В ответственности за убийство есть гендерная окраска. Если женщина за убийство мужа получает реальный срок, мужчина может получить мягкое наказание при условии, что моральный облик убитой не был конвенционально правильным: пила, не выполняла домашние обязанности, хотела развестись. Рассказываем, как мужья избегают строгого наказания за убийство жен.
Облил спиртом на балконе и «случайно поджег»
Наталья Ксензова из Ростова-на-Дону работала няней в детском садике. В 2017 году познакомилась с Александром Петренко. У них завязались отношения, вскоре он переехал к женщине и двум ее детям от первого брака. Как рассказала мне дочь Натальи Елена Ксензова, у пары испортились отношения из-за того, что Петренко «пил каждый день».
«Думали, нормальный с виду человек. Сначала все было хорошо, потом он начал выпивать, периодически не ночевал дома. Мама забеременела от него. Полина родилась в 2018 году. Мы думали, что после рождения ребенка все изменится, но стало хуже, — рассказывает Елена. — Он агрессивно себя вел, поднимал руку и на маму, и на моего маленького брата. Ругался матом при брате и при ребенке. Он очень много пил, и у него было агрессивное поведение. Посуду бил, валялся в прихожей, в подъезде».
По словам Елены, Петренко поднимал руку на ее маму не только дома, но и на людях. Девушка рассказала о случае у друзей семьи:
«Он напился, был очень пьяный, взял ее за волосы и кинул об забор. Это видели все люди. Присутствующим мужчинам пришлось заступиться. Потом он взял ребенка и ушел пешком домой, было около полуночи. Мы были за городом, нам пришлось его искать, потому что он один с ребенком пьяный ходил по роще. Мы еле его нашли, я взяла ребенка, и мы уехали на такси. Нашли его под утро в пивнушке, он там выпивал».
Выгнать сожителя из квартиры Наталья не могла: из-за двух маленьких детей она не работала и боялась, что младшую дочь заберет Петренко. В полицию женщина не обращалась, потому что у Александра, как говорит дочь Натальи, связи в полиции. По словам девушки, Петренко общался с «людьми из криминального мира», о которых потом докладывал сотрудникам полиции.
22 января 2020 года восьмилетний брат позвал Елену криком «Мама горит! Выходи!».
«Я была в своей комнате, выбежала и увидела это все, — рассказывает Елена. Наталья стояла на балконе с Петренко, она была в синтетической майке, та быстро загорелась и плавилась. — Я потушила огонь и вызвала помощь. Самого поджога я не видела, это видел брат, но сейчас он уже ничего не помнит. Петренко стоял на балконе и ничего не делал. Когда увидел меня и брата, начал сначала тушить балкон, потом маму. Размахивал руками в разные стороны. Потом позвонил своей матери, которая живет рядом с нашей квартирой, чтобы забрала ребенка».
Сам Петренко 25 января дал показания, что вернулся домой вечером, застал Наталью, как ему показалось, в алкогольном опьянении, облил спиртом на балконе и случайно поджег.
«Говорил, что облил спиртом, хотел проучить, чтобы она не выпивала, со словами «На, пей, залейся, не напилась еще?». По его словам, он вылил спирт ей на голову, дальше закурил, поднес сигарету очень близко к ней и произошло воспламенение, — пересказывает адвокат Елены Евгения Дохнова. — Потом он нашел адвоката и у них изменилась позиция, они перестроились таким образом, что да, он ее облил, поджигать не хотел, дальше в момент, когда он ее обливал, он испачкался спиртом сам, и когда закурил, у него загорелась сначала левая рука, потом правая. Он стал размахивать руками, после чего огонь перекинулся на погибшую Ксензову».
Елена рассказала, что ходила к матери в реанимацию каждый день и видела ожоги своими глазами:
«Травмы, которые он ей нанес, несовместимы с жизнью. Там такое зрелище, не для слабонервных».
«Когда я была на следственных действиях, — вспоминает девушка, — его руки были в обычном состоянии, как раньше, то есть в связи с этим можно уже утверждать, что моя мама загорелась раньше».
