В воскресенье 15 марта 2015 года Андрея Адуллина разбудил звонок его друга, Булата Шаймарданова: тот просил купить мышку для ноутбука и принести ему в больницу, куда Булат недавно попал. Навестив его, Андрей вернулся домой, поел и лег отдохнуть, а в четвертом часу снова вышел из дома.
Отец Андрея, Павел Адуллин, в тот день лежал дома с температурой. Но после звонка из полиции он быстро поднялся и уехал — мать Андрея, Наталья, даже не успела спросить, куда.
Потом раздался звонок в домофон, и незнакомый голос спросил у женщины: «Ритуальные услуги заказывали?». Наталья ответила, что они, должно быть, ошиблись адресом.
— Я даже не думала о плохом, — говорит Наталья. — Варила суп. Потом встретила мужа у дома, он хромает, идет еле-еле, еще и температура под 40. Говорю: «Что случилось?» — «Ничего-ничего. Сейчас машину возьмем и поищем Андрея». Я говорю: «Андрюшки, что ли, нету в живых?». Муж мне так и не сказал, что случилось, сказал, сейчас поедем, посмотрим. Оказалось, он вернулся за ножом.
Нож нужен был, чтобы перерезать веревку на шее Андрея. Его тело нашли в лесополосе недалеко от дома.
Осмотр места происшествия
Андрею Адуллину было 24 года. Он жил в городе Ишимбай Республики Башкортостан, работал вахтами на Охотском море, встречался с девушкой, рассказывает Наталья Адуллина. Из последней вахты Андрей вернулся в сентябре 2014 года, заработал около 750 тысяч рублей, через несколько месяцев все потратил: на аренду жилья, раздал родителям и девушке, дал взаймы друзьям, так что до новой поездки уже на Север жил на деньги родителей.
— Сын собирался на работу, мы уже заплатили деньги организатору, который собирал людей в нашем городе, — говорит Наталья. — Мы уже собрали дорожную сумку. Его убивают в воскресенье, а в понедельник через неделю он должен был ехать.
Наталья уверена, что сына убили, что расследование фактически не велось. Четвертый год она пытается добиться правды.
Несовпадения в отчетах появились с самого начала. Например, старший лейтенант полиции Галимуллин написал в рапорте, что труп был обнаружен около 18:15, а другой сотрудник полиции, капитан Двинянин, в своем рапорте докладывал, что в 18:40 о трупе по телефону сообщил некий Сагидулин.
Согласно протоколу осмотра места происшествия, следователь следственного отдела СУ СК по Республике Башкортостан Станислав Долгов проводил осмотр с 19:10 до 20:05. Как позже напишут в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, такой промежуток времени с момента обнаружения тела «исключает целесообразность вызова бригады скорой помощи». Следователь Долгов обошелся не только без «скорой», но и без понятых, вместо них был специалист Константин Гизатулин. Место происшествия и труп сфотографировали.
«На данном участке также имеются редко растущие деревья, на одном из которых обнаружена веревка плоской формы, на которой повешен труп мужчины. Один конец веревки привязан к дереву, которое расположено параллельно земле, а на другом повешен труп мужчины в области верхней трети шеи. Веревка на шее трупа образует петлю странгуляционную косовосходящую, незамкнутую», — описывает место происшествия следователь (пунктуация, порядок слов и грамматические ошибки сохранены). Обратите внимание на то, что в протоколе петля незамкнутая. К этому вернемся немного позже.
На фото с места происшествия — трубы теплотрассы. В одном метре от них — Андрей на коленях. От шеи идет петля, второй конец привязан к дереву. Руки спрятаны в карманы куртки, голова слегка наклонена вниз, из-под футболки выглядывает крестик. На фотографии сзади видно, что между затылком и узлом петли есть небольшое расстояние.
Протокол немногословен, что потом будет обосновываться наличием фотографий. Например, в протоколе не упоминается, что Адуллин повешен стоя на коленях. По фотографиям заснеженной местности непонятно, были ли следы шин, обуви, волочения, в каком состоянии была одежда Андрея, какой длины веревка, из какого она может быть материала. Написано, что не обнаружено следов борьбы и пятен, похожих на кровь, что, кроме следов от петли (в криминалистической терминологии — странгуляционной борозды), телесных повреждений не найдено; кожа туловища мягкая, с видимыми трупными пятнами.
