, все же остался. «Мусор не весь вывезли — он прогнил, просел и порос бурьяном. Там мусор был вперемешку: строительный, бытовой, и еще листья», — говорит Савин.
Андрей рассказывает, что на территории промышленного участка раньше был пруд. Активист увидел это по кадастровым и гугл-картам. Именно пруд, считает Савин, завалили мусором. На картах кадастрового участка, который нашли мы, пруда не видно. Зато неподалеку действительно водоохранная зона, притоки Клязьмы. Если свалка большая, и ее фильтрат просачивается в землю и в подземные воды, попадая потом в соседние реки, это может серьезно угрожать экосистеме.
Фильтрат — это токсичная жидкость, образующаяся в ходе гниения свалки и проникающая в почву. По словам Бориса Трушина, «радиус токсичности» свалки зависит от массы причин: рельефа, геологических и других особенностей местности. «На существующих свалках, где происходили прорывы фильтрата на поверхность, там на 800 метров лес вымирал», — добавляет Трушин.
Как и другие свалки в районе аэропортов, новая Шереметьевская тоже горела. Андрей Савин вспоминает, что ее так и нашли — из-за дыма. «Эти люди завозили туда порубочные остатки и в каком-то контейнере сжигали. То есть они засыпали пруд бревнами, листьями, сверху на кучу мусора поставили контейнер и стали в нем жечь. Вы представляете, летят самолеты и свалка горит».
«Полигон — это такой объект, который минимально влияет на окружающую среду», — считает Борис Трушин. Именно этим, утверждает он, полигон отличается от несанкционированной свалки. В России же до недавнего времени полигонов с правильной системой очистки не существовало:
«Полигон подразумевает сооружение, которое имеет протекционный экран внизу, дренажную систему очистки и сбора фильтрата, систему сбора и утилизации биогаза. Но у нас до последнего времени таких объектов просто не было. Сейчас начинают появляться такие объекты, но по сути все, что у нас было — это свалки. А санкционированность или несанкционированность определялась тем, кто подсуетился и оформил нужную документацию.
Несанкционированные свалки в Подмосковье — при аэропортах или нет, — по словам Трушина, можно и нужно рекультивировать. Для этого можно поставить сверху защитные экраны — чтобы внутрь не поступала вода, а наружу не выходил биогаз, — сделать системы сбора и очистки фильтрата, организовать сбор и утилизацию газа. Существуют разные технологические решения, позволяющие решить эту задачу. Трушин говорит, что из газа даже можно добывать энергию — так уже делают на месте рекультивируемой свалки в Кучино.
Зарыть проблему
История со столкновением птиц и самолетов непременно повторится снова, в том числе и из-за свалок — как несанкционированных, так и вполне законных. Пункт сортировки мусора фирмы «Экотранс» около аэропорта «Жуковский», где журналисты разных телеканалов наблюдали стаи чаек, например, абсолютно легален. Проблема, с которой мы столкнулись, в другом — до конца непонятно, кто должен проводить проверку той самой шестой подзоны, о которой говорится в Воздушном кодексе, и как конкретно должна быть оборудована мусоросортировочная станция, чтобы не привлекать птиц и не распространять яды на километры вокруг себя. Ведь твердые коммунальные отходы разрешается временно складировать на срок до 11 месяцев — вполне достаточно, чтобы чайки отъелись и произвели потомство.
Пока нет ответственных, дело берут в свои руки те, кого это непосредственно касается — или жильцы ближайших к свалкам домов, которые устали дышать токсинами, или сами аэропорты — если произошла авария. Закрытие свалки — это всегда результат решения суда, перед которым была проведена проверка и экспертиза каждого конкретного случая. Однако самым действенным в борьбе со свалками оказался не самолет с отказавшими двигателями, а крупный бизнес и государственные интересы, столкнувшиеся с мусором у аэропорта «Шереметьево» накануне ЧМ-2018. К сожалению, решение проблемы огромной нелегальной свалки в данном случае хоть и можно считать хорошей историей, но она очень сильно похожа на высылку бомжей за 101-й километр накануне Олимпиады — праздник закончился, а бомжи остались.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.