С 1 апреля в России стартует запись детей в первые классы. В этом году она будет проходить в два этапа: для детей с пропиской по адресу, к которому прикреплена школа, и для остальных. Дефицит мест в образовательных учреждениях по всей стране так велик, что родители вынуждены занимать живые очереди за несколько дней до подачи заявления и сражаться за место перед дверями департамента образования, иногда выбивая его кулаками. «МБХ медиа» рассказывает, каково приходится учителям, у которых в классе по 35 человек, и почему государству и бизнесу невыгодно решать эту проблему.
Безвыходное положение
Марии 25 лет, последние два года она работает учителем в средней школе в Московской области. Как только она вышла на работу, ей сразу же доверили классное руководство. Поначалу в ее классе был 31 человек, но со временем добавились еще двое. «Одна девочка захотела перевестись в мой класс из параллельного, потому что столкнулась там с травлей. Я осознавала, что у меня будет уже 32 человека, но ради ее комфорта согласилась. Сперва это не дали сделать, обосновав тем, что класс у меня слишком большой, –– рассказывает Мария. — Потом к нам в город переехала многодетная семья, и девочку из этой семьи перевели ко мне. А потом и ту девочку из параллели распределили ко мне — так и стало 33 человека». Когда учительница возмутилась, директор сказала, что руководство школы вправе действовать на свое усмотрение, не прислушиваясь ни к чьему мнению.
«Я поставила ультиматум: если в моем классе появится еще один человек, то я откажусь от классного руководства. Начались манипуляции, мол, как так, вы что — бросите детей? На попытки возразить директор упрекнула меня в том, что когда она была классным руководителем, она знала о своих детях все, кто где ест и спит, а я, мол, такой информацией не располагаю и ничего не делаю как классный руководитель», — вспоминает тот разговор Мария.
В ее классе есть дети со склонностью к суициду, которую выявило тестирование, двое из них –– в группе риска. Есть девочка из неблагополучной семьи, с серьезным хроническим заболеванием. Таким детям нужно уделять особое внимание, но времени и сил на это не хватает. При этом Мария говорит, что класс у нее хороший: относится к ней лояльно, прислушивается. В остальном в работе с таким количеством детей учительница видит, скорее, больше минусов, чем плюсов.
«Когда я думаю об отчетности, о нюансах, связанных с экзаменами… Мне просто тяжело работать. Мне практически никто не помогает. Есть социальный педагог, есть психолог, завуч и директор. Но все пущено на самотек, потому что у всех свои задачи, — жалуется она. — Я несу ответственность за эмоциональное состояние детей. Если бы не привязанность к ним, если бы я действительно их не любила, я бы не задумываясь отказалась от этой работы, потому что она плохо оплачивается. Жаль, что все это как-то дополнительно жестко не регулируется. Пусть лучше классов будет больше, но они будут по 15 человек».
Согласно СанПиН максимальная наполняемость классов составляет 25 человек при условии соблюдения норматива по площади 2.5-3.5 квадратных метра на одного ученика в зависимости от вида занятия. «Ответственность за нарушение СанПиН меньше, чем за отказ принять ребенка в школу, –– объясняет «МБХ медиа» глава профсоюза «Альянс учителей» Даниил Кен. — Нередко они [директора школ] оказываются в безвыходном положении, потому что не имеют права отказать в приеме ученика в школу. Это и вынуждает их нарушать эти нормативы».
Дискриминация по указке
Чаще всего на переполненность классов жалуются жители новых спальных районов, где до сих пор идет застройка. По словам учителя истории московской школы «Интеллектуал» Александра Кондрашева, еще десять-пятнадцать лет назад эта проблема не стояла так остро, потому что в стране был демографический спад. Ему на смену пришел небольшой и вполне прогнозируемый подъем, который по какой-то причине застройщики новых кварталов не предусмотрели.
«Думаю, что дело не в том, что вообще нет мест, просто их не хватает в конкретных районах, так как давали разрешения на застройку без соответствующей инфраструктуры. Например, когда жилой комплекс находится формально в Московской области, а школа через дорогу в Москве», — пояснил Кондрашев.
Наличие рядом школы еще не гарантирует поступление без проблем. Приказ Минобрнауки от 2014 года обеспечивает приоритетное зачисление детям, которые живут на территории, закрепленной за конкретной школой или детским садом. Говоря проще, проживание родителей с ребенком по месту постоянной регистрации увеличивает шансы на его обучение по соседству. Если учебное заведение по каким-то причинам не устраивает родителей, то они имеют право выбрать любое другое на свой вкус, но набирать туда будут только на свободные места и в порядке живой очереди. В результате люди, которые живут не по месту постоянной регистрации, оказываются заложниками ситуации: школа рядом с домом вроде бы есть, но туда не попасть.