Наталью ввели в искусственную кому, провели несколько операций, удалили сгоревшую кожу. От полученных травм женщина скончалась 4 февраля.
Версию Петренко о том, что Наталья выпивала, девушка опровергает: «Она как все обычные люди по праздникам могла выпить. Очень редко, потому что она кормила грудью, не позволяла себе выпивать. Она была очень хозяйственная женщина, добрая. Никогда нас не обижала, всегда мы были ухожены, всегда в доме был порядок. Дома всегда была, никуда не ходила. Со всеми поддерживала хорошие отношения, никто о ней плохого ничего не может сказать, — говорит Елена. — Он наговаривает, чтобы уйти от ответственности. Конечно, сейчас ее пьющей женщиной выставляет, ему верит вся полиция, прокуратура. Ему верят, потому что у него круг такой, он с ментами общается».
После трагических событий Петренко с семьей погибшей не общался, на похороны ее не пришел. «Он даже ничего не писал, не звонил, не извинялся, ничего», — говорит Елена. С бывшим сожителем матери она виделась только на следственных действиях. С младшей сестрой Полиной Петренко видеться не дает. Елена приходила к нему навестить девочку с бабушкой, купили игрушки и вещи, стучали, но внутрь их не пустили. 6 июля Полине исполнилось два года, но встретиться с ней Петренко также не позволил. После суда за убийство девушка собирается подать иск, чтобы определить порядок общения с ребенком. Адвокат Евгения Дохнова говорит, что обвиняемый «прикрывается» ребенком как малолетней иждивенкой, чтобы не сесть в колонию.
Убийство Натальи Ксензовой квалифицировали как причинение смерти по неосторожности. Наказание за это преступление — два года исправительных или принудительных работ, ограничения свободы или два года реального срока. Опека отдала ребенка отцу, так как это не было предумышленное убийство.
«Неоднократно с опекой связывалась, говорят, что ходят к ним, проверяют, все нормально, — говорит Елена. — Я знаю, что у него еще брат старший живет там. Получается, его мать, брат, он и маленький ребенок. Его брат перенес инсульт, тоже пьет, тоже на голову ненормальный».
Суд по существу начался 17 июля. Елена вместе с братом живет у отца, ей 21 год, на ней оказались долги за квартиру и решение всех проблем. В этом уголовном деле она и ее бабушка — потерпевшие.
«Я хочу, чтобы его посадили в тюрьму, чтобы он по справедливости, по закону, отсидел, что ему положено, — говорит Елена. — Я хочу видеть ребенка, я свою сестру уже полгода не видела. Я сама стараюсь, все делаю, везде езжу, проблемы решаю, и ни от кого помощи я так и не дождалась».
«Если убил, дай мне ее хотя бы похоронить»
Марем Алиеву из Ингушетии похитили в 2001 году, когда ей было 15 лет. Тогда людей похищали, и семья думала, что с Марем случилось то же самое, но ее похитил Мухарбек Евлоев, он хотел взять ее в жены.
«Все думали, ее больше нет, — рассказала мне сестра Марем Елизавета. — Оказывается, он ее три-четыре дня насиловал. После этого, вы знаете наш обычай, пришлось оставить ее. Она кричала, умоляла всех, кто туда ходил: «Не оставляйте меня с ним!» Но оставили. Вот так она и осталась с ним жить».
От Мухарбека Евлоева Марем родила троих детей. Он старше Марем на 28 лет. С первых дней совместной жизни Марем жаловалась на домашнее насилие: Евлоев ее обзывал, избивал, душил и даже брил голову налысо, сказано в жалобе в ЕСПЧ от ее сестры Елизаветы Алиевой, которое имеется в распоряжении редакции. В полицию женщина не обращалась, потому что муж имеет связи в силовых структурах. «Он похищал людей, продавал наркотики и на этом вылез в люди. Новый президент республики Калиматов кузен Мухарбека», — рассказала мне Елизавета.
Марем сбегала к своей сестре пять или шесть раз, но каждый раз родственники по мужской линии возвращали ее к мужу. «Она убегала от него ко мне, клянусь, половину волос бреет, половину оставляет, вся в синяках. Потом приезжал, на коленях клялся».
