Спецпистолет для казней: как в Белоруссии исчезали и погибали враги Лукашенко

Масштабы репрессий режима Александра Лукашенко в отношении белорусского общества поражают даже ко многому привыкших российских оппозиционеров. За последние месяцы брошены в тюрьмы либо изгнаны из Белоруссии наиболее опасные для Лукашенко кандидаты на президентский пост, мирные протесты жестоко подавляют, людей избивают, против них используют светошумовые гранаты. Несколько человек погибло, счет задержанных и арестованных идет на сотни, общественных лидеров похищают прямо на улице.

Однако в 2020 году белорусская репрессивная система продемонстрировала не очень много нового. Все это — и светошумовые гранаты, и похищения, и избиения — уже неоднократно было и раньше в правление Лукашенко. И даже непосредственные координаторы карательных операций зачастую те же, что и десять-двадцать лет назад.

В прицеле бывшие министры, баркашовцы и журналисты

Уже в девяностых годах череда смертей журналистов и политиков, критиковавших Александра Лукашенко, вызывала подозрения в обществе. В 1996 году в автокатастрофе погибает известный журналист Анатолий Майсеня, автор аналитической статьи «Беларусь во мгле». В 1999 году умирает бывший глава горисполкома города Молодечно, известный белорусский оппозиционный политик Геннадий Карпенко. Официально в качестве причины смерти популярного политического лидера, планировавшего баллотироваться в президенты на выборах, был назван инсульт. В 2000 году нашли повешенным журналиста, основателя сайта «Хартия 97» Олега Бебенина — милиция объявила его смерть самоубийством.

Однако по-настоящему веские причины говорить о существовании в Белоруссии «черных эскадронов» появились в связи с исчезновениями известных оппозиционных политиков Юрия Захаренко и Виктора Гончара.

И Захаренко, и Гончар были членами команды молодого президента Лукашенко, пришедшего к власти в 1994 году. Захаренко был в том же 1994 году назначен министром внутренних дел, а Виктор Гончар был вице-премьером. Однако оба политика вскоре вступили в конфликт с Лукашенко, лишились своих постов и перешли в оппозицию.

Юрий Захаренко пытался организовать Союз офицеров — оппозиционную правящему режиму общественную организацию из ветеранов силовых структур. Также он возглавил комитет по безопасности в рамках оппозиционного «Национального исполнительного комитета».

Экс-глава МВД был похищен в Минске 7 мая 1999 года. Тело его до сих пор не обнаружено.

Виктор Гончар пропал 16 сентября 1999 года вместе со своим другом, оппозиционно настроенным бизнесменом Анатолием Красовским. Вечером они вышли из бани, сели в машину Красовского, но сумели проехать лишь несколько десятков метров — машина была заблокирована автомобилями похитителей. И Гончар, и Красовский бесследно пропали вместе со своей машиной — на месте преступления были обнаружены кровь и осколки разбитого автомобильного стекла.

Вполне вероятно, что похищение популярных оппозиционеров осталось бы неразрешимой загадкой, но преступников подвела любовь к ритуалам и позерству.

Однажды (уже после похищений) на глаза полковнику МВД, начальнику минского СИЗО-1 Олегу Алкаеву  попалась газета «Комсомольская правда», на первой полосе которой были опубликованы портреты Захаренко, Гончара и Красовского с датами их исчезновения. Алкаев, присмотревшись к датам, вспомнил, что именно в дни похищений оппозиционеров ему приходилось выполнять странные поручения тогдашнего главы МВД Юрия Сивакова.

Нужно пояснить, что Олег Алкаев был не просто начальником СИЗО. Да и СИЗО-1 на улице Володарского — не обычное СИЗО. Именно в знаменитой «Володарке» приводятся в исполнение смертные приговоры. А Олег Алкаев, как начальник этого мрачного учреждения, возглавлял и специальную группу, занимавшуюся расстрелами приговоренных к смерти преступников.

У Алкаева хранился в сейфе пистолет, из которого производились расстрелы. Это бесшумный пистолет марки ПБ, разработанный когда-то в СССР для спецопераций. 30 апреля 1999 года Алкаев по распоряжению министра внутренних дел Сивакова выдал «расстрельный» пистолет командиру СОБРа Дмитрию Павличенко. 7 мая был похищен Юрий Захаренко. 14 мая Павличенко вернул пистолет Алкаеву.

Интересно также, что Павличенко (опять же по распоряжению Сивакова) в апреле 1999-го был допущен Алкаевым к процедуре приведения в исполнение смертных приговоров — абсолютно секретному, строго регламентированному мероприятию, присутствовать на котором может только ограниченный круг лиц. Павличенко наблюдал за расстрелом нескольких человек, и, по воспоминаниям Алкаева, пытался узнать, где хоронят расстрелянных. Также Павличенко интересовался у исполнителя приговоров, почему он стреляет осужденному в голову, а не в сердце.

