Вузы, позиционирующие себя как инклюзивные, на практике не всегда оказываются подготовленными к абитуриентам с инвалидностью. Дженнет Базарова удачно сдала вступительные экзамены и поступила в Московский городской университет управления Правительства Москвы им. Лужкова (МГУУ ПМ) на факультет «Международные отношения». Но когда она приехала в приемную комиссию отдавать документы и заключать договор, преподаватели стали отговаривать девушку от поступления: «Наш университет не готов принять студента в коляске». Дженнет описала произошедшее в соцсетях, постом поделились почти две тысячи человек, после чего в комментариях представитель университета принес извинения и сообщил, что документы приняты. Дженнет рассказала «МБХ медиа», почему, по ее мнению, преподаватели приемной комиссии так отреагировали и почему она решила все-таки учиться в университете, где так неприветливо встретили абитуриента с инвалидностью.
— Дженнет, что произошло во время вашего поступления?
— Изначально я сдала онлайн все вступительные экзамены, которые требовались. Через какое-то время приходит ответ, что я поступила и меня ждут в институте на подписание договора. Они заранее знали, что я на коляске, потому что я это указывала. Когда мы приехали, оказалось, что институт с действительно доступной средой, у них все есть. Скорее, они просто были удивлены, что я решила поступать в университет, потому что я в коляске. Видимо, у них не было такого опыта. Они испугались того, как я там буду учиться, потому что на моем направлении — международные отношения — ребята проходят практику в министерствах, ходят по посольствам. Они не понимали, как я буду передвигаться. И их волновал момент оплаты, потому что так как вуз коммерческий, они думали, что я буду просить бюджетное место. До этого у них были случаи, когда ребята, поступив туда, пытались выбить бюджетные места, но, к сожалению, правительство им отказывало. Но мы объяснили, что дело не в цене, мы были готовы к платному обучению, для нас главное — обучаться. Как я и писала в своем посте, ко мне подошла одна из преподавательниц факультета, она, видимо, была не в духе. Как мне потом объяснили, у нее больной отец и поэтому она была вся на нервах, у нее достаточно сложный период в жизни. Поэтому она не смогла подобрать слова, чтобы корректно объяснить происходящее. Она произнесла : «Наш вуз не готов видеть инвалида в числе своих студентов!».
— Это звучало грубо?
— Скорее некорректно, но и грубо, да. Когда любой студент поступает в университет, первое впечатление должно быть адекватным. Все-таки это первое впечатление. Когда она ушла, ее коллеги извинились за нее, сказали, что мы ее неправильно поняли, она имела в виду совсем другое. Просто вот в такой форме произошло недопонимание и с ее стороны, и с нашей. Но такие вещи надо объяснять хотя бы без эмоций.
— Это в приемной комиссии вам озвучили опасения насчет прохождения практики?
— Да, они переживали по поводу доступной среды. Сам университет полностью доступный, но нужно будет ехать проходить где-то практику, они переживают, смогу ли я там передвигаться, потому что не знают, есть ли там, например, специальный человек.
— А вы сами по этому поводу не переживаете?
— Нет. Я училась в обычной школе. Когда я туда поступала, там тоже не было доступной среды, первое время мне помогала мама. Потом уже там установили пандус и все стало хорошо, школа стала доступной. Понятно, что в Москве не везде есть доступная среда, бояться и прятаться от этого просто бессмысленно. Можно в любом случае договориться и попросить о помощи, если, например, нужно подняться по лестнице. Дело не в том, что меня должны принять из-за того, что я в коляске. Дело в том, если вуз позиционирует себя как доступный инклюзивный вуз, то они должны быть готовы к тому, что к ним придет человек с инвалидностью, в коляске. Если они на самом деле к этому не готовы, то тогда зачем об этом говорить?
— Вы этот университет выбрали из-за доступной среды или вы хотели конкретно в это место, на этот факультет?