«Я ей всегда говорила: «Не надо к нему возвращаться, не нужен он тебе». Но там дети: «Он так же будет насиловать моих девочек»».
«Она из-за детей возвращалась каждый раз», — говорит Елизавета.
От двух прошлых браков у Евлоева было пятеро детей. В 2012 году, как рассказывает Елизавета, Мухарбек убил свою дочь. «Убил свою 18-летнюю Хади, которую он сам же изнасиловал, и чтобы люди не узнали, что она беременная, он ее застрелил и в течение двух часов девушку похоронили, — говорит женщина. — И за это ему никто ничего не сделал. Наоборот, моя сестра говорила, приходили вот эти, ну менты, полицейские, я не знаю, как назвать – твари, и наоборот предлагали ему помощь. Хади жаловалась моей сестре: «Отец ночью заходит ко мне, он меня не оставляет». Ну что моя сестра могла сделать? Он ее брил наголо, зубы выбивал, издевался. «Я тут никто, я ничего не могу сделать”, — говорила сестра».
7 июля Марем решила развестись, забрала своих детей и переехала к Елизавете. Через два дня Мухарбек пришел к Елизавете с огнестрельным оружием и родственниками-мужчинами и угрожал убийством, если они не скажут, где находится Марем. Но женщина вызвала полицию, и они ушли. На следующий день Евлоев вернулся в компании пяти мужчин с оружием и битами посреди ночи. Прямо в священный месяц Рамадан, когда нельзя даже сквернословить, они избили женщину и ее мужа и затолкали в Land Rover. Соседи вызвали полицию, началась погоня, но похитителям удалось скрыться. Елизавета и ее муж сбежали, когда машина остановилась в укрытии.
Евлоев обратился в полицию с заявлением о том, что Марем сбежала от него и украла у него деньги. В своем заявлении Мухарбек указал, что их отношения усложнились из-за того, что он якобы нашел в ее телефоне переписку с другими мужчинами, отчего у них случались ссоры, иногда он применял «рукоприкладство», и женщина убегала из дома. Листовки с ориентировкой на женщину расклеили по всей Назрани.
Вместе с сестрой Марем обратилась в полицию 16 июля 2015 года. 27 июля Алиева вместе со своими детьми переехала в Махачкалу, а потом в московский шелтер. 20 августа они поехали в Минск, Марем хотела убежать в Европу. Но в это время Мухарбек пришел к Елизавете со стариками, упал на колени и поклялся на Коране, что больше не тронет жену. Елизавета поверила ему и поехала с ним в Минск. Евлоев вернул Марем и детей домой.
В сентябре 2015 года Марем исчезла. 19 сентября она позвонила сестре и рассказала, что муж напал на нее и что она боится за свою жизнь. Марем попросила Елизавету вызвать полицию, если она не выйдет на связь. Женщина перезвонила через 15 минут, но сестра не успела ответить. Больше на звонки Марем не отвечала. Елизавета позвонила третьей сестре Хаве, они вместе приехали домой к Евлоеву. Тот сказал, что Марем снова сбежала, прихватив с собой деньги. Но дети были дома, «сидели в углу, как щенята» и плакали. Они рассказали, что отец избивал мать всю ночь.
«Когда он ее брил, она клеила искусственные волосы, чтобы косынка не падала. Я видела кусок ее волос. И кровь на полу была — как когда тряпкой размазали и не успели ее до конца смыть. Я упала на колени и сказала: «Не убивай ее, она же, как ребенок.Что она тебе сделала? Ради всех святых, не убивай ее! Если ты ее где-то держишь или что-то сделал, не убивай. Если убил, дай мне ее хотя бы похоронить». Он меня очень сильно ударил по животу. И меня вынесли его родственники».
В тот же день Елизавета написала заявление об исчезновении Марем в полицию. 5 октября Следственный комитет Республики Ингушетия завел уголовное дело об убийстве Марем. Сам Евлоев не пытался искать жену, ссылаясь на то, что у него на это «нет здоровья». Через два дня Елизавета обратилась в СК за защитой свидетелей для нее, ее детей и собственности: Евлоев и его сын Султан угрожали им. 18 октября во дворе Елизаветы взорвалась граната. Никто не пострадал, дело по этому факту не завели.
