16 апреля 2019 года судья Вологодского городского суда Алексей Колтаков удовлетворил ходатайство об условно-досрочном освобождении осужденной Александры Ивановой (Варвары Карауловой). Решение суда было оглашено в 14 часов. А в 22.30 на Первом канале в передаче «Большая игра» был показан фильм «Я — Варя Караулова. И больше никто». Зоя Светова разбиралась, совпадение ли это.
На заседание Вологодского городского суда, который должен был решить дальнейшую судьбу Варвары Карауловой, отбывшей уже три с половиной года по приговору Московского окружного военного суда, я шла без всякой надежды на положительное решение.
До 16 апреля 2019 года в России существовала устойчивая судебная практика, согласно которой никто из осужденных по так называемым «террористическим статьям» не мог рассчитывать на УДО, а должен был отсидеть свой срок от звонка до звонка.
Под контролем ФСБ
Варвару Караулову осудили 22 декабря 2016 года на четыре с половиной года колонии. Официальная формулировка обвинения: за приготовление к вступление в террористическую организацию. На деле 19-летнюю студентку философского факультета МГУ осудили за то, что она попыталась выехать в Сирию, чтобы встретиться со своим женихом, с которым познакомилась в интернете.
Я хорошо знаю историю Вари, целый год посещала ее в «Лефортово», как член ОНК Москвы, и очень хорошо помню, как в первый день увидела красивую напуганную девочку в камере СИЗО.
Варю арестовали через пять месяцев после того, как ее отец Павел Караулов вывез ее из миграционного лагеря в Турции.
Вернувшись в Москву, Варя стала сотрудничать с сотрудниками ФСБ.
Она предоставила им пароли, логины, рассказала, с кем переписывалась в соцсетях. Под контролем сотрудников ФСБ она переписывалась со своим женихом Айратом Саматовым. Вся переписка позже вошла в материалы уголовного дела. Довольно быстро стало понятно, что Варя нуждается в помощи психиатра, ее положили в клинику, где она провела несколько недель. Выписавшись из больницы, уйдя в академический отпуск в университете, Караулова потихоньку начинала приходить в себя.
И вот в конце лета вместе с мамой она приняла решение получить паспорт на другое имя. К тому время ажиотаж вокруг нее и ее нетривиальной истории не сошел на нет: она не могла выйти гулять с собакой, около дома ее поджидали репортеры, из-за фамилии ее не брали на работу.
На следствии и суде перемена паспорта была вменена Карауловой в вину, обвинение утверждало, что она якобы собиралась снова бежать в Сирию.
Но, как рассказывала мне мама Вари, Кира Караулова, сотрудники ФСБ прекрасно знали, что она вместе с дочерью отправилась в паспортный стол, вся их жизнь контролировалась.
В начале сентября 2015 года Варя буквально взмолилась: она не хотела больше переписываться с вербовщиком Саматовым. Кира Караулова говорила, что дочь попросила ее спрятать все гаджеты в сейф и оставить ей лишь кнопочный телефон.
Но 27 октября 2015 года к ним домой пришли с обыском и Варю задержали. Возбуждение уголовного дела следователи объяснили новыми обстоятельствами: якобы у них появилась информация, что Караулова продолжает звонить Саматову и собирается совершить самоподрыв то ли в одной из стран Европы, то ли в Казани — здесь версии, тиражируемые СМИ, не совпадали одна с другой.
После приговора Караулову отправили в вологодскую женскую колонию и ее адвокат Сергей Бадамшин, пройдя все судебные инстанции, стал говорить, что у Вари остались только две возможности освободиться до «звонка»: президентское помилование или УДО.
Незастегнутая пуговица и омбудсмен
На помилование Караулова подавать не стала, вскоре стало понятно, что шансов на то, что президент помилует осужденную по террористической статье, — почти ноль.
