«Половина борделей в России уже закрылась». Как коронавирус сказывается на секс-услугах

Ирина Маслова, глава движения секс-работников «Серебряная Роза», рассказала «МБХ медиа», как пандемию коронавируса переживают ее подопечные. 

 —  Могли бы вы назвать число людей, которому помогает «Серебряная Роза»? 

 —  Мы — движение секс-работников и тех, кто нас поддерживает по защите здоровья, достоинства и прав человека. Мы не зарегистрированная организация, нам в регистрации Минюст отказал  дважды, потому что для государства нас не существует. Поэтому наша деятельность — абсолютное волонтерство. И очень трудно назвать точное число людей, которым мы помогаем. 

У нас есть партнерские организации в регионах: пять-семь организаций, которые так же, как и мы, занимаются профилактикой ВИЧ-инфекций. У нас есть люди, которым мы помогаем здесь, в Санкт-Петербурге, мы реализуем программу профилактики ВИЧ. С нами работают волонтеры и в регионах и в Питере. Охват по Питеру в хорошие времена у нас при нормальном финансировании достигал пять-семь тысяч человек в год, сейчас при финансировании 20-30% от потребности, к нам за помощью в год обращается около двух тысяч человек.

 —  В чем состоит ваша поддержка?

 —  Мы занимаемся профилактикой ВИЧ-инфекции. В полном названии нашей организации на первом месте стоит слово «здоровье», потому что именно с точки зрения здоровья и профилактики ВИЧ-инфекции вменяемая часть госчиновников готова с нами разговаривать, понимая, что секс-работники являются одной из ключевых групп, ядерных групп, где нужно не допустить распространения ВИЧ-инфекции, и для этого нужны научно обоснованные программы, что собственно говоря, мы и делаем. И вторая вещь, которой мы занимаемся, это правовая поддержка. Мы учим людей в рамках существующих российских законов, как поступать в той или иной ситуации, то есть даем знания и навыки, в том числе в вопросах, связанных с насилием и с коррупционной схемой, которую используют полицейские. То есть учим их, как себя защитить. И третье, очень важная вещь, это повышение самооценки. То есть мы достаточно много работаем над значимостью и развитием внутреннего потенциала людей, чтобы предотвратить самостигму.

 —  Какие проблемы возникли у ваших подопечных в связи с пандемией? Они ведь теперь не могут вести тот же образ жизни, которые они вели раньше? 

—  Первое: большая часть секс-работников это мужчины, женщины, трансгендерные персоны, которые таким образом зарабатывали деньги для себя и для тех людей, которых они поддерживают. 80% из них имеют на руках иждивенцев, это не только дети, но и другие члены семьи. Сейчас они оказались в очень сложной ситуации, в принципе, как и все люди в этой стране. И если те, кто работают официально на государство, еще каким-то образом выживут, то весь частный сектор сейчас очень сильно пострадает. А когда твой заработок находится в «сером поле» — тем более. С  ужесточением карантинных мер как минимум половине секс-работников пришлось либо уехать, либо закрыться. Понятно, что по мере ухудшения экономического положения в этот сектор будет уходить меньше денег у клиентов. Мы видим, мы знаем и по тем обращениям, которые к нам идут, что, к сожалению, многие потеряли работу. Половина борделей уже закрылась. Собственник борделей из пяти, например, оставляет один, остальные закрывает.

 —  Как клиенты в режиме самоизоляции могут продолжать посещать бордели?

 —  В том-то и дело, что количество клиентов резко сократилось. Хотя к нам секс-работники продолжают приходить, мы выдаем презервативы и направления к врачам на ВИЧ-тестирование, работал психолог, но поток приходящих к нам людей уменьшается. Но все-таки кто-то говорит, что работа пока есть. Как долго это будет продолжаться? Это будет зависеть от региона и от тех мер, которые там принимаются местными властями. Те, кто здесь живут нелегально, оказываются в самом сложном и тяжелом положении. Они сейчас пытаются объединиться для того, чтобы просто выжить. Плюс, мы за последние две недели заметили, что начинает сокращаться объем услуг, оказываемых через вебкамеры. Мы сейчас столкнулись с тем, что часть этого видео-контента попадает к не очень добросовестным клиентам: мужчины вычисляют женщин и начинают шантажировать. 

