В этом году осенью жалобы на многочисленные нарушения со стороны сотрудников военкоматов приходят со всей страны. Призывников «похищают», насильно удерживают на сборных пунктах, отправляют в военную часть одним днем, отбирают у них паспорта и мобильные телефоны, не давая связаться с родственниками и юристами. «МБХ медиа» рассказывает, как во время пандемии военкоматы пытаются оперативно укомплектовать ряды армии, и зачастую для этого прибегают к незаконным способам.
Настоящий побег
В начале ноября двадцатичетырехлетний Олег Мерзликин (имя изменено по просьбе героя) из Петрозаводска обжаловал решение призывной комиссии муниципального уровня, которая признала его годным к службе. Вскоре ему назначили повторное контрольное медицинское освидетельствование. Как говорит Олег, специально для него одного в рекордные сроки было собрано заседание, подготовиться к которому он не успел — не хватило времени. После этого заседания ему вручили повестку на отправку в войска, датированную тем же днем.
«Мне запрещали покидать сборный пункт. Требовали, чтобы я надел военную форму. Говорили, что вот-вот отправят служить. Военный комиссар Артемьев пытался запугивать меня, оскорблял и убеждал, что никакого иного выхода у меня нет, и я прямо отсюда поеду отдавать долг родине сейчас. Из-за волнения и страха я многого не запомнил, но помню, что он называл меня позором, пытался пристыдить, говорил, что я веду себя не по-мужски и вообще недостойно», — вспоминает тот день Олег.
Помог молодому человеку счастливый случай: когда комиссар попросил своего подчиненного закрыть дверь в кабинет, он схватил свои вещи и убежал через проходную. Догонять его не стали. Правда, по словам Олега, через час с ним связался его работодатель и сказал, что ему звонили из военкомата и сообщили, что молодой человек сбежал со сборного пункта и теперь находится в розыске. После этого звонка Олега уволили из университета, где он работал.
У юриста и председателя Карельской региональной общественной организации «Правозащитный Союз Республики Карелия» Сергея Табакова сейчас в работе находятся еще шесть аналогичных дел с похищением и незаконным удержанием призывников на сборных пунктах:
«Ребят призывают в армию одним днем, удерживают иногда с применением физического насилия. У них у всех изъяли верхнюю одежду, у кого-то паспорта, еще у части — мобильные телефоны. Мы уже подали заявление в прокуратуру Петрозаводска, в военную прокуратуру петрозаводского гарнизона, в Следственный комитет о возбуждении уголовных дел о похищении людей, — говорит Табаков. — Военкоматы поступают очень хитро. Человек призван призывной комиссией муниципального уровня, он обжаловал решение о своем призыве в призывную комиссию субъекта федерации, аккуратно и законопослушно приходит на эту комиссию. Она, к слову, заседает прямо на сборном пункте, а это уже военный объект. Комиссия рассматривает жалобы очень поверхностно в течение нескольких минут, после чего военком выдает повестку на отправку в войска на сегодня. Все мои подзащитные покинули сборный пункт: кто-то через забор, кто-то бегом через проходную. Такие действия со стороны сотрудников военкоматов требуют возбуждения уголовных дел».
Адвокат правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Александр Передрук считает, что главное нарушение, которое совершают военкоматы, призывая молодых людей одним днем, заключается в том, что сама процедура медосвидетельствования не может занимать такой короткий период времени. Должны быть проведены обязательные клинические исследования: взятие анализов, ЭКГ, флюорография, тест на ВИЧ. Все результаты должны быть свежими, то есть сделанными в течение последнего месяца. Без них — призыв не может быть признан законным. Военные комиссариаты часто игнорируют это требование, особенно когда пытаются отправить призывников служить в армию одним днем.
«У нас в законодательстве до сих существует право на судебную защиту, оно записано в Конституции. Если призывника держат на сборном пункте и пытаются сразу оттуда насильно отправить в часть, он не может реализовать это право. У него могут быть медицинские проблемы, другие основания, но у него должно быть время, чтобы оспорить результаты комиссии. Попытку сотрудников военкоматов удерживать призывника на сборном пункте можно толковать как лишение свободы, — разъясняет Передрук. — У нас в стране лишение свободы возможно только в случаях, предусмотренных законом. Нет ни одного нормативно-правового акта, который позволял бы сотрудникам военкомата это делать. У человека есть право уйти и покинуть здание. Военные комиссариаты часто в таких случаях апеллируют к внутренним инструкциям о том, что призывников могут задерживать в сборном пункте в качестве резерва, но это право предполагает, что человек находится там добровольно. Если человек так хочет уклониться от призыва, он уйдет со сборного пункта и не подаст дальше заявление в суд. Только после этого включается уголовное и административное законодательство, которые это регулируют. В остальных случаях он не может получить никаких негативных последствий — он реализует свое конституционное право».
