Наступление на историю: чем обернется закон о запрете сравнения СССР и нацистской Германии

Владимир Путин подписал закон, запрещающий публичное отождествление целей и действий СССР и нацистской Германии во Второй мировой войне, а также отрицание решающей роли советского народа в победе над фашизмом. Многие специалисты по изучению этого периода истории опасаются, что размытость формулировок закона может привести к самоцензуре и плачевным последствиям для российской исторической науки. 

«Советы были похлеще нацистов» 

Закон о запрете отождествления роли Германии и СССР во Второй мировой, предложенный еще в начале года, наконец вступил в силу — 1 июля подписанный Владимиром Путиным документ был опубликован на официальном портале правовой информации. Помимо отрицания «решающей роли советского народа в победе над фашизмом», закон запрещает «отождествление целей, решений и действий руководства СССР, командования и военнослужащих СССР с целями, решениями и действиями руководства нацистской Германии, командования и военнослужащих нацистской Германии и европейских стран “оси” в публичных выступлениях или в публично демонстрирующихся произведениях, а также в СМИ и интернете». О наказании для нарушителей в законе ничего не говорится.

Поводом для принятия закона, как ранее сообщало «МБХ медиа», стали заявления главы комитета Госдумы по культуре Елены Ямпольской. В октябре 2020 года она возмутилась двумя цитатами из книг американского блогера и писателя Марка Мэнсона «Тонкое искусство пофигизма» и «Все хреново». В первой говорилось о том, что советские солдаты наряду с нацистами убивали и насиловали население Польши, а во второй — что «Советы были похлеще нацистов». При этом к исторической науке ни одна из книг отношения не имеет — они посвящены саморазвитию.

Ямпольская пожаловалась на книги Владимиру Путину, и в январе 2021 года президент поручил Госдуме подготовить поправки в законодательство. Обе книги Мэнсона стали бестселлерами как за рубежом, так и в России, но после принятия закона их дальнейшая продажа может оказаться под вопросом. В издательстве «Альпина Паблишер», которое выпускает книги Мэнсона в России, отказались от комментариев по теме. 

Назад в СССР

Хотя поводом для ужесточения законодательства стали цитаты из развлекательного нон-фикшн, испытать последствия принятия закона предстоит прежде всего историкам, которые занимаются Второй мировой. «Я не думаю, что изучение военной темы станет вообще невозможно, но будет самоцензура», — уверен политолог и историк Алексей Макаркин. «Думаю, что это стоит рассматривать в совокупности с другим законом — предусматривающим ответственность за оскорбление ветеранов. И вот здесь у историков могут быть проблемы. Как трактовать этот закон? Практики-то пока нет. Если, например, историк негативно отзывается о деятельности ветерана войны Сталина. Сталин ведь ветеран войны? Ветеран».

Макаркин считает формулировку закона о запрете отождествления роли Германии и СССР довольно расплывчатой: специалист предположил, что из-за новых правил с проблемами могут столкнуться даже те, кто не исследует непосредственно историю войны. «Возникает вопрос, когда, например, историк занимается изучением эстетики — например, советских и нацистских плакатов. Вот что ему делать в этой ситуации? Потому что там отмечаются общие черты», — заметил Макаркин. 

Также собеседник «МБХ медиа» напомнил о случае, произошедшем до принятия закона. В марте 2016 года в Санкт-Петербургском институте истории РАН историк Кирилл Александров защитил докторскую диссертацию «Генералитет и офицерские кадры вооруженных формирований Комитета освобождения народов России 1943—1946 гг.». Тема вызвала большой резонанс, научной работой заинтересовались движение «Народный собор», обвинившее историка в апологии власовцев, а также прокуратура. В июле 2017 года решение о присуждении Александрову докторской степени было отменено. «Тогда эта кампания не опиралась на законы. Там были попытки как-то использовать законодательство, но они изначально были слабыми, потому что тогда законодательная база ничего подобного не предусматривала. А сейчас такие возможности появились. Если бы такая диссертация была сейчас, то могли бы и следователи прийти», — считает Макаркин.  

В запрете отрицания «решающей роли советского народа в победе над фашизмом» политолог видит возвращение к советской практике. «Так раньше писали о западных союзниках. В советское время можно было защитить диссертацию по союзникам, хотя это и не очень приветствовалось. Но обязательно надо было написать, что основной вклад внес Советский Союз, что роль союзников была незначительной и она преувеличивается западной буржуазной историографией. Не исключено, что и здесь будет что-то вроде этого». 

Вопросы без ответов

Многие историки не понимают, как будет действовать новый закон и как он отразится на их работе. В их числе — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Невежин. «Как исследователь, который работает с документами, тем более по этому периоду, у меня не очень положительные эмоции», — признался он в разговоре с «МБХ медиа». «Наверняка будут какие-то спорные вопросы возникать. И кто их будет решать? Сам исследователь или люди, которые будут уполномочены, но далеки не только от науки, но, может быть, даже от юриспруденции?», — задался вопросом историк. Больше всего он опасается того, чтобы закон не привел к негласному запрету на изучение советско-германских отношений в предвоенные годы. «Я понимаю, что это из-за внешних нападок на нас, обвинений СССР в агрессивности. Но когда политика вмешивается в исторические исследования, из этого ничего хорошего не выходит. Прежние советские годы это показали», — заключил Невежин. 

Ранее главный редактор исторического журнала «Дилетант» Виталий Дымарский в разговоре с «МБХ медиа» предположил, что под действие закона могут в том числе подпасть рассуждения о пакте Молотова-Риббентропа. «В трактовке этих законов все будет в конечном итоге зависеть от того, как на них посмотрит следователь, судья, и какие указания они получат по каждому конкретному пункту. Существует народная поговорка “закон — что дышло”. Из всех законов этот — как дважды дышло. Его можно провернуть в любую сторону», — отметил Дымарский. 

Помимо прочего, под действие закона может попасть и теория о превентивной войне Германии против СССР. Сторонники этой гипотезы, у истоков которой стоял писатель Виктор Суворов, считают, что нацисты напали на Советский Союз, чтобы обезопасить себя от угрозы с востока. Этот тезис активно критикуют другие исследователи. «Это никогда серьезными историками не рассматривалось», — рассказал «МБХ медиа» доктор исторических наук и ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Борис Ковалев. По его словам, если бы СССР действительно готовился к наступательной войне, то советские войска не понесли бы такие серьезные потери в 1941 году. «Понятно, что любой генеральный штаб всегда имеет некий пул планов. И грош цена такому генштабу, который не рассматривает различные варианты оборонительных и наступательных операций. Но применительно к реалиям 1941 года, естественно, ни о какой подготовке нападения Советского Союза на Германию, естественно, не рассматривалось», — подчеркнул историк. По его утверждению, заявления об обратном являются «в лучшем случае элементом некой пропагандистской войны, которую некоторые авторы ведут против Советского Союза и его правопреемницы — России».

Проблемы в новом законе Ковалев не видит. «Для абсолютного большинства профессиональных историков понятно, что президент России в принятии закона просто отфиксировал те реалии, которые и так имеют место», — считает профессор. По его словам, исследователям, которые ссылаются на «документы и проверенные факты», совершенно нечего опасаться. Историк также добавил, что российский закон был принят с оглядкой на зарубежные аналоги. В качестве примера он привел Польшу, которая отказывается признавать участие своих соотечественников в Холокосте (в стране недолгое время даже действовало уголовное наказание за утверждения о причастности поляков к истреблению евреев). «Мы просто-напросто повторяем то, что есть во многих странах Евросоюза», — заключил Ковалев