in Сюжеты

«Коллеги, наши плохие шутки записывают!» Как заседание в Мосгоризбиркоме окончилось выносом дивана и задержаниями

Любовь Соболь перед входом в здание Московской городской избирательной комиссии. Фото: Ирина Бужор / Коммерсантъ

В Мосгоризбиркоме 25 июля проходили заседания по допуску на выборы в Мосгордуму независимых кандидатов. Одной из первых рассматривали апелляцию Любови Соболь. Рабочая группа не рекомендовала допускать кандидата на выборы, после чего Соболь сказала, что останется в зале на ночь. Вместе с ней в здании остались сотрудники ее штаба и журналисты — в том числе и я. Рассказываем, как прошли сутки от заседания комиссии до допроса Соболь в Следственном комитете.

 

Перед зданием Мосгоризбиркома на Моховой улице, в 300 метрах от Кремля, в 11 утра 25 июля стоял десяток молодых людей  — на некоторых футболки в поддержку Любови Соболь. У входа — пикетчик с требованием пустить на выборы всех независимых кандидатов. Люди с плакатами сменяют друг друга — и к каждому подходит полицейский, который фотографирует их паспорта.

 

Этот же полицейский не пропускает никого в здание избирательной комиссии. В руках у него два списка: в одном кандидаты, в другом — аккредитованные журналисты. Пресс-секретарь Мосгоризбиркома Михаил Мокров ни с кем не разговаривал в течение всего дня — сбрасывал звонки, объясняя это занятостью. Сотрудники комиссии объясняли: все, кто хотел, уже прошли, а аккредитация занимает минимум два часа.

 

Пробираться в итоге пришлось окольными путями: кто-то убеждает полицейского, что аккредитация уже готова, кто-то — вписывается в штабные списки кандидатов. Мне удалось и то, и то: я прошел через черный ход, а в здание меня пригласили активисты, поддерживающие одного из кандидатов в Мосгордуму.

 

К этому времени заседание рабочей группы по Соболь уже закончилось, и Любовь объявила, что не выйдет из зала, пока к ней не приедет глава Центризбиркома Элла Памфилова. Комиссии это не понравилось — они перевели остальные заседания в маленький зал, куда с трудом помещалась сама комиссия. Соболь в это время спокойно сидела в зале заседаний с начальницей своего штаба, Ольгой Чезаре. Туда приходили и полицейские, чтобы вручить ей предостережение перед митингом. Соболь посмотрела на них с недоумением и отказалась — документ был подписан прокурором, но никакой доверенности от него не было.

 

В соседнем зале члены комиссии один за другим выносили отказы в регистрации Дмитрию Гудкову, Константину Янкаускасу и Ивану Жданову. Янкаускасу тоже выдали предостережение: в отличие от Соболь, один экземпляр он подписал и отдал полицейскому, а другой порвал и унес с собой — для «раздельного сбора мусора». 

 

Во время заседания по Жданову рабочий день Мосгоризбиркома кончился, и двери в зал закрыли. Запертыми остались семеро: Соболь, начальник ее штаба, фотограф и журналисты: я, корреспондентки «Дождя» и BBC Мария Борзунова и Олеся Герасименко и журналист «Коммерсанта» Роман Дорофеев.

 

Под самый конец рабочего дня к Соболь пришел сотрудник ЦИК: он пытался убедить Соболь, что ей стоит уехать домой, а потом — после отказа — обращаться в комиссию выше.  

 


— Вы такая красивая, мне по-мужски жалко вас такой видеть! — говорил Соболь чиновник.

 

В ответ на это Соболь напоминала: МГИК и ЦИК находятся в полутора километрах друг от друга, и при желании Памфилова может добраться до здания за десять минут.

 

— Элла Александровна должна не говорить, что любит Вакарчука и Паука, а делать! — говорила кандидат.

 

— Ну я тоже классику люблю, оперу… — пытался парировать чиновник.

 

— Вы можете даже на митинги не ходить, у вас рейтинг ВЦИОМ зашкаливает! — не унимался он

 

— Почему меня тогда не регистрируют?

 

— Вы должны пройти ступени!

 

— Почему унижаться должны мы? — после этого вопроса мужчина пригласил Соболь в ЦИК. Правда, через несколько минут его увел из зала коллега.

 

Полчаса спустя дверь в зал снова открылась: к Соболь пришел сотрудник МГИК и попросил ее покинуть зал. После ее отказа он вернулся через 15 минут — уже с охранником ГБР, который снимал ее на видео. Они сделали ей «последнее предупреждение» и исчезли.

 

Оставшиеся в избиркоме сидели в сумерках до девяти вечера — нас никто с тех пор не беспокоил. Позже получилось включить свет — но он горел недолго. Во всем здании выключили свет, и сотрудники комиссии сказали, что всем пора спать. В это же время в зале включались микрофоны — из-за этого в зале даже смеялись:

 

— Кажется, нас пишут на эти микрофоны!

 

— Неужели они и наши плохие шутки записывают?

 

— А если они из наших плохих шуток сделают подкаст?

 


Так прошел еще час. В 22:30 Соболь решила выйти в коридор — оказалось, там дежурил охранник. Стали зачищать здание избиркома. На лестнице меня, Дорофеева и фотографа Соболь задержали и стали снимать на камеру мобильного — угрожая полицией и говоря об «административном правонарушении». По мнению охранников, все нарушили закон, так как остались после закрытия здания — и больше их в избирком не допустят.

 


 

В здании остались Соболь, Герасименко и Борзунова: журналистки были на первом этаже, а Соболь сидела на диване на втором. В здание к ней прошел стильный оперативник в штатском и синих солнечных очках, позже к зданию подъехала полиция. Правда, Соболь выдворила охрана: бойцы ГБР без опознавательных знаков подняли ее диван и потащили вниз. Там ее ждали журналисты — 10 минут она давала интервью, а затем ушла вниз по Моховой. Во дворах ее задержали и отправили в Тверское ОВД — на нее пожаловались охранники.

 


 

Наутро Соболь отправилась не в МГИК, а в Следственный комитет: ночью ее вызвали на допрос. Ее долго не вызывали к следователю, но потом опрашивали 40 минут — на все вопросы она отвечала 51-ой статьей Конституции. После этого она поехала в избирком — там ей за закрытыми для нас дверями отказали в регистрации. Похоже, Элла Памфилова все же встретится с Любовью Соболь. Правда, на своей площадке — Соболь намерена подать апелляцию в ЦИК.

 

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.