С особым рвением
Осенний призыв в армию официально заканчивается 31 декабря. По указу президента Владимира Путина, военкоматы должны были призвать 128 тысяч человек за три месяца — на семь тысяч меньше, чем весной. В этом году призывная кампания проходила в условиях повышенной санитарно-эпидемиологической безопасности из-за пандемии коронавирусной инфекции. Но запомнится она не только обязательными экспресс-тестами на COVID-19, но и многочисленными нарушениями и злоупотреблениями со стороны сотрудников военкоматов.
«Этот призыв проходит неожиданно очень жестко. Весной это было более-менее оправдано, насколько это вообще может быть оправдано. Военкоматы не работали полпризыва и начали работать только в конце мая. Было мало времени. Осенью мы были готовы к агрессии в первой половине призыва, но обращения к нам продолжают приходить и сейчас. Военкоматы стали применять какие-то нетипичные агрессивные методы. Это случалось и раньше, но количество и частота нарушений превысили осенью все разумные пределы, — рассказал Борис Лопатухин, сооснователь компании “Призыванет.ру”, которая занимается правовой помощью призывникам с 2009 года. — Непонятно, связано ли это с пандемией. Мы не знаем, насколько те цифры о количестве призывников, о которых рапортуют, соответствуют действительности. Например, весной была объявлена планка в 130 тысяч, и она была якобы выполнена. Но как можно за полтора месяца выполнить план, который обычно занимает у них 3,5 месяца? На мой взгляд, это маловероятно. По информации из всех точек, где у нас есть клиенты, складывается ощущение, что весной был серьезный недобор: вместо 130 тысяч были призваны в армию максимум 80-90 тысяч. Возможно, поэтому сейчас все проходит так жестко».
По мнению Лопатухина, еще одно косвенное доказательство того, что в весенний призыв было призвано меньше людей, чем требовал указ президента — позднее увольнение. «Те, кто должен был уйти весной после года службы, не сделали этого вовремя. Мы понимаем, что количество военнослужащих должно быть всегда плюс-минус одинаковое. Если бы они набрали все 130 тысяч и не уволили тех, кого должны были, им не хватило бы банально еды. Когда план выполняется хорошо, всех увольняют быстро. Но в этот раз было не так», — считают в «Призыванет.ру».
Этой осенью компания зафиксировала рост обращений и жалоб. В последние месяцы за бесплатной консультацией стали обращаться вдвое чаще. На 15-20% возрос интерес и к платным услугам.
«Выкручивали руки, роняли на пол»
8 декабря в СМИ прокатилась волна сообщений о Владимире Ложкине из Москвы, которого незаконно удерживали на территории городского сборного пункта сотрудники Росгвардии и военкомата. Его жена Юлия Ладунова рассказала «МБХ медиа», что Владимира забрали в армию против его воли одним днем, угрожая ему и буквально выбивая из него подпись на повестке.
Ранее мужчину уже признавали годным для службы. После этого он попытался оспорить решение призывной комиссии и потребовал прохождения повторного медицинского освидетельствования. Оно должно было состояться 24 ноября, но не состоялось, потому что он заболел коронавирусом. В первый рабочий день, 7 декабря, после закрытия больничного он пошел в военкомат, чтобы ему дали новую повестку на контрольное медицинское освидетельствование. Однако вместо этого его сразу повезли на сборный пункт, где, даже не ознакомившись с его документами, ему поставили категорию А — годен.
«Как это возможно, если у него даже по неврологии категория Б4 (годен с ограничением по роду войск. — «МБХ медиа»), я не знаю. И сейчас на военной врачебной комиссии подтвердился проигнорированный ранее военкоматом диагноз — продольное плоскостопие третьей степени, хотя все подтверждающие документы на руках были. Сотрудники Росгвардии отобрали у него телефон. Никакой связи с ним было, пока я не передала кнопочный телефон через КПП городского сборного пункта на Угрешской улице. Хотя даже это далось нелегко. Как я потом узнала, росгвардейцы выкручивали ему руки, роняли его на пол. Девятого декабря он отказался садиться в автобус, его подняли и насильно затолкали в него. Муж рассказывал, что офицер ему угрожал, говорил: “Я буду бить тебя по костям, чтобы не осталось следов, а потом посажу в автобус и увезу, никто тебя не найдет». Это, слава богу, только осталось угрозой», — говорит Юлия.
По ее словам, в ночь на 9 декабря Владимир предпринял попытку суицида. После чего обратился за помощью в 112. Приехавшая машина скорой помощи долго не могла заехать на территорию сборного пункта. Когда врачам удалось зайти внутрь, они поговорили с сотрудниками военкомата и ушли, так и не оказав молодому человеку медицинской помощи. Позже выяснилось, что порезанную руку заклеивали пластырем сами сотрудники пункта.