В следующий раз Алкаев выдавал пистолет для неких действий за пределами тюрьмы осенью 1999 года — за оружием приехал адъютант министра Сивакова. Начальник СИЗО передал адъютанту пистолет утром 16 сентября, вечером 16-го исчезли Гончар и Красовский. 18 сентября пистолет вернули в СИЗО.

Возникает вопрос: зачем элитным спецназовцам, входившим в этот «эскадрон смерти», понадобился именно пистолет из «Володарки»? Да, ПБ — пистолет для спецопераций, но в сейфе у Алкаева хранился отнюдь не уникальный по своей конструкции экземпляр. Глава МВД мог, при желании, выдать тому же Павличенко хоть ящик таких пистолетов. Можно предположить, что убийцы оппозиционных политиков рассчитывали, что ПБ из сейфа Алкаева уникален тем, что нигде официально не «отстреливался» для пулегильзотеки, что пули, выпущенные из этого пистолета невозможно идентифицировать. Но это не так — ПБ с «Володарки» отстреливался так же, как и любое другое ведомственное оружие, пуля от него хранится в пулегильзотеке МВД.

Алкаев приводит единственное разумное объяснение использованию «расстрельного» ПБ. По его мнению, похитители и убийцы оппозиционеров стремились доказать самим себе, что они не преступники, а исполнители воли государства, что они не просто убивают, а казнят. Алкаев даже не исключает, что у них на руках мог быть и какой-то «липовый» приговор.

Со своими подозрениями Алкаев пошел к исполнявшему тогда обязанности министра внутренних дел генералу Михаилу Удовикову (Сиваков в то время уже покинул пост министра, перейдя на работу в Администрацию президента). Удовиков, по словам Алкаева, перепугался, сказал, что ему все известно, и он ничего сделать не может. Алкаев после этого начал догадываться, что инициатива по проведению этих секретных операций исходит от кого-то, кто во властной иерархии был явно выше главы МВД.

С отставкой министра Сивакова (апрель 2000 года) расправы не прекратились. Оператор российского телеканала ОРТ Дмитрий Завадский был похищен в июле 2000 года, когда поехал на служебной машине в аэропорт встречать своего коллегу, журналиста Павла Шеремета, возвращавшегося из Москвы. Тело Дмитрия так и не было обнаружено.

А в августе 2000-го возле своего дома был убит неизвестными лидер белорусского отделения ультраправой организации «Русское национальное единство», молодой и харизматичный, популярный среди националистов Глеб Самойлов.

Как КГБ едва не уничтожил «черный эскадрон», созданный в МВД

Обычно дела о похищениях и убийствах оппонентов авторитарного режима становится возможным расследовать только после падения этих режимов. Однако в 2000 году в Белоруссии возникла уникальная ситуация: из-за внутренних противоречий и неконсолидированности силового блока страны белорусский «черный эскадрон» едва не оказался на скамье подсудимых.

В ноябре 2000-го председатель КГБ Владимир Мацкевич выносит постановление об аресте полковника МВД Дмитрия Павличенко, в то время возглавлявшего элитную часть № 3214 Внутренних войск. Заместитель генпрокурора санкционирует этот арест.

«В материалах оперативной разработки имеются достоверные данные о том, что Павличенко Дмитрий Валерьевич является организатором и руководителем преступной группы, занимающейся похищениями и физическим устранением граждан», — говорилось в постановлении КГБ. Там же уточнялось, что Павличенко причастен к убийству руководителя РНЕ Глеба Самойлова, «а также других лиц».

Журналист Павел Шеремет в одном из своих расследований отмечал, что, «по слухам», у Павличенко были обнаружены видеозаписи «странных спецопераций» и списки лиц, которые должны были быть интернированы на случай объявления в Белоруссии чрезвычайного положения.

Павличенко был помещен в следственный изолятор КГБ. Вполне вероятно, что на допросах он «раскололся» и сдал следователям КГБ и прокуратуры всю схему организации «эскадронов смерти». Также дал, наконец, официальные показания о выдаче «расстрельного пистолета» и Олег Алкаев.

Генеральный прокурор Белоруссии Олег Божелко и глава КГБ Владимир Мацкевич пошли к президенту Лукашенко за санкцией на арест Виктора Шеймана, всесильного секретаря Совета безопасности, ближайшего соратника Лукашенко — якобы, именно Шейман стоял и за Сиваковым, и за Павличенко.

Вскоре государственное телевидение Белоруссии сообщило, казалось бы, обнадеживающие новости — об освобождении Шеймана от должности секретаря Совбеза. Однако следующие известия были уже нерадостными: и глава КГБ Мацкевич, и генпрокурор Божелко были отправлены в отставку. Генеральным прокурором стал Виктор Шейман, не имевший даже высшего юридического образования.