А вот условно-досрочное освобождение можно было попробовать. И Варя подала ходатайство в марте 2019 года. К тому времени у нее уже было два поощрения, она работала закройщицей, выполняла норму выработки на 100 процентов. Правда, в колонии тоже не «дремали»: еще до того, как Караулова подала на УДО, на нее на всякий случай наложили два взыскания.
Третье взыскание появилось сразу через несколько дней после того, как она подала на УДО. Ее наказали за то, она прилегла на кровать в неурочное время — днем. Таким образом, перед рассмотрением ходатайства у нее было два не погашенных взыскания и два поощрения. И колония к освобождению ее не рекомендовала.
Зато поддержать ее ходатайство решила Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. И это не случайно. Еще в январе 2018 года Москалькова навестила Караулову в колонии, и тогда обещала изучить ее дело и поддержать прошение о помиловании, если Караулова его подаст. Раз Варя с помилованием к президенту обращаться не стала, омбудсмен написала письмо с поддержкой ее ходатайства об УДО: «При посещении колонии, а также изучения материалов дела у меня сложилось мнение, что А.П. Иванова (Ф.И.О. Карауловой по новому паспорту. — «МБХ медиа») искренне раскаивается о содеянном, сожалеет, что столько горя причинила родителям, поделилась выводами, которые извлекла из произошедшего с ней, и позитивными планами на будущее».
«В настоящее время она дистанционно получает второе высшее образование, поддерживает связь с семьей. Ее мама, которая неоднократно была у меня на личном приеме, сообщила, что она и ее отец бывают у нее на свиданиях, ведут с ней постоянную переписку и готовы помочь в ее социальной адаптации по возвращению из мест лишения свободы».
«Взыскания, которые были наложены на А.П. Иванову, являются малозначительными и не носят системного характера».
Такое письмо пришло в адрес председателя Вологодского городского суда Ольге Федосеевой накануне судебного заседания по УДО. Оно было зачитано в самом начале процесса судьей Алексеем Колтаковым.
«Я не понимаю, зачем эта девочка здесь находится»
А дальше заседание «покатилось» по накатанной. Варвара Караулова следила за процессом по видеосвязи из колонии. Как мне объяснили местные правозащитники, такова традиция вологодского правосудия: когда рассматривают ходатайство об УДО, осужденных не привозят в суд.
Судья разрешил онлайн-трансляцию процесса на сайте пресс-службы Вологодского городского суда. На заседании присутствовали корреспонденты всех государственных телеканалов. Более десяти видеокамер.
Вот тут бы мне насторожиться и подумать, что это неспроста. Ан нет, я была уверена, что судья откажет и придется защите обжаловать отказ в Вологодском областном суде.
Адвокат Сергей Бадамшин зачитал свое ходатайство с просьбой освободить подзащитную условно-досрочно. Он говорил о том, что есть основания считать, что Александра Иванова исправилась и не нуждается в дальнейшем отбывании наказания: режим в СИЗО она не нарушала, в колонии посещает мероприятия воспитательного характера, имеет два поощрения от администрации, дистанционно учится в московском вузе «Синергия», принимает участие в общественной жизни колонии, в частности в литературном кружке, план по выработке швейной продукции выполняет на 100 процентов. Караулова поддерживает связи с матерью, отцом, сестрой. В случае ее условно-досрочного освобождения ей будет обеспечена работа менеджером.
Далее адвокат Бадамшин попросил судью приобщить несколько десятков похвальных грамот, красный диплом об окончании средней школы. А также попросил судью разрешить допросить несколько свидетелей по характеристике личности.
К свидетельской кафедре по очереди выходили мама, Кира Караулова, и отец Вари Павел Караулов. Выступала и я, поскольку в качестве члена ОНК посещала Караулову в «Лефортово» и могла представить суду свое мнение о ней.
«Если бы Варвара была моей дочерью, я был бы самым счастливым человеком на земле».