«В военной части у Вовы было много человек отправлено одним днем. Одного парня забрали прямо из дома сотрудники полиции и отправили в тот же день в ту же часть. А у него с женой ребенку всего четыре месяца, к тому же разрыв мениска. Ждал операцию человек — не дождался», — рассказывает Юля.
В приказе МВД и Министерства обороны прописано, когда военный комиссариат может обратиться за помощью к полиции — для установления местонахождения призывника и последующей передачи ему повестки.
«Это не уголовный розыск, они не имеют права никуда доставлять этого человека. Это очевидная вещь. Представьте, человек украл в магазине мелкую вещь. Его не штрафуют за это, а берут и сажают на десять дней в подсобное помещение магазина. Это абсурдно, но почему-то в случае с призывом мы не замечаем этого, — говорит адвокат правозащитной организации “Солдатские матери Санкт-Петербурга” Александр Передрук. — У нас осталась советская ментальность какая-то, что у призывников меньше прав. Законами эти отношения четко регулируются, другое дело, что на них просто плюют. Особенно разочаровывает, что в эту историю вмешиваются полицейские, которые должны охранять правопорядок, а не доставлять призывников в военкоматы».
«Ну что, добегался?»
В такой ситуации чуть не оказался двадцатипятилетний Иван Максимов (имя изменено по просьбе героя) из Подмосковья. Полгода назад он получил повестку на медкомиссию. На тот момент у него был порван мениск. С соответствующим заключением от врачей и направлением на операцию он пришел в военкомат. Но, по словам Ивана, на комиссии его попросили донести еще документы «для уточнения диагноза».
«Эта эпопея продолжалась месяца три. Я приносил бумаги, а с меня требовали новые. Пока я бегал с бумажками, больница, выдавшая мне направление на операцию, была переоборудована в ковидный госпиталь. В итоге, когда все врачи получили то, что они хотели, мне вынесли вердикт — годен. Направление на операцию, повязку и хромоту хирург проигнорировал», — говорит Иван.
Посоветовавшись с юристами о законности такого призыва, молодой человек пришел на комиссию в полной уверенности, что ему дадут отсрочку хотя бы на полгода. Его жалобы выслушали, изучили бумаги и сказали, что так как из-за пандемии сейчас не проводятся плановые операции, то можно с пользой провести это время и в армии.
Так как перспектива пробыть целый год без адекватной медицинской помощи Максимова не привлекала, он обратился в частную клинику, где ему через несколько дней провели операцию. Вскоре ему снова позвонили из военкомата.
«По телефону я сообщил, что нахожусь на больничном после операции и явиться к ним не могу. У меня специально уточнили, до какого числа у меня открыт больничный, попросили передать в военкомат выписной эпикриз, подтверждающий оперативное лечение, чтобы вложить его в личное дело. Я передал бумагу курьером в тот же день. В военкомате подтвердили, что получили его. Через две недели снова раздался звонок из военкомата со словами: «Ну что, добегался? Мы твое дело передаем в прокуратуру «. Звучит немного абсурдно в адрес человека на костылях, — шутит молодой человек. — Я объяснил ситуацию и попросил заглянуть в личное дело, в которое, как меня уверяли, вложили эпикриз. Естественно, там его не оказалось. Полдня я потратил на то, чтобы выяснить, кому же отдали бумагу. Мне, можно сказать, повезло — документ в итоге нашли».
За уклонение от военной службы действительно предусмотрена уголовная ответственность по части первой статьи 328 УК РФ — до двух лет лишения свободы или штраф до 200 тысяч рублей. Ежегодно в России выносятся несколько сотен таких приговоров. Последние несколько лет количество «уклонистов» постепенно уменьшается: за первые полгода 2020 года, по данным Судебного департамента, по этой статье было осуждено всего 324 человека, в 2019 году — 597. Для сравнения еще десять лет назад таких дел было больше одной тысячи. Чаще всего молодые люди отделываются небольшим штрафом в размере 20 тысяч рублей. При этом даже наличие судимости по этой статье не освобождает от прохождения военной службы в будущем, если призывник по-прежнему соответствует всем необходимым критериям. Однако, как правило, уголовное дело возбуждается в редких случаях: когда призывник без уважительных причин избегает призыва в армию или не приходит в военкомат по уже подписанной повестке.
«Если человек не подписывал повестку, то практика показывает, что уголовное дело никогда не возбуждают. Хотя теоретически могут. Пленум Верховного суда в 2012 году разъяснял, что может являться уклонением от службы. Однако довольно сложно доказать в суде, что у человека был умысел на совершение преступления, если он сам этого не признает», — резюмирует адвокат Александр Передрук.
«МБХ медиа» отправило запрос в Минобороны. На момент выхода публикации ответ получен не был.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.