— Я рассматривала параллельно еще несколько вузов, но хотела поступать именно на этот факультет. Университет меня привлек еще тем, что там много стажировок за границей. Для меня сейчас это плюс, когда есть такая возможность. К тому же я проверяла, что это доступный вуз, это все же важно.
— Сейчас институт уже принес свои извинения и вы подписали договор. У вас осталось желание учиться там?
— В тот момент, когда это все происходило, у меня были сомнения, но теперь я понимаю, что, наверное, это уже дело принципа и нужно дать шанс. Если уйти после этого всего, потом ситуация может повториться. Нужно хотя бы понять и изучить изнутри, как это все работает.
— Вы слышали о подобных случаях с другими людьми в других вузах?
— Да, мне писали комментарии, что в некоторые вузы поступали люди в колясках, они их принимали, но потом делали так, чтобы студент ушел сам. Создавали такие условия, чтобы человек ушел добровольно. Такие ситуации есть, и они частые. Если на законодательном уровне доступная среда существует, в том числе в высших учебных заведениях, то по факту получается, что сами сотрудники не готовы к работе с такими людьми.
— В вашем случае сотрудники переживали за доступность практики. Какие еще могут быть опасения, если университет позиционирует себя как доступный?
— Я думаю, опасения в том, что нужен, например, специальный человек-тьютор, который будет помогать. Еще могут возникнуть вопросы к тому, как перемещаться между корпусами. Мне задавали этот вопрос. Они могут не понимать, как должен быть устроен процесс обучения, нужна ли какая-то специальная программа. Когда мы говорим об инклюзии, о равных правах, мы говорим, что если человек, например, хорошо сдал экзамены, то тогда по правилам вузов его нужно принять. Другое дело, если бы я завалила экзамены и не набрала проходные баллы, я бы даже не стала ничего вообще об этом говорить, это был бы уже мой косяк. Я же не иду в какие-нибудь крутые университеты, в которые я понимаю, что не пройду. Иду туда, куда прошла. Вообще, основной посыл произошедшей с университетом ситуации в том, что система должна работать. Она должна работать не из жалости, а просто потому, что есть правила.
— Кем вы хотите стать после получения этого образования?
— Я бы хотела дальше заниматься темой инклюзии, добиваться того, чтобы это все делалось правильно. Потому что те чиновники, которые этим занимаются, часто просто не понимают, как это работает на самом деле. Не знаю, насколько в России это возможно, может, для политика это опасно, например.
— Вы год отучились в Германии, как это было организовано там?
— Там все достаточно продумано. Понимаете, несмотря на то, что я там была единственная в коляске, никто не делал на этом никакого акцента. Никто мне не давал никаких поблажек, если я получила плохую оценку. Если в Москве меня спрашивали, училась ли я в какой-то специализированной школе или интернате, то в Германии такой вопрос вообще звучит шокирующе. Для них нормально, что человек в коляске учится наравне со всеми, у них уже инклюзия, это обычное дело.
— А в московской школе к вам относились как-то по-другому, может, снисходительно ставили оценки?
— Когда я поступала, учителя спрашивали мою маму, как меня нужно оценивать, делать ли поблажки. Она говорила, что оценивать меня нужно так же, как и всех, если мы говорим об инклюзии, то мы говорим о равных правах во всем. Поэтому в последней школе, которую я окончила, я была абсолютно нормальным учеником в двойками, тройками, никто мне не делал никаких поблажек.
— Вы работали в организации помощи детям с несовершенным остеогенезом «Хрупкие дети», в чем состояла ваша работа?
— Я была одним из участников этой организации, когда она только начиналась. Мы проводили «уроки доброты», в летних лагерях мы разговаривали с ребятами, которые приехали из маленьких городов, о том, как важно учиться в обычной школе. Я смогла учиться в обычной школе в Москве, а ребята из регионов обычно не могут, потому что их не принимают. И просто проводили маленькие мастер-классы, рассказывали в больницах, что можно жить полноценной жизнью. Страх сломаться будет у всех, но его нужно преодолевать и не бояться.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.