 —  Как они это делают? 

 —  Делают фотографии с экрана компьютера и потом по социальным сетям находят человека, который на фотографии. И шантажируют. Такие истории случались и раньше, но сейчас это приобрело массовый характер. Мы уже довольно давно разработали объяснения, как в таких случаях поступать. А теперь подобных рекомендаций становится  больше. Другая проблема: у меня всегда было много вопросов к СМИ, а сейчас добавились новые: появилась информация, что полицейские рейды стали более жесткими и полиция берет с собой на эти рейды телевизионщиков. Кроме того, полиция пытается привлечь людей не только за занятие проституцией, но и и за распространение коронавируса. А это значит, что взятки, которые им приходится платить, существенно возрастают.  

 —  А на каком основании полицейские могут привлекать секс-работников за распространение коронавируса? За нарушение карантина? 

 —  Да, в том числе и за нарушение карантина.

 —  Хотят ли ваши подопечные сами проходить тесты на коронавирус? 

 —  Да, но вы же понимаете, что вот сегодня я сдала тест, а пока  доехала домой, могла заразиться. А второе — результат теста тебе на руки не дают, за тобой просто приезжают врачи, если у тебя положительный результат. При отрицательном результате ты подтверждения не добьешься. Например, в прошлый понедельник дочь  с внуком сдали тест, прошла неделя и им никто не позвонил. И потом, качество тестов таково, что из них пять процентов ложноположительных, пять процентов ложноотрицательных. Поэтому какой смысл им сдавать тест? У нас за последние полгода часть секс-работниц после обучения тестируют своих клиентов на ВИЧ-инфекцию. Мы, да и не только мы, но и Москва и Екатеринбург, мы стараемся максимально обучать людей. И клиенты, зная, что наши девчонки тестируют на ВИЧ, теперь звонят и спрашивают: «А тест на коронавирус у тебя можно сдать?».

И мы уже две недели пытаемся объяснять и про эту социальную дистанцию и про то, что необходимо спросить клиента, ездил он куда-то или не ездил, и про то, что надо понять, есть у него температура или нет, кашляет он или нет. Мы им объясняем, как максимально предотвратить себя от заражения. Мы это все делаем, но понимаем, что государство не поддержит никого, а уж секс-работников в последнюю очередь. 

 —  Вы не считаете нужным порекомендовать своим подопечным уйти в отпуск? 

 —  Мы говорили им об этом две недели назад. Мы их убеждали: «Девочки, постарайтесь максимально сэкономить деньги, которые у вас есть, потому что неизвестно, что и как будет развиваться. Постарайтесь сохранить какую-то часть денег, чтобы можно было прожить. Если есть возможность уехать в отпуск, значит уезжайте, если есть возможность уехать домой — уезжайте домой. 

 —  И как они реагируют на ваши призывы? 

 —  Кто-то слышит, кто-то нет. Нет «средней температуры по больнице». Я сегодня отвозила препараты пациенту из нашего СПИД-центра, мы ехали по Питеру и могу сказать, что на улице много гуляющих людей. Бабушек немеряно и взрослых людей. И это нормальная первая стадия  — отрицание, отсутствие веры в то, что это серьезно. А наши секс-работники — это нормальные, обыкновенные люди. 

 —  Чем вы, как организация можете помочь секс-работникам?  

 —  Советы, средства контрацепции, мы перевели психолога на работу в онлайн. Все сейчас в серьезном нервяке. Психолог доступен, можно позвонить и поделиться своими проблемами. Мы будем их защищать, потому что государство их не защищает. Оно не защищает никого.