«За спиной моего сына вся поляна была утоптана, там лежало бревно, жгли костер, много бутылок. — вспоминает Наталья. — Там собирались отдыхать все кому не лень. Следы от костра, тропинки они вообще не записали».
После следственных действий и опознания Андрея отцом следственная группа оставила труп висеть как есть, и уехала. Когда супруги приехали на место, рядом с лесополосой стояли два парня, знакомые Андрея. Откуда они там взялись, неизвестно. Один, Илья Бойков, помог вытащить Андрея из петли и погрузить его на заднее сидение их машины, другой, Руслан Халитов, отвез Наталью домой. Муж с трупом сына поехал в отделение полиции, а оттуда в морг.
Свидетельство о смерти
В своем заключении судмедэксперт Дмитрий Рябов написал: «В верхней трети шеи имеется одиночная, косовосходящая, неравномерно вдавленная, замкнутая странгуляционная борозда. При судебно-медицинской экспертизе трупа каких-либо повреждений, кроме странгуляционной борозды на шее, не обнаружено». Здесь вспомним, что следователь рапортовал о незамкнутой петле.
В заключении Рябов написал, что взял ткани на гистологическое исследование, которое так и не провели, что следует из справки следователя Станислава Долгова.
В медицинском свидетельстве о смерти говорится, что время смерти не установлено, род смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай и так далее) не установлен, причина смерти — механическая асфиксия от сдавления шеи петлей.
В крови Адуллина нашли этиловый спирт — 1,1 промилле. Это примерно соответствует стакану водки. Как говорит его мама, Андрей, вообще пил редко, мог выпить с друзьями, а в тот день вышел из дома трезвым.
Андрея похоронили на следующий день после смерти, 17 марта 2015 года. Возможную главную улику — веревку (как вспоминает Наталья, она была из темно-серого подкладочного материала вроде атласа) частично сожгли, частично захоронили вместе с Андреем: «Муж принес домой меньше половины веревки, но женщины на похоронах сказали, нельзя ее оставлять — положили в гроб. А остальное оставалось на стволе дерева, мы взяли и сожгли. Мы же не знали». Экспертиза веревки, соответственно, проведена не была.
Семейное расследование
Из морга Павел Адуллин вернулся с телефоном сына. В сообщениях супруги увидели, что Андрею написали: встреча в 16 с «одним человеком» на реке Тайрук или за магазином «Волна». В том же месте его и нашли, говорит Наталья.
Булат Шаймарданов, которого в тот день навестил Андрей, рассказал мне, что Андрея позвали на встречу еще в палате. Начав переписку с фразы «Этот разговор не может быть в соцсетях», Булат написал, что Андрей говорил о планах на будущее, работе, пообещал навестить позже вечером.
«Звонили при мне, что за люди, не знаю. Я сказал не идти. Просто, если тебе забивает встречу непонятный человек, зачем туда идти одному, — написал Булат. — Вы все знаете, попрошу вас больше не писать мне».
Но в объяснениях следователю Долгову в 2015 году Булат сказал, что Андрей его «сильно обнял и долго держал, не отпуская», хотя обычно они прощались быстро. Булата это, по его словам, насторожило, но он ничего не спросил.
Семья позвонила отправителю СМС. Им оказалась некая Кристина Летунова, сказала, что с Андреем не знакома, что ее попросила передать информацию о встрече ее подруга Елена Филиппова.
В своих объяснениях следователю Филиппова сказала, что состояла в отношениях с Андреем в 2009 году, с тех пор они не общались, но она узнала, что нынешняя девушка Андрея, Аделина Халитова, «очень ревнует Адуллина к ней», о чем хотела поговорить с Андреем лично. По словам Филипповой, молодой человек отказался встретиться, и они так и не увиделись. Показания Филипповой подтвердила Кристина Летунова и мама Елены. В ходе доследственной проверки выяснилось, что Кристина и Елена обе замужем и воспитывают малолетних детей. Елена Филиппова не ответила на мои вопросы о том, что произошло 15 марта 2015 года. Почему тогда Андрей оказался на месте встречи, если она не состоялась, неясно.
Наталья Адуллина предоставила мне распечатку звонков Андрея с 14 по 15 марта 2015 года. Предположительно последним звонком при жизни был входящий от Гульназ Гилязовой в 15:19. Как выяснила мама Андрея, это звонил некий Алик Гилязов, который позвонил с телефона своей матери.
