Владимир Путин подписал закон об обязанности мобильных операторов отключать связь в колониях и тюрьмах по просьбе ФСИН. Авторы этой идеи уверены, что таким образом государство сможет побороть так называемые тюремные колл-центры. Однако эксперты считают, что ничего, кроме имитации бурной деятельности, принятый на днях закон не принесет.
Президент России Владимир Путин подписал закон, по которому операторы сотовой связи на основании запроса ФСИН должны будут блокировать мобильные номера, используемые в колониях. Речь идет о поправках в закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Как следует из документа, решение о блокировке выносится по письменному решению руководителя территориального органа уголовно-исполнительной системы.
В законе отдельно прописывается, что сотовый оператор при выполнении решения представителей ФСИН освобождается от ответственности за нарушение правил оказания услуг. «Оператор связи не может быть привлечен к ответственности и к нему не могут быть применены меры реагирования за нарушение лицензионных требований, вызванные прекращением оказания услуг связи [по номерам, которые используются в исправительных учреждениях и которые попросило заблокировать руководство территориального органа ФСИН]», — говорится в законе.
Поправки были разработаны и внесены в Госдуму группой депутатов, в том числе Александром Хинштейном. В пояснительной записке говорилось, что они призваны предотвратить преступления, совершаемые заключенными. В частности, речь шла о тюремных колл-центрах — когда от лица различных ведомств и организаций гражданам звонят мошенники и вымогают деньги. Несмотря на то, что в исправительных учреждениях мобильная связь запрещена, говорится в документе, количество телефонов в колониях по-прежнему вызывает тревогу. В качестве примера приводятся данные за 2019 год, когда в исправительных учреждения было изъято более 50 тысяч мобильных телефонов.
Также, говорилось в пояснительной записке, телефоны в колониях используются для звонков свидетелям с угрозами, «поставок запрещенных предметов, наркотических средств, а также в экстремистских целях».
Точечное вычисление
Как новый закон будет работать на практике, пока неизвестно. Для того чтобы сотовый оператор заблокировал номер, его нужно узнать. Депутат Хинштейн говорил, что у ФСИН есть специальная аппаратура, которая позволяет выявлять номера, незаконно используемые на определенной территории. «Сегодняшние оперативно-технические возможности позволяют установить все аппараты, даже в выключенном состоянии, находящиеся в отдельном квадрате», — говорил Хинштейн в Госдуме во время обсуждения законопроекта в первом чтении. Система работает по такой схеме: при помощи биллинга оперативники узнают IMEI телефонов, которые выключаются перед проверками в зоне и включаются после. Зная IMEI, они получат и номер сим-карты, тарифный план, историю звонков и прочие необходимые данные.
Автор популярного телеграм-канала «Житель МЛС [мест лишения свободы]», описывающий тюремную систему изнутри, отметил, что практика блокировки по заявке от ФСИН существует в подведомственных учреждениях давно. По его словам, до подписания закона такая блокировка сопровождалась бюрократической волокитой, а для ФСИН это было «долго и неудобно».
«На данный момент я понятия не имею, как на это можно реагировать. До этого я еще ограничивался фейк-GPS, постоянным режимом 4G и отказом давать звонить по мобильной связи вообще всем. Но если блокировки реально будут массовыми, то нас спасет только революция — переход на внешний направленный сигнал вай-фая. А для легавых, если зеки не найдут способ обойти блокировку, открываются широчайшие перспективы — от торговли симками с непрекращающимся спросом на рынке до диктовки своих условий», — сказал он.
Опрошенные «МБХ медиа» бывшие и действующие сотрудники ФСИН на условиях анонимности высказали разные мнения относительно нового закона. «Раньше в учреждениях не было связи и не было таких взяток. Так что идея и решение хорошие», — сказал один из бывших сотрудников. «Если брать задумку в целом — то толк точно будет. Это же касается и нечистых на руку оперативных сотрудников, которых за этим ловили. У заключенных пропадет стимул незаконно приобретать [у них] гаджеты [потому что номера все равно будут блокировать]. Но как именно это будет внедряться, мы еще не знаем», — отметил работник одной из колоний в ЦФО.
