20 ноября Владимир Путин подписал указ о ликвидации двух агентств — Россвязи и Роспечати, об этом говорится на сайте Кремля. Их функции переданы Министерству цифрового развития. Роспечать была чуть ли не единственной государственной компанией, которая находилась в хороших отношениях с представителями подвластной ей отрасли. Подробнее об этом –– в материале «МБХ медиа».
Роспечать была создана в 2004 году на базе министерства РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации –– в тот год проводилась большая административная реформа. С тех пор она стала агентством, не занималась законотворчеством и не имела контрольно-надзорных функций. В ведении Роспечати были денежные дела СМИ, а также издательских и полиграфических предприятий.
«Это не случайное решение, оно готовилось правительством довольно долго. Думаю, объединение пройдет безболезненно и успешно, — заявил «Коммерсанту» бывший заместитель руководителя Роспечати Владимир Григорьев. — Ковидный год перебросил нас всех в цифровые реалии на пару-тройку лет вперед, что и ускорило вопрос с реорганизацией. Я думаю, она пройдет к первому кварталу следующего года».
При поддержке Роспечати проводились важные мероприятия — литературные премии, телевизионные конкурсы, мультимедийные фестивали: например, премии «Большая книга» и «Премия рунета». Одни представители издательского бизнеса говорят о Роспечати с теплотой, другие — вовсе не замечали какого-либо влияния агентства на свою деятельность. «МБХ медиа» опросило нескольких представителей этой сферы.
«Книжная индустрия оставалась островком невмешательства»
Константин Мильчин, шеф-редактор Storytel:
— Очень легко критиковать Роспечать за многое. Например, за то, что за 20 лет так и не была сделана единая цена на книги по французскому образцу. Или, например, не были сделаны послабления по НДС для книжной отрасли. Или за недостаточную поддержку независимого книгоиздания и независимых книжных магазинов.
Но важно понимать: в книжной сфере идеологическое и цензурное давление всегда было минимальное или практически отсутствующее. Сравните с тем, как министерство культуры вмешивается в сферу кино –– постоянно и разными способами: нелепой поддержкой самых тошнотворных отечественных проектов. Но можете ли вы вспомнить истории, когда государство вмешивалось в книжную индустрию?
Именно благодаря Роспечати Россия стала широко представлена на международных книжных ярмарках. Сейчас это кажется чем-то нормальным: российская делегация составлена из реально действующих писателей, а не литературных чиновников. Но возвращение России на международные книжные ярмарки и фестивали произошло не так давно, в начале нулевых, благодаря прошедшей тогда в Роспечать новой команде. Тогда это вызывало у наблюдателей восторженный шок. С тех пор Роспечать регулярно отправляла за границу огромные десанты российских писателей, и при этом важно было творчество, а не лояльность писателя государству. За это, кстати, Роспечати регулярно доставалось от особенно ретивых государственников.
Важная для книжного бизнеса премия «Большая книга» –– хотя премия независимая, но появилась благодаря помощи Роспечати. Спасибо агентству и за Институт перевода, который занимается поддержкой перевода российских книг на иностранные языки.
Пока вокруг власть все больше закручивала гайки, книжная индустрия оставалась островком невмешательства. Можно, конечно, сказать, что агентство помогало книжному рынку мало или недостаточно, но оно все-таки, с одной стороны, помогало, а с другой –– не давило.
«Забота присутствовала»
Борис Куприянов, один из соучредитетелей книжного магазина «Фаланстер»:
— В России принято власть ругать, да и я сам при первой же возможности это делаю. Это нормально. К федеральному агентству можно высказать сколько угодно претензий. Но если если бы его не было, то ситуация была бы значительно хуже.
Все-таки Роспечать делала очень многое. Может быть, недостаточно быстро, но забота присутствовала. В первую очередь, это связано с тем, что люди, которые руководили Роспечатью, — это люди, которые читают книги. Они их любят и издают. Что Сеславинский (Михаил Сеславинский, руководитель Роспечати. — “МБХ медиа”), который обладает ценнейшей коллекцией библиографических редкостей, что Григорьев (Владимир Григорьев, заместитель руководителя. — “МБХ медиа”), который был директором одного из самых известных и крутых издательств в России («Вагриус» — “МБХ медиа”). Поэтому я бы даже воздержался от упреков.
В ситуации с коронавирусом Роспечать хоть и в последние дни карантина, но смогла внести издательства и книжный бизнес в список особо пострадавших областей. Это важно и очень многим помогло.
Но самое важное — что и к Сеславинскому, и к Григорьеву можно было прийти и рассказать о своих проблемах. Конечно, они «вертели» и другими вещами, которые нам неизвестны. Но после того, как 10 лет назад обанкротилось издательство АСТ, оно выжило, это большая и непосредственная заслуга именно этих людей.
«Лично я не чувствовал Роспечать представителем себя во власти»
Михаил Котомин, главный редактор издательства «Ад Маргинем Пресс»:
— Я — представитель независимого издательского бизнеса, и пересечение с государством у нас было точечное. В Роспечати мы брали справки о пониженном налогооблажении при растомаживании ввозимых тиражей из-за рубежа.
Мне кажется, такая реформа — это закономерное явление, потому что Роспечать, как показал кризис, давно перестала быть государственным лоббистом интересов издательского сообщества. Неслучайно книги очень долго не включали в список пострадавших от пандемии коронавируса индустрий. Лично я не чувствовал Роспечать представителем себя во власти, поэтому я думаю, что любая перемена к лучшему.
Вообще я считаю, что книги должны быть переданы в подчинение министерству культуры, к которому относятся, например, библиотеки. А мы зависли в «гутенберговском мире», где книга была средством массовой коммуникации. Кажется, все это уже не соответствует действительности. У книги появляются другие функции и другие значения.
В то же время даже даже сама Роспечать — результат реорганизации. Так что ждем с интересом, к чему это приведет. Не думаю, что к чему-то удивительному, но хуже точно не станет.
Главная проблема, на мой взгляд, состоит в том, что власть не знает, что делать с книжным делом. Про него периодически забывают. Книга выпала из ежедневного обихода властных представителей, а никакого внятного лоббиста, который мог бы возвысить это сообщество перед обществом и государством, нет — ни формального, ни неформального.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.