По факту исчезновения Марем следствие провело обыск в доме Евлоева и обнаружило куртку с темно-коричневыми пятнами. Елизавета стала потерпевшей в этом уголовном деле.
В ноябре 2015 года Евлоеву предъявили обвинение в похищении и нарушении неприкосновенности жилища. Но уже в декабре муж Елизаветы сообщил прокурору, что их никто не похищал и это было лжесвидетельство. Третья сестра Марет Хава заявила, что Евлоев пытался надавить на Елизавету через нее, чтобы та «перестала жаловаться», и сказал, что его никто ни за что не накажет, потому что тело Марем не было найдено.
«Этот убийца дал брату мужа большие деньги, тот надавил на мужа, и он забрал заявление, этот баран, отец моих детей, ушел туда. Против меня пошел. Испугался он, потому что он иуда и трус. А сейчас работает на Мухарбека».
Елизавета получила полицейскую защиту как свидетель, но ее дети — нет, в страхе они перестали ходить в школу. Но и меры защиты для Елизаветы не работали, родственники Евлоева приходили к ней и предлагали ей деньги за то, чтобы она забрала заявление.
«Ко мне в дом даже приходили сотрудники и говорили, чтобы я забрала заявление, пошла на примирение с убийцей, взяла деньги и успокоилась».
«Говорили подумать о детях. Но я отвечала, что я свою сестру не продаю».
В январе 2016 года Евлоева задержали и посадили на домашний арест. Следственный комитет Сунженского района настаивал на аресте, но районный суд отклонил ходатайство из-за состояния здоровья Евлоева. Елизавета пожаловалась на неэффективное расследование и необеспечение защиты, но суд жалобу отклонил: все действия следствия якобы были законными.
В похищении и нарушении неприкосновенности жилища помимо Евлоева обвинили его племянника, остальных четверых, участвовавших в похищении, якобы не нашли, хотя Елизавета указала как минимум на еще двух человек — родственников Мухарбека. Магасский районный суд приговорил Евлоева и его племянника к шести годам колонии за похищение и штрафу за проникновение в жилище Елизаветы, но Верховный суд республики уменьшил сумму штрафа и отменил наказание за похищение, потому что похитители «добровольно отпустили, хотя имели возможность держать» Елизавету и ее мужа.
Спасаясь от угроз, Елизавета вместе с детьми уехала из страны в 2018 году. Ей помогла «Правовая инициатива». По жалобе Елизаветы в ЕСПЧ ответа еще нет. Тело Марем до сих пор не нашли. Ее исчезновение так и не расследовали. Связи с ее детьми у Елизаветы нет.
«Пять лет прошло, если б она жива была, где она была бы? Я не знаю. Я трупа не видела. Я думала, может, он где-то ее держит, но пять лет он не стал бы. Сейчас надежды нет. Ее детям сейчас 18, 16 и 15 лет. Они думают, я могу их спасти, я могу их забрать. Через родственницу они мне передали. Но уже четыре месяца она их не видит. Может, он их уже насилует, может, убил. Никто не знает».
Недавно Елизавета заметила за собой слежку. Женщина боится за жизнь своих детей.
«Чтоб твои дочки стали проститутками, шлюхами!»
Умажат Гусейнова из Махачкалы сожительствовала с Тагиром Велагаевым примерно с 1998 года. В 2002-м у пары родился сын, они поженились. Как утверждает в своих показаниях сын Умажат от первого брака Шамиль Гусейнов, тогда Велагаев был безработным, часто пьянствовал, употреблял наркотики. Сам Велагаев, согласно материалам дела, до 2004 года продавал одежду на рынке, потом устроился в конвойную службу, затем в уголовный розыск. До тех пор семью обеспечивала Умажат, благодаря ней Тагир выучился и устроился на работу в полицию, говорит Шамиль. В мае 2011 года Велагаев был сильно ранен во время розыскных мероприятий. После ранения жаловался на головные боли, шум в ушах и слабость. В 2014 году получил Орден мужества, на следующий год — бессрочную инвалидность. Уволился и начал продавать оборудование для магазинов.