Как на зону попадают телефоны
Одним из самых распространенных способов передачи телефона осужденным в России является переброс его через забор учреждения. В регионах регистрируется немало случаев, когда связки с телефонами и сим-картами доставляются на территорию колонии даже с помощью квадрокоптеров. Как правило, оперативные части колоний к таким «забросам» уже подготовлены. Только в январе этого года сотрудники исправительных учреждений отчитывались об успешном перехвате грузов с телефонами в Нижегородской области и в Башкирии.
Впрочем, эксперты говорят и о том, что другим, самым популярным каналом обретения связи на зоне являются сами сотрудники ФСИН. Задержания надзирателей, торгующих мобильниками, случаются периодически в том или ином регионе. Фсиновцев товарищи заключенных встречают на заправках, в городе и за 20-30 тысяч рублей передают через них телефоны. Также зэки и сами договариваются с коррумпированными сотрудниками на местах. Правозащитник Андрей Бабушкин в ноябре 2019 года говорил, что практически все известные ему тюремные колл-центры работали «с участием администрации», а обороты только одного и них, в Тверской области, составляли десятки миллионов рублей.
Масштаб проблемы
Основатель проекта «Гулагу.нет» Владимир Осечкин убежден, что новый закон — не больше чем имитация бурной деятельности. Он и его коллеги проводили собственное расследование и уверены в том, что система тюремных поборов, существующая в учреждениях ФСИН, и то, что авторы законопроекта называют тюремными колл-центрами, взаимосвязанные вещи. Как рассказал Осечкин «МБХ медиа», без участия силовиков и офицеров ФСИН vip-камеры СИЗО, куда поставляются не только мобильные телефоны, но и прочие атрибуты комфортной жизни, не могли бы существовать.
«[В этой системе] есть бригады “але-мале”. Они состоят из молодых ребят из числа заключенных, которые умеют хорошо болтать. Иначе говоря, профессиональные мошенники. В реальной жизни они могли бы работать на “холодных” и “горячих” звонках в колл-центрах, но они встали на скользкий путь, — рассказал Осечкин. — Вот, например, в Рязянской области в колонии №3 были такие бригады. Там существовал отряд, в который рядовым сотрудникам был просто запрещен вход. Там была куча телефонов. Участники этих бригад звонили и обманывали людей. У нас есть женщина-предприниматель, мы ей помогаем, вот ее на 20 миллионов рублей заключенный такими звонками окучил, говоря, что ее любит и страдает. Параллельно он окучивал другую. Женщина, погруженная в эту любовную авантюру, продавала машины, брала кредиты…».
Владимир Осечкин напомнил, что территории колоний и СИЗО — закрытые, это режимные объекты. «Вся запрещенка туда может попасть только в том случае, если сама администрация ее пропускает. Слова обо обратном — полная ерунда. Администрация всегда может провести обыски, загнать в колонию спецназ и разгромить любые колл-центры. Но проблема в том, что сами же опера туда эти телефоны и проносят», — уверен Осечкин.
Он считает, что с принятием нового закона коррумпированный сегмент системы ФСИН продолжит существовать, а единственными, на ком он скажется, станут рядовые зэки. «Они для статистики будут ловить каких-нибудь дураков, которые будут покупать внутри зоны телефоны за 50 тысяч, чтобы сделать пару звонков жене. Вот их и будут запихивать в статистику. А все эти бригады “але-мале” как работали, так и будут продолжать работать. И да, вероятно, стоимость камер-непроверяек теперь еще повысится», — уверен Владимир Осечкин. Он имеет в виду камеры в СИЗО и колониях, в которые либо вообще, по договоренности с администрацией, не заходят рядовые сотрудники учреждений, либо проводят в них лишь формальные проверки. Осечкин добавил: «Нас ждет лишь имитация бурной деятельности».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.