Недавно мы разговаривали с осетинским оперным певцом и активистом Вадимом Чельдиевым о созданном им у себя на родине общественном движении «Ирон Зиу», участники которого возрождают традиции взаимопомощи и пытаются самостоятельно и без привлечения чиновников решать местные проблемы. Сейчас появился еще один повод поговорить — 11 марта прилетевшего в Москву певца прямо из самолета провели на беседу с сотрудниками центра по противодействию экстремизму.
Чельдиев, который был одним из организаторов митингов против завода «Электроцинк» во Владикавказе и открыто выступал против пенсионной реформы, рассказал «МБХ медиа» о том, почему не считает свою деятельность политической, беседах с «гонцами» осетинских чиновников и о том, как можно научить людей надеяться только на себя.
«Перед всем самолетом как бен Ладена высадили»
— Расскажите про вашу встречу с сотрудниками центра «Э»?
— Я так и не понял, что это было. Зашли в самолет, попросили всех предъявить паспорта, меня вывели из самолета, посадили в отдельную машину, отвезли в аэропорт, задали несколько глупых вопросов, получили ответ, удивились и отпустили. Спрашивали про цель моего приезда в Москву, какой я политической партии, взглядов, где я буду останавливаться и так далее и тому подобное. Я ответил честно.
— Про «Ирон Зиу» не спрашивали?
— Нет, спросили, каков род моей деятельности. Я объяснил, чем я занимаюсь. Они были просто удивлены, что эти вопросы мне не могли задать в Осетии. Зачем меня нужно было перед всем самолетом как бен Ладена высаживать? Они даже не дали мне никакой бумаги, чтобы было доказательство, что мои права нарушили и задержали без причин. Как вы смеете человека на глазах у всех выводить, еще бы наручники на меня надели!
На вопрос, кто вам дал распоряжение меня допрашивать, они ответили, что позвонили из Осетии и попросили провести со мной беседу. Они могли бы и сами со мной пообщаться, но они этого не делают, они боятся. Там, в Осетии, эти начальники по экстремизму мне звонят и просят не проводить акции, слезно умоляют, говорят, что их уволят и простят все отменить, ведь они тоже мои земляки! А исподтишка делают вот такое. Я буду им отвечать так, как я привык, по характеру и по совести.
— Вы пытались выяснить что-то у знакомых в Осетии об этой истории?
— Нет, у кого? В Осетии все знают, что я и слово «экстремизм» связать может только идиот. А если это слово реально подходит под то, что я делаю, тогда никто меня не убедит в том, что мы живем не в колонии.
Я не занимаюсь политикой. Но любой неравнодушный человек — он уже в политике. К нам приходят люди, которым уже отказали чиновники. Вот вы пришли в соцобеспечение и вам говорят: «У нас денег нет, мы вам помочь не можем, но вот там Вадим Чельдиев открыл благотворительный фонд, идите туда, там вам точно помогут». Это же нонсенс, что государственные учреждения, которым выделяют деньги на помощь людям, отправляют их к нам!
— А вы пробовали добиться действий от чиновников?
— Я им уже открыто говорил, что «Ирон Зиу» — это не моя организация, это всех бедных людей. Встаньте рядом, пришлите помощников к нам, пусть они сядут и принимают эти сотни людей, которых принимаю я. Никто близко не подходит, они просто разводят руками. Они думают, что я какая-то оппозиция, они присылали уже ко мне своих гонцов, но они разбивались о то, что я не за деньги это делаю. Я не хочу быть депутатом или министром, я не хочу идти на выборы, не хочу с ними сделки заключать. Предлагали еще не мутить воду до выборов, спрашивали: «Когда ты уедешь, чего хочешь?». Да я ничего не хочу, работать начните, тогда я ничего мутить не буду!
Я понимаю, что многие хотели бы, чтобы я пошел на выборы. Но я далек от политики, моя политика – это мой народ, это будущее моих детей, которые будут жить в своей республике и в своей стране.
«Политикой я не занимаюсь, а 70% населения на моей стороне»
— А раньше у вас бывали подобные столкновения с властями?
— Никаких задержаний, они только пытались через моих друзей в органах поговорить со мной, на разговор меня пригласить. На что я им отвечал: «Слушайте, если я нарушил закон, то присылайте мне повестку и приду, а если я не нарушил закон, то какое право вы имеете меня на работу к себе приглашать? Пригласите меня в кафе либо домой, я куплю тортик, и мы за чаем поговорим». Знаете, где мне назначали встречу? За манежем, на улице! Там, где бандиты сходки устраивали в 90-е!
Я хотел тогда провести акцию против повышения тарифов на газ, перекрыть центр Владикавказа машинами и уйти гулять на день, заблокировать весь город. Они мне говорят, чтобы я ничего не проводил до апреля: «Мы все решим». Пока ничего не решили, прошло больше месяца.
— Получается, что вы имеете реальное политическое влияние, но заниматься политикой не хотите?
— Понятное дело, что они меня просто опасаются. Но им как раз и страшно то, что политикой я не занимаюсь, а 70% населения на моей стороне. Я всего лишь излагаю мнение народа, я артист, я парламентер, я изнутри вижу жизнь этих людей.