«Сначала все было нормально. После взрыва мать смотрела за ним, на ноги его поставила, в больнице с ним лежала. Потом она узнала, что у него на стороне есть другая семья и ребенок. Один раз Велагаев угрожал ей пистолетом, она написала на него заявление, пистолет забрали, но позже вернули, а уголовное дело не возбудили, потому что у него связи в органах, — рассказал мне Шамиль. — Из-за другой семьи она с ним развелась в 2015 году. Но он не оставлял мать и брата в покое. Приходил, дверь ломал, доставал их. Она меняла место жительства и даже соседям представлялась другим именем, чтобы он ее не нашел».
Шамиль жил в Астрахани. В последний раз мать приезжала к нему в декабре 2018 года, рассказывала, что Велагаев все еще ее преследует, звонит, хотя она поменяла номер телефона. По словам Тагира, с 2017 года у него с Умажат были дружеские отношения, и он периодически заходил к ней в гости. В два часа ночи 5 февраля 2019 года Велагаев распил с другом бутылку водки, через час позвонил к Умажат и зашел к ней домой.
«Когда он пришел, она угостила его чаем; затем они прошли в зальную комнату, где общались на различные темы, В ходе общения Гусейнова У.С. сказала, что ей нужны денежные средства на покупку кухонной мебели в сумме 20 тысяч рублей. Он ответил, что сейчас таких денег у него нет, возможно, он сможет помочь ей через пару дней. В ответ на это Гусейнова У.С. сказала: “Почему ты без денег приходишь сюда, я тебе что, звоню, или зовут тебя?”, вслед за чем начала кричать и оскорблять его нынешнюю семью, а именно произнесла: “Чтоб твои дочки стали проститутками, шлюхами!” Он ее успокаивал, но она начала ругаться еще больше и в том же роде продолжила кричать о том, чего дочери будут шлюхами». Он не сдержался, вытащил из-за пазухи свой травматический пистолет и ударил Гусейнову У.С. рукояткой. Она упала и начала орать, он испугался, и еще несколько раз (около четырех) ударил ее рукояткой травматического пистолета в область головы. В тот момент на него “как будто нашло какое-то помутнение разума”», — сказано в материалах дела.
Когда Велагаев пришел в себя и увидел кровь, он взял из ванной полотенце и подложил под голову Умажат, признаков жизни женщина не подавала. Тагир завернул ее в ковер и оттащил в спальню. Он сложил мобильные телефон и ключи в пакет и выкинул их по дороге домой, «не зная зачем», а утром повез детей в детский сад. Позже он объяснил удары попыткой заткнуть Умажат, оскорблявшую его детей, а ощущения во время нанесения ударов с оцепенением во время подрыва террориста в 2011 году, когда его ранили. В полицию он, по его словам, пришел сам только через несколько дней, когда ему сообщили, что обнаружили труп Умажат.
«Мне позвонили родственники из Дагестана и сказали, что до матери не могут дозвониться, соседи стучат в дверь, и никто не открывает. Потом еще раз позвонили, изначально ничего не говорили, я им сказал, «Ну говорите, что случилось?» Они говорят, что соседи почувствовали запах и они сейчас едут туда. Потом позвонили и сказали, что вскрыли квартиру и нашли ее мертвой, завернутой в ковер, — говорит Шамиль. — Я выехал в Махачкалу. На следующий день пошел в Следственный комитет. Получается, Велагаева задержали, на следующий день он дал явку с повинной».
Тагир находился в СИЗО несколько месяцев и остальное время под подпиской о невыезде. Как следует из приговора, психолог заключил, что Велагаев примерный семьянин. В Институте имени Сербского также провели психолого-психиатрическую экспертизу, которая показала, что Велагаев действовал в состоянии аффекта. Из-за этого уголовное дело переквалифицировали с части 1 статьи 105 УК РФ (убийство, 6-15 лет лишения свободы) на часть 1 статьи 107 УК РФ (убийство в состоянии аффекта, ограничение свободы до трех лет). В показаниях Тагир рассказал, как последовательно собрал и выкинул телефоны и ключи, приехал домой и почистил пистолет, при этом в разговоре с врачами-экспертами утверждает, что не помнит этого. Из материалов дела следует, что не выяснено, при каких обстоятельствах ночная сорочка Умажат была задрана, говорится в приговоре. Сторона потерпевшего, старшего сына погибшей Шамиля, требовала вернуть дело на дорасследование, но суд это ходатайство отклонил и в итоге назначил Велагаеву два года ограничения свободы: ему нужно было не покидать Махачкалу и отмечаться раз в месяц.