— Я сказала об Алике заместителю руководителя следственного отдела Газизову, чтобы его опросили. Тот сказал, что Гилязова поймали с крупной партией наркотиков в машине, и сейчас он сидит.
Номера из расшифровки звонков сейчас уже не используются, поэтому мне не удалось дозвониться до тех, кто связывался с Андреем в тот день.
Второй самоубийца
В конце апреля 2015 года, на следующий месяц после смерти Андрея, к Наталье на улице подошел молодой человек, сказал, что знает, что ее сына убили. Наталья позвала его к себе домой, чтобы он рассказал все, что ему известно. Марсель пообещал прийти позже. Но так и не дошел.
— Его нашли на том же месте 21 мая. Так же повешенным на коленях, — рассказывает Наталья.
Уголовное дело по факту смерти Марселя заводить не стали. В постановлении об отказе сказано, что труп обнаружен возле теплотрассы вблизи улицы Чкалова. А Андрея нашли возле той же теплотрассы в 150 метрах от дома 45 по той же улице. На трупе Марселя обнаружили кровоподтеки на правом плече, ссадины на обеих кистях от «воздействия тупого твердого предмета или при ударе о таковые». По словам матери Марселя, он ушел из дома пьяным, поэтому, как сделал вывод капитан полиции Мишаков, телесные повреждения мог получить сам. Марсель был признан самоубийцей, дело по статье «Побои» заводить отказались — «за отсутствием события преступления».
Борьба за дело
Уголовное дело по факту смерти Андрея не заводили очень долго. Больше полугода следственный отдел СУ СК по республике раз за разом выносил постановления об отказе за отсутствием события преступления (по статьям за доведение до самоубийства, убийство, умышленное причинение тяжкого вреда), но ишимбайская прокуратура постановления одно за одним отменяла: Наталья жаловалась на бездействие следственного отдела, прокуратура возвращала материалы доследственной проверки обратно «для устранения имеющихся недостатков».
Весной 2016 года следователя Станислава Долгова привлекли к ответственности за «волокиту при проведении процессуальной проверки». По словам Натальи, его сначала перевели в следственный отдел в Стерлитамаке, но через какое-то время он вернулся на прежнее место работы в Ишимбае.
Дело бы, наверное, так и не завели, если бы Адуллины не обратились к председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину через «ВКонтакте» в конце 2016 года. 11 октября 2017 года их пригласили на личный прием к Бастрыкину.
«Как только услышал, что на месте происшествия не было скорой помощи, сразу сказал возбудить уголовное дело», — рассказывает Наталья.
Уголовное дело по статье за доведение до самоубийства, 110 УК РФ, возбудили 13 октября 2017 года. Им занимается третье следственное управление в Нижнем Новгороде. Потерпевшей признали Наталью Адуллину. По ее словам, с возбуждения уголовного дела сменилось три нижегородских следователя. Следствие продлевали несколько раз, сейчас — до 13 апреля 2019 года.
О ходе следствия семья ничего не знает, адвоката у них нет.
О чем эта история
У этой истории нет конца. Спустя четыре года истину установить очень трудно. Половина людей, которые могли бы быть свидетелями, уже ничего не помнят или не хотят вспоминать. Я не знаю, убили ли Андрея, или довели до самоубийства, или 24-летний парень по каким-то причинам решил уйти из жизни сам (а потом на этом же месте то же самое случилось еще с одним молодым человеком). Но очевидно одно: эта история — яркий пример непрофессионализма следствия, путающегося в рапортах, элементарно не изучившего все вещественные доказательства, просто бросившего их на месте происшествия вместе с трупом. И обрекшего целую семью на жизнь в мучительных попытках понять, что же произошло с их сыном 15 марта 2015 года.
На том месте, где нашли Андрея, его семья сделала маленький мемориал: повязали разноцветные ленточки («раньше оставляли цветы, но их крадут»). Дерево, от которого шла веревка к шее Андрея, давно кто-то сломал. Но Адуллины все равно приходят на это место.
— Усталости у меня нет. Я еще даже не плакала, у меня не получается плакать. Мы еще не поняли, что это с нами случилось, — говорит Наталья Адуллина. — Я бы выплакалась. Я бы много плакала, но не могу… Я на то место происшествия ходила. Я кричала: «Выходи, я знаю, что ты здесь! Я же знаю, что ты здесь, наблюдаешь за мной, выходи». Я кричала там в лесополосе, но никто не вышел.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.