«По закону школы не должны отказывать ни одному ребенку в образовании из-за его прописки в другом регионе. Привязка образовательной организации к регистрации неправомерна и противоречит Конституции, поскольку ограничивает права детей в зависимости от места жительства, — подчеркивает преподаватель истории и активист межрегионального профсоюза работников образования «Учитель» Кондрашев. — Это настоящая дискриминация. К тому же все это существует не на уровне законов, а каких-то подзаконных актов, неформальных указаний сверху».
С присоединением новых территорий к Москве в 2012 году ситуация только усугубилась, площадь столицы увеличилась в 2,5 раза. В Новой Москве появились новые ЖК, рассчитанные на десятки тысяч новых жильцов, желающих получить московскую прописку — преимущественно молодых семей с маленькими детьми. Квадратные метры продавались, в проектную документацию о развитии инфраструктуры вокруг никто не вникал. Вскоре местные школы и детские сады перестали справляться с наплывом желающих, даже тех, у кого «все в порядке» с документами. Это неудивительно: только за 7,5 лет с момента разрастания столицы численность населения Новой Москвы выросла с 232 тысяч до 554 тысяч человек — почти вдвое. При этом ожидается, что к 2035 году она достигнет отметки в 1,5 миллиона человек.
Инвестиции в школы и детские сады не окупаются, поскольку чаще всего они передаются на баланс местной администрации безвозмездно. В среднем строительство одной школы на 800 человек обходится в 1 миллиард рублей — тратить такие деньги исключительно из соображений социальной ответственности готовы не все застройщики.
Человеческий муравейник
У Виталии двое детей, сын учится в третьем классе, дочь — в пятом. Их семья купила квартиру в большом жилом комплексе «Да Винчи» в Одинцове. Это огромный дом, как целый квартал, в нем 1488 квартир.
«Когда мы покупали квартиру, на плане ЖК была школа. Она должна была быть прямо на территории. Город принимал его с планом этой школы. В итоге вместо нее они построили детский сад. И люди, живущие в этом огромном комплексе, пихают детей в другие школы. Школа, к которой относится наш дом, не очень хорошая, и туда детей люди отдавать не хотят, поэтому приходится возить их в другие районы города».
У старшей дочери Виталии в классе учится 30 человек, у младшего сына — 34 человека. Второго ребенка сначала не хотели принимать в первый класс — говорили, что нет мест. В итоге он пошел в школу «по прописке», но даже туда при поступлении пришлось сдавать экзамены.
«В нашем же доме живут люди, у которых ребенка устроили в школу только 31 августа. Им предлагали места, которые находятся слишком далеко от дома: например, в Лесном городке — а это уже даже не Одинцово. В итоге определили в школу, которая находится в 15 минутах езды на машине — пешком ребенок дойти не может».
С похожими проблемами столкнулась и Ирина Ирийская, которая живет в Одинцовском хуторе в двадцати шести километрах от Москвы. Из-за того, что поблизости нет ни одной школы, до пятого класса они вместе с мужем были вынуждены «пользоваться московской пропиской» — возили ребенка в ближайшую столичную школу на машине.
«В том году мы поняли, что не можем больше каждый день ездить туда и обратно. Стали искать другие варианты и узнали, что у школ есть своя градация по кастам. Есть элитная, куда, несмотря на близость к дому, просто так с улицы не попасть, хотя она и государственная, — рассказала “МБХ медиа” Ирина. — Другая школа из-за точечной застройки уже переполнена, там дети учатся посменно. И вот еще одна, которую считают так себе. Туда мы попали без проблем, потому что я успела одной из первых подать заявку в день открытия департамента образования».
Ирине, можно сказать, повезло: в классе у ее ребенка всего 29 человек. По одинцовским меркам это мало. По ее словам, соседская девочка ждала место в школе целый год и поэтому весь третий класс пробыла на домашнем обучении. Прорваться в школу родителям удалось только к четвертому классу и то — буквально с боем.
День открытия местного отделения департамента образования после ограничений из-за COVID-19 жители Подмосковья вспоминают с ужасом. «Люди с ночи занимали места. Перед закрытыми дверями был настоящий ад, все круги Данте. Запускали только по пять человек из толпы. Многие мамы стояли с колясками и детьми в духоте часами. Кто-то в туалет отошел, у кого-то ребенок убежал куда-то. Возвращаешься через две минуты, а твое место в очереди уже заняла другая, еще более многодетная мамаша. Люди реально дрались, потому что было понятно, что на всех мест не хватит», — говорит Ирина.
Сейчас обе женщины в сообществах «ВКонтакте», посвященных жизни этого подмосковного города, отговаривают людей покупать квартиры в Одинцове и советуют сто раз подумать, прежде чем переезжать сюда с маленькими детьми.