«В Советском районном суде его отец раньше работал председателем. Его дядя замначальника уголовного розыска. Он сам бывший оперуполномоченный».
«В Москве у него племянник в прокуратуре работает. Мне адвокат сказал, что экспертизу он купил, около 800 тысяч стоит, — утверждает Шамиль. — Мы обжаловали приговор в Верховном суде республики, 9 июня приговор отменили. Велагаев даже извинения только спустя год принес, и то, когда меня даже не было. Он не чувствовал своей вины. Он приходил на суд абсолютно, не знаю, счастливый, можно сказать. Приходил туда, как к себе домой. Вообще суд, можно сказать, он сам вел. Прокурор был на его стороне. Брат остался с бабушкой по отцовской линии, в январе ему исполнилось 18 лет».
«Держал ее в какой-то клетке без еды и воды»
Малика Термулаева жила со своим мужем Асланом Муташевым в Гудермесе. Вышла за него замуж в 16 лет, родила двоих детей. «Сначала она была очень довольна замужеством, постоянно отзывалась о своем супруге только положительно, то есть жили они счастливо и дружно. После рождения детей начались ссоры, Муташев сильно изменился», — рассказала старшая сестра Малики Хеда Термулаева.
21 октября 2016 года Малика исчезла. Муташев утверждал, что женщина от него сбежала и делала это раньше, но, по словам ее матери Ани Термулаевой и сестры, такого никогда не было, а документы Малики остались у матери. Она несколько раз приезжала в родительский дом в Дагестан, потому что муж систематически ее избивал, наносил ножевые ранения и угрожал убийством. Факты причинения ножевых ранений были установлены полицией по Октябрьскому району Грозного в 2013 году, полиция провела проверку, но о ее результатах ничего не известно.
«Она рассказывала, что Муташев систематически избивает ее по всяким мелочам, упрекает по национальной принадлежности, мы по национальности аварцы, — давала показания Хеда. — Малика рассказывала, что Аслан бьет рукояткой своего табельного пистолета по голове, от чего у нее на голове образовались гематомы. Мы очень переживали по поводу здоровья Малики, и чтобы не терпеть эти издевательства, мать запретила ей возвращаться к Муташеву. Однако он не отставал от нее, и она возвращалась к нему. Как-то раз Малика мне рассказала, что Муташев держал ее в какой-то клетке в подвале и неизвестном ей помещении без еды и воды. Якобы таким образом он воспитывал ее. Также она рассказывала мне, что Муташев неоднократно избивал ее в присутствии их малолетних детей».
В 2014 году после очередного избиения Малика вернулась домой и сказала, что рассталась с мужем «по шариату» (получила разрешение муфтия или имама на расторжение исламского брака — никяха. — «МБХ медиа»). Около двух лет она жила в Дагестане, дети остались у отца, Малика им звонила. Термулаева планировала уехать жить к брату Джабраилу на север республики, Аслан, узнав это, просил ее вернуться, обещал, что все наладится, но она отказалась. Тогда Муташев начал шантажировать Малику детьми, угрожал, что никогда не разрешит видеться с ними, если она уедет. Женщина тосковала по детям и решила вернуться. При этом Муташев был уже женат на другой женщине.
В сентябре 2016 года Малика вернулась к Аслану. Жила на съемной квартире у некой женщины по имени Зина, знакомой Муташева. Его старший брат Иса был против ее возвращения, потому что он дал слово семье новой жены, что Малику «даже не пустят на порог их дома». Малика рассказывала сестре, что Иса угрожал ей расправой. Женщина начала опасаться за свою жизнь, у нее было «плохое предчувствие». Она предупредила сестру, что, если не свяжется с родными в течение недели, значит муж и его старший брат «что-то с ней сделали».