Последним выступил уполномоченный по правам человека Вологодской области Олег Димони. И его выступление оказалось наверное, самым эмоциональным: «Я познакомился с ней, когда ее перевели в Вологду в колонию. Я был готов встретить озлобленного на весь мир человека, но во время первой встречи увидел простую, обычную девчонку, умную, талантливую, с которой хотелось говорить на разные темы. Когда в Вологду приехала Уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова, она пообщалась с Варей в колонии и, выйдя от нее, сказала мне: “Я не понимаю, почему эта девочка здесь находится”».
«На Варю наложили три взыскания. Первое: шла по плацу одна. По внутренним правилам ИК, вне стен помещения осужденные не должны передвигаться поодиночке. Это значит, что она, например, не имеет права одна идти из клуба в столовую. Но это совершенно крохотное учреждение, плац составляет 50 на 100 метров. Думаю, Варя позвонила матери по телефону и у нее вылетело из головы, что она должна идти не одна, а в составе группы. Но, кстати, это взыскание погашено».
«Второе взыскание она получила за расстегнутые пуговицы на рабочей куртке во время работы в швейном цеху. Мы с председателем нашего ОНК специально приходили в цех и смотрели, застегнуты ли пуговицы у других работниц. Так вот, у всех женщин верхние пуговицы на куртках расстегнуты, а одна заключенная и вовсе работала в свитере без спецовки. Третье взыскание: прилегла на кровать во время рабочего дня. У нее заболела голова. Я с ней говорил и Варвара мне сказала: “Ко мне здесь особенное отношение. То, что можно делать другим осужденным, мне делать нельзя”».
«А вообще я хочу сказать, что, если бы Варвара была моей дочерью, я был бы самым счастливым человеком на земле».
Свидетели закончились и адвокат Бадамшин попросил судью приобщить к материалам дела письмо настоятеля московского храма Троицы в Хохлах Алексея Уминского, который посещал Караулову в «Лефортово» и в колонии и не смог приехать в суд.
По словам священника, за время заключения Варвара повзрослела и сильно окрепла нравственно, у нее появилось желание строить новую жизнь. «Она много читает и читает православные книги. В частности, во время одного из моих приездов в колонию, мы обсуждали с ней книгу владыки Антония Сурожского», — писал отец Алексей Уминский в суд.
«Русалка» и прокурор
Потом наступила очередь представителя колонии и прокурора. Анна Олеговна Богатых, молодая женщина в синей форме и с пышными рыжими волосами до пояса, которую я про себя окрестила «Русалкой», зачитала заключение администрации колонии по бумажке. Она перечислила нарушения, наложенные на осужденную Караулову-Иванову. Одно из них погашено, два остались.
Богатых повторила вслед за адвокатом Бадамшиным, что Караулова принимает участие в общественной жизни, обучается в институте.
«Но вину свою не признала», — гордо заявила она, тряхнув волосами. Адвокат Бадамшин спросил, являются ли нарушения, допущенные осужденной, злостными.
«Русалка» сказала, что нет, они не злостные. Но добавила, что осужденная состоит на профилактическом учете (на профилактический учет ставят всех осужденных за терроризм и экстремизм. — «МБХ медиа»).
Судья поинтересовался, почему осужденную поставили на профучет. «Русалка» это пояснить не смогла, но сказала, что с другими осужденными, состоящими на профучете, Караулова не общается. Экстремистских книг не читает. И заключила: «Колония не рекомендует осужденную Иванову к условно-досрочному освобождению. С учетом взысканий и профучета осужденная еще не исправилась».
Выслушав возражения представителя колонии, за Варю вступился адвокат Артем Валиев, который вместе с Сергеем Бадамшиным представляет ее интересы. Он обратил внимание суда на то, что, согласно постановлению Пленума Верховного суда, чтобы понять, является ли взыскание препятствием для освобождения, необходимо исследовать каждое взыскание. А с учетом позиции, изложенной в письме Татьяны Москальковой, взыскания, наложенные на его подзащитную, не препятствуют УДО.