— А есть какие-то активисты или общественные деятели в Осетии или в целом по России, которые вас поддерживают?
— Я не знаю, открыто — точно нет. По России разве что (Николай) Бондаренко из Саратова. Навального не поддержу, он из одних и тех же с этой властью, разделяй и властвуй, называется. Больше поддерживаю таких людей, как Квачков, из тех, кого я вижу в интернете. Мне кажется, этот человек любит эту страну. Он военный человек. И я поддерживаю то, что он говорит про тех людей, которые довели эту страну.
Из разных регионов мне пишут часто, звонят, хотят организовать у себя подобие нашего фонда. Я надеюсь, что где-то это и заработает. Мы пытаемся всем помочь, без разницы, из Осетии или нет люди. В Краснодарском крае наши земляки, которые там учатся, организовали «Ирон зиу» и помогают местным жителям. У нас нет деления «осетин» и «не осетин». Человеком будь. Если русский будет достойным, а осетин негодяем, вся Осетия встанет за русского.
— Вы на российских президентских и парламентских выборах голосовали?
— Никогда не голосовал на выборах. Один раз голосовал, когда мой друг выдвигался в депутаты. Это был достойный человек, естественно, его не пропустили.
— В Осетии скоро парламентские выборы, вы собираетесь как-то участвовать?
— Вот вы меня спрашиваете, а я совершенно в этом не разбираюсь. Когда мне первый раз предложили «одномандатника» какого-то, мне даже слово это не понравилось.
— Может быть, если не вы сами, а кто-то из ваших коллег по фонду будет участвовать?
— Нас тут человек пять, хотя все думают, что нас целая команда. Я бы поддержал с огромным удовольствием. У нас есть даже кандидат, Родион Азизов, инвалид первой группы, ногу потерял по вине нашего бывшего министра здравоохранения, а ныне министра здравоохранения Самары. Человек, который с утра встает и с одной ногой ездит по сообщениям, по нуждающимся, тратит всю пенсию на это. Это человек справедливости, таких поддержу. Если ставить политическую цель, то только такую.
Я устал говорить людям, чтобы они помогали друг другу. Сейчас у меня пройдет серия сольных концертов-посвящений Муслиму Магомаеву и Дмитрию Хворостовскому по России, и я буду 50% выручки отдавать в фонд. Просить больше ни у кого не буду, 300-500 тысяч ежемесячно. Если люди хотят, пусть участвуют, вот номер карты.
«Ирон Зиу» – это сообщество неравнодушных людей, туда переводят все желающие. Кто-то 100 рублей, кто-то 1000, суммы абсолютно разные. Люди просто нам доверяют и переводят деньги. Больше всех нам помог один футболист грозненского Терека, он 100 тысяч наличными передал. Владимир Габуров, ныне министр спорта Северной Осетии, двое госслужащих передали по 50 тысяч, молодых парней, но они просили не называть их имен.
— Когда к вам обращаются другие регионы, которые хотят создать у себя подобные организации, вы им даете какие-то рекомендации?
— Мы просто рассказываем, как работает «Ирон Зиу». Спрашиваю, сколько, например, человек в селе. Ну, столько-то столько-то. Вы можете среди них найти 100 человек, которые могут 1000 рублей в месяц в общий котел положить? Можем. А вы понимаете, что это уже 100 тысяч рублей каждый месяц? За три месяца это 300 тысяч. Вот и собирайте их сами, пусть будет один ответственный. Найдите один дом бедный и начните его всем селом ремонтировать, вы же его за пару дней отремонтируете и к следующему перейдете. Потом к третьему, четвертому, пятому. Просто общими усилиями, объединившись, не останется ни одного бедного дома. И все.
— Это все здорово звучит, но получается, что наши налоги, которые мы платим, просто уходят в никуда, если мы сами все делаем.
— Естественно. Это так страшно признать, что ли?
«Если вы не можете нас защитить, встаньте и уйдите!»
— Вы проверяете информацию, когда к вам обращаются за помощью? Существует ли в реальности заболевший якобы ребенок?
— Конечно, бывало несколько раз, что пытались обмануть. Но мы все проверяем.
— В одном из недавних интервью вы говорили про митинг-концерт, который планируете сделать, он будет?
— Мы ждем, пока наше правительство заступится за нас, разберется с ценами на бензин, с газом, который отрубают матерям-одиночкам. Чтобы люди почувствовали, что за нас кто-то переживает. Дат конкретных нет, подождем, может, до конца апреля.
— А если нет?
— Тогда молодежь Осетии выйдет и скажет: если за нас некому заступиться, если нас некому защитить, если полиция и прокуратура бездействует, если любая компания может прийти и загнать в долги все население, отрезать свет, газ, воду у многодетных, у пожилых, у пенсионеров — если вы не можете нас защитить, встаньте и уйдите оттуда! Пусть на ваше место придут те, кого народ туда посадит. Это законные права граждан на нашу счастливую жизнь.
— И вы не боитесь угроз, давления после таких призывов?
— За правду? Я осетин, я воин. Мужчина один раз лицо теряет. Другого шанса нет. Я себе этого не позволю.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.