От Калининграда до Хабаровска
В 2021 году Счетная палата выявила серьезный дефицит мест в детских садах и школах Санкт-Петербурга. И это несмотря на то, что город на протяжении нескольких лет получал дополнительное финансирование на выкуп объектов образования из резервного фонда правительства. Среди основных причин такой ситуации аудитор СП РФ Данил Шилков назвал также строительство жилья «темпами, опережающими ввод объектов социальной инфраструктуры».
В южных регионах зачастую дело обстоит еще хуже. В 2019 году в одной из краснодарских школ открыли 24 первых класса –– последним стал 1 «Ш». Блогер Юлия Рих писала, что для Краснодарского края это не новость: при потребности в 166 школах работает только 91. С детскими садами такая же проблема — мест просто не хватает. «Во многих районах из-за массовой неконтролируемой застройки численность детей в детсадовских группах достигает 45 человек, очередь на место нужно ждать годами. В спальнях стоят даже не двухъярусные кровати, а трехуровневые комоды. В закрытом виде они похожи не на спальню детского учреждения, а на нагромождение гробиков», — возмущалась Юлия Рих.
В Великом Новгороде, чтобы записать своих детей в школы, родители встали в живую очередь. На 150 свободных мест в удобной школе –– больше 250 желающих, а в школу в другой район возить детей родители не хотят.
Дмитрий Бекетов преподает физкультуру в хабаровской школе. По его словам, их школа — не самая большая в городе, а район — не самый густонаселенный. И тем не менее, в школе бывает по шесть параллельных классов, а количество учеников в некоторых классах достигает 36 человек.
«Это происходит в связи с тем, что идет непрерывное строительство в краевых и областных центрах. Народ нищает, производство уже давно закрыто, люди бегут в большие города. Микрорайоны растут, а образовательная база находится на том же уровне, что и в советский, и в постсоветский периоды. Школы потихоньку превращаются в “резиновые”».
Уроков физкультуры проблема касается особенно остро. В 2010 году ввели третий обязательный час этого предмета, а спортивная база в школах осталась прежней –– у кого-то спортзал в школе один, кто-то приспособился и переделал в маленький зал старую аудиторию. В большом зале часто проходит урок сразу для двух классов. Иногда старшеклассники занимаются вместе с маленькими детьми, что создает не совсем безопасные условия. «На одной половине может быть 34 человека, на другой — столько же. И качество урока, и безопасность детей оставляют желать лучшего. За всеми не уследишь: старшеклассник из одной половины зала ударил по мячу, он полетел в противоположную сторону и ударил по младшекласснику, — получается травма. У ребенка сразу слезы, синяки, он жалуется родителям. А родители могут только воевать и предъявлять претензии учителям. А вот разбираться с администрацией школы, руководством региона или страны… Здесь мы уже молчим. Все всего боятся».
Кроме того, такая переполненность спортивных залов, по словам Бекетова, сильно изматывает. «Дети устают, кричат и пищат. Некоторые из них хватаются за головы от такого шума: связки молодые, получается почти ультразвук. Это создает недопустимые рабочие условия. Устают не только учителя, которые работают на две с половиной ставки, чтобы выжить, но и сами дети. Они с урока выходят измотанные: звуковая нагрузка, рабочая нагрузка, нехватка кислорода, потому что не везде правильно сделана вентиляция», — рассказал «МБХ медиа» преподаватель из Хабаровска.
Так как федеральное законодательство не позволяет учить больше 25 учеников в одном классе, не существует и никаких компенсаций учителям за работу с большим числом детей. «В постановлении о Федеральной доплате за классное руководство, введенной с 1 сентября 2020, прямым текстом указано, что ее размер не зависит от наполненности класса», –– объясняет Даниил Кен из «Альянса учителей». Лишь в декабре 2020 года в Госдуму внесли законопроект, предусматривающий доплату в размере 3% от оклада за каждого ученика сверх норматива — пока он находится на рассмотрении.
По словам Даниила Кена, в регионах часто действует «подушевой» принцип финансирования образовательных учреждений: чем больше детей, тем больше денег получит школа. Как эти деньги будут распределены, что уйдет в зарплатный фонд, будет ли он перераспределен в пользу учителей, работающих в переполненных классах, — это вопрос локальных нормативных актов. Он уверен, что проблема переполненности встречается во всех крупных городах России, потому что строительство новых школ плохо финансируется. «Это неизбежно приводит к потерям в качестве образования, избыточной и часто непродуктивной нагрузке на учителей, повышает травматизм в школах и уровень психологического стресса детей», –– добавляет Кен.
«Такая работа» — новый проект в YouTube журналиста Тимура Олевского и «МБХ медиа». В нашем фокусе — политики, ученые, силовики, врачи, учителя, блогеры, тиктокеры, публицисты, айтишники, миллионеры, адвокаты и все те, кто не сдается под натиском проблем и пытается делать свою работу. Смотрите на этой неделе выпуск, посвященный учителям на нашем канале.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.