И, наконец, судья предоставил слово прокурору по надзору Станиславу Кузьмину. Прокурор оказался самым лаконичным участником процесса. Он напомнил, что «Иванова осуждена за преступление, которое угрожает общественному порядку, она вину не признает, раскаяния нет, состоит на профилактическом учете». Поэтому прокурор ходатайство не поддерживает. Просит суд отказать.
«То, что я совершила, это самая большая глупость»
Караулова выступила с последним словом.
Мы увидели совсем молоденькую девушку, одетую в синюю арестантскую робу. Она говорила громко и спокойно: «Мне сложно что-то добавить. Спасибо Зое Феликсовне и Олегу Анатольевичу, что они нашли время и приехали на заседание. Все эти три с половиной года были тяжелыми не только для меня, но для моих близких. Тяжело постоянно находиться под постоянным вниманием и контролем, когда каждый твой шаг анализируется, просматривается. Очень трудно порой не совершить ошибку. Я нужна своим близким, я должна быть вместе с ними. Мне важней начать работать и помогать. Я очень много потеряла за три года. Брат и сестра растут без меня. У меня большие планы на будущее».
«Благодаря тому, что со мной произошло, я познакомилась с удивительными людьми, такими, как доктор Лиза, которой нам очень не хватает. Я могу помогать людям и животным. Я хочу оптимистически смотреть на свое будущее. Только бы наступило это будущее. Настоящего у меня нет. Мои родители меня мотивируют на то, что скоро все изменится. То, что я совершила, это самая большая глупость, которую я когда-то сделала в жизни. Не перестаю себя корить. Странно слышать, что я не раскаиваюсь. Я думаю, что уважаемый прокурор не хотел меня задеть, он просто ошибся».
Судья Алексей Колтаков удалился в совещательную комнату и через час зачитал неожиданное решение: «Ходатайство осужденной Ивановой удовлетворить и освободить условно-досрочно».
Как только судья закончил читать постановление, в зале раздались аплодисменты и крики «ура». Я сама кричала громче всех.
Это и правда было неожиданно. Я заметила, что родители Вари плачут. Кира Караулова подошла к бывшему мужу и обняла его. Никто не заметил, как зал суда покинули прокурор и представитель колонии.
«Большая игра» на Первом и в суде
Признаюсь, я посмотрела Первый канал.
И слышала, как телеведущий Кирилл Клейменов, выступивший продюсером фильма о Варе Карауловой, сказал в эфире ток-шоу «Большая игра»: «Конечно, Караулова — преступник. Есть приговор суда. Решение давно вступило в законную силу и для меня здесь нет сомнений. Но, разобравшись в ее истории, ты начинаешь осознавать, что все члены ее семьи — жертвы обстоятельств и тех людей, которые ее подтолкнули к этим трагическим шагам».
Другой участник ток шоу, директор Правозащитного центра Всемирного Русского народного Собора Роман Силантьев был еще более категоричен. Он сказал то, что я бы не хотела, чтобы когда-нибудь услышала о себе Варя Караулова: «Караулову никто не вербовал. Она сама хотела вступить в ИГИЛ (запрещенная организация в России. — «МБХ медиа»), она сама искала людей, которые должны были ей оплатить билет. Караулова хотела убивать. Есть определенный процент людей, которым скучно жить по закону, которые хотят убивать. В этом уникальность этой ситуации. Она не жертва, она типичная преступница. Я не увидел в ней никакого раскаяния. И мы о ней еще услышим».
Хорошо хоть автор фильма Наталия Штонда не согласилась с экспертом: «Я увидела в ней, что она очень потерянный человек. Абсолютно не адаптированный к жизни. Она не сформулировала для себя, зачем поехала туда, почему она увидела осмысленность жизни на войне. Я надеюсь, что это было раскаяние».