Через неделю Малика не вышла на связь. Хеда подождала еще несколько дней и позвонила Зине, у которой жила сестра. Та рассказала, что в ночь с 20 на 21 октября 2016 года ей позвонил Иса, чтобы убедиться, что Зины нет дома. Позже она перезвонила Малике, но телефон был выключен, а Аслан сказал, что они по приглашению брата едут в Гудермес навестить детей. На следующий день Аслан вернул Зине ключи и сказал, что расстался с Маликой и квартира больше не нужна. Насколько было известно Зине, Малика уехала в Дагестан, но ее сестра об этом ничего не знала.
«Я позвонила Аслану, плакала и просила сообщить, где Малика, так как я уверена, что он знает о ее местонахождении».
«На мои вопросы Аслан отвечал с насмешкой, говорил, пусть твоя мать ищет Малику, затем самым намекая на то, что мы ее нигде не найдем».
«Я его умоляла, просила сказать про Малику, но в итоге он просто перестал отвечать на мои звонки».
Мать Малики Ани Термулаева обращалась в прокуратуру и к муфтию Чечни Салаху Межиеву, чтобы найти свою дочь. Родные Термулаевой подозревали, что Муташевы причасты к ее исчезновению. Ани писала муфтию: «Пусть они принесут клятву, что они не имеют отношения к исчезновению моей дочери и не знают, где она находится в настоящее время». Но все безрезультатно. Уголовное дело завели только 1 июня 2017 года по статье «Убийство». Дело Малики Термулаевой ведет АНО «Права женщин» на безвозмездной основе с использованием гранта Президента РФ на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов. Потерпевшей признали Ани Термулаеву. Тело Малики не найдено до сих пор. Адвокат матери Малика Абубакарова рассказала мне, что следствие неоднократно приостанавливали и возобновляли, но до сих пор никто не привлечен к уголовной ответственности.
Сексистская оптика
Такие смерти и исчезновения не редкость, а на Северном Кавказе имеют свою специфику: на сторону мужа могут встать не только его семья, но и телевидение и даже глава республики, как в случае со смертью 23-летней жительницы Чечни Мадины Умаевой. Девушка умерла 12 июня 2020 года при странных обстоятельствах, ее очень быстро похоронили — посреди ночи, что противоречит нормам ислама. Вскоре после этого мать Мадины обвинила ее мужа в убийстве и даже потребовала эксгумации тела дочери. Эксгумацию провели, что для Чечни крайне нетипично. Но впоследствии мать Мадины лично извинилась перед Рамзаном Кадыровым за слова о домашнем насилии, а вдовец получил новый просторный дом от фонда Ахмата Кадырова.
Но случаи, когда наказание, например, не соответствует тяжести совершенных действий, встречаются не только на Северном Кавказе, но и по всей России.
«Буквально недавно у нас был кейс в Краснодаре, мужчина выдавил женщине глаза, квалифицировали по части 1 статьи 111 — причинение тяжкого вреда здоровью — сказала мне адвокат Мари Давтян. — Как вы считаете, выдавливание глаз связано с особыми страданиями для потерпевшей? То есть, когда телесные повреждения причиняют с особой жестокостью, издевательством и мучениями для потерпевшего. Вот мне кажется, это очевидно и нужно было квалифицировать по пункту б части второй статьи 111, это до десяти лет лишения свободы. Если бы то же самое сделали с полицейским, то преступление сразу квалифицировали бы правильно. А так зачем «жизнь мужику портить»? Иногда мы видим, что мужчине помогают уменьшить ответственность. Чаще всего это связано с ситуациями, когда погибшие женщины были вне нормы, например, подозревались в измене или были пьяны. Если женщина была “непутевая”, следствие встает на сторону обвиняемого. А в делах, связанных с убийством мужчин, это уже не такой аргумент. Ну пил и пил, ну господи, кто у нас не пьет. Ну бил тебя, но могла и уйти. Сексистская оптика не может быть в вакууме, она распространяется на всю сферу жизнедеятельности, в том числе и на следствие».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.