Павличенко был освобожден из СИЗО КГБ, дело об «эскадроне смерти» стремительно развалилось. Олег Алкаев успел эмигрировать в Германию, где получил убежище.

Позднее по обвинению в похищении журналиста Завадского была арестована и осуждена банда во главе с бывшим бойцом отряда спецназа МВД «Алмаз» Валерием Игнатовичем. Сам Игнатович, на суде явно выглядевший психически нездоровым человеком, был приговорен за похищение Завадского к пожизненному заключению.

В качестве одного из мотивов Игнатовича называлась месть Завадскому за снятый им в Чечне сюжет, в котором бывший спецназовец попал в кадр. Игнатович на этом видео был задержан российскими федеральными военными. Он даже был под подозрением как участник чеченских формирований. Правда, впоследствии Игнатович уже фигурировал в Чечне как боец подразделений ГРУ. Но именно предполагаемая связь с боевиками вышла Игнатовичу боком: якобы, он был изгнан за это из белорусского отделения «Русского национального единства».

И родственники, и коллеги Завадского выражали сомнение в том, что на скамье подсудимых реальные похитители и убийцы. Но похищение и смерть Завадского, вполне вероятно, могли быть связаны с тем, что он невольно осветил часть странных теневых операций белорусских спецслужб в Чечне.

Новая информация об убийстве Захаренко, Гончара и Красовского появилась только в 2019 году, когда в Европе на журналистов Deutsche Welle вышел Юрий Гаравский, называющий себя экс-бойцом белорусского СОБР. Он утверждает, что состоял в группе, похищавшей Захаренко, а затем Гончара с Красовским. По его словам, группой непосредственно руководил Дмитрий Павличенко, и он же якобы убивал похищенных тем самым «расстрельным» пистолетом — стрелял по лежащим на животе людям в спину, целясь в область сердца.

Сам Павличенко отрицает все обвинения в свой адрес, заявляя, что Гаравский вообще не был бойцом СОБР, а отслужил лишь полтора года срочной службы во Внутренних войсках.

От пистолетов — к газу и гранатам

Полковник Дмитрий Павличенко командовал бригадой спецназначения Внутренних войск МВД до 2008 года. Это та самая элитная часть № 3214, дислоцированная в Уручье, бойцы которой принимают самое деятельное участие в подавлении нынешних протестных выступлений белорусов. В 2006 году Павличенко лично командовал разгоном оппозиционных уличных акций в Минске — с применением газа и светошумовых гранат.

Преемником Павличенко на посту командира этой спецбригады стал в 2008 году Юрий Караев. Сейчас Караев занимает пост главы МВД, и протестующие на улицах Минска ежедневно скандируют: «Караева под трибунал!»

Павличенко же ушел с военной службы в 2009 году — официально по состоянию здоровья. О роли Павличенко в разгоне масштабных акций протеста 2010 года ничего достоверно не известно. Зато многое известно о его роли в событиях нынешнего, 2020 года.

По данным «Новой газеты», отставник Павличенко, уже не являясь ни действующим военным, ни сотрудником правоохранительных органов, участвовал в координации действий силовиков 9–10 августа — в самую горячую (на данный момент) фазу белорусского кризиса. Как и в 2006 году, ОМОН и другие спецчасти массово применяли против граждан светошумовые гранаты и газ, били их дубинками. Во многом именно зверства 9–10 августа спровоцировали последующие стотысячные акции протеста.

Павличенко и сам позднее открыто признал свое участие в разгоне августовских акций — когда выступал на провластном митинге от имени возглавляемой им ветеранской организации «Честь». Корреспондент «МБХ медиа» видел среди участников митинга несколько членов «Чести» — у мужчин в руках одновременно были и флаги, и шуршащие милицейские рации.

Позднее корреспонденты «МБХ медиа» в Минске видели Павличенко в штатской одежде среди силовиков вблизи Площади Независимости, перед тем как там была разогнана очередная акция под красно-белыми флагами. Человек, крайне похожий на Павличенко, был замечен и вблизи резиденции Лукашенко во время массового оппозиционного шествия 6 сентября. В компании оперативников и женщины, похожей на пресс-секретаря Лукашенко Наталью Эйсмонт, этот ветеран в штатском с пригорка наблюдал за демонстрантами. Вскоре протестующие были атакованы газом, а ОМОН начал задержания.

В 2020 году белорусские силовики действуют так, как они привыкли действовать десятилетиями. Власти словно не понимают, что сейчас не 1999 год и не 2010-й.  Во времена лукашенковского большинства можно было творить все что угодно в отношении меньшинства — крики и кровь уходили в песок. Сейчас все по-другому. Лукашенковского большинства больше нет.

Но у нынешней ситуации есть и серьезный минус. Некоторые генералы и чиновники помнят о своих преступлениях и понимают, что в случае поражения не придется рассчитывать на спокойную старость пенсионера. Страх перед ответственностью заставит их держаться за свои кресла до последней возможности.