«Система сработала правильно»
Кирилл Клейменов: «Роман сказал, что мы еще о Варе услышим. Я был бы рад, чтобы мы никогда о ней не услышали. Система сработала правильно, когда ее отправила туда, куда отправила, и сработала правильно, когда ее освободила, потому что Варя все поняла и больше не повторит эту ошибку. Этот фильм надо посмотреть, чтобы с вашим ребенком ничего такого не случилось».
И на Первом канале показали фильм о Варваре Карауловой и ее истории. В фильме говорят трое: родители и сама Варя. Их откровенные монологи сопровождают кадры хроники, эсэмэски из материалов уголовного дела — ее переписка с вербовщиком.
Эти отрывки разговоров вырваны из контекста и не очень понятно, что имеется в виду.
Но, кажется, авторам фильма это не столь важно, они представляют историю так, как ее преподносила сторона обвинения. А именно: Караулова, мол, решила поменять фамилию, чтобы снова уехать в Сирию, она переписывалась с вербовщиком и поэтому ее посадили. И почему-то авторы фильма не уточняют, что Караулова переписывалась с вербовщиком исключительно под контролем спецслужб!
И мне например, совершенно непонятно, за что ее было сажать, если она сотрудничала со спецслужбами?
Это идея продюсера Кирилла Клейменова: система сработала правильно. А для «клубнички» сгодится интервью гособвинителя после приговора суда: «Помимо Саматова, с которым она (Караулова) активно переписывалась, до этого была так называемая свадьба по скайпу, как мы установили, с другим боевиком, с неустановленным лицом по имени Надир из Дагестана. В дальнейшем у нее был новый поклонник. У нас нет оснований полагать, что это была романтическая история».
Но большая часть фильма — это монологи Вари, заплаканной девочки с двумя косичками, которая откровенно говорит о том, что ни на какую войну не собиралась: «Не предполагала, что такое возможно. Я собаку свою не могу ударить. Как я могу что-то делать с оружием?»
Нам показывают эсэмэску, где Караулова обсуждает с человеком, которого она считает своим женихом, был ли теракт в Казани.
Варя: «В Казани вроде и не взрывали никогда».
Айрат Саматов: «Взрывали муфтия. Его зам погиб. Сам муфтий был ранен, увы».
Варя: «Странно ничего об этом не говорили».
Закадровый голос комментирует: «Она интересовалась минно-взрывным делом, собиралась совершить теракт в Казани».
Откуда это известно? Где доказательства?
Совпадения
И снова Варя в колонии. Вот она ест тюремный суп, вот идет по бараку. На стене плакат: «Первое условие исправления — сознание своей вины».
И последний кадр: девочка с косичками сидит на застеленной кровати. «Если моя история станет для кого-то уроком, дело же даже не в сроке , срок он проходит, какой бы он ни был. Дело в том, какой ценой это все получается. Это другая жизнь — это жизнь Александры Ивановой. А Вари Карауловой как будто бы и нет. Моя жизнь она потом будет, она не здесь. Я Варя Караулова и больше никто».
Занавес.
Но самое главное в титрах: «На свободу она выйдет на 1 год и 10 дней раньше своего первоначального срока».
И я не знаю, когда были записаны эти титры.
Мне бы очень хотелось думать, что судья Вологодского городского суда действительно писал свое решение в совещательной комнате с 13 часов до 14 часов 16 апреля, а не раньше.
И мне бы очень хотелось считать, что показ фильма на Первом канале и последующее за ним ток-шоу о судьбе мирового терроризма с Рамзаном Кадыровым из Грозного, Дмитрием Саймсом из Вашингтона, политологом Вячеславом Никоновым и журналистом Виталием Третьяковым из Москвы, никак не связаны с решением об УДО Варвары Карауловой, вынесенном Вологодским городским судом.
Но что-то мне подсказывает, что таких совпадений в России не бывает.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.