На мероприятии в поддержку политзаключенных со сцены рассказывали, чем ИВС отличается от ОВД, а блатные хаты от плохих, а в баре посетители хвалили Путина, цитировали Ройзмана и дарили конфеты.
Бар «Делай культуру» располагается в 700 метрах от Лубянки. Это небольшое питейное заведение с граффити на стенах в туалете и книжным стеллажом в основном зале. Почти каждый раз, когда я слышу о баре, это связано с приездом туда редакции студенческого журнала «DOXA». Здесь они провели уже несколько своих мероприятий и 25 сентября снова собрались в ДК — на этот раз студенты решили поговорить о политзаключенных в России и опыте заключения в целом.
К началу мероприятия в баре не так много людей. Расставленные по залу табуретки пустуют. Можно встретить ребят из «DOXA» и их приятелей. Они готовят мерч для продажи, переписываются с приглашенными спикерами и обсуждают другие вопросы организации.
— Почему вы проводите мероприятия в барах? — спрашиваю я Наталию Тышкевич, занимающуюся менеджментом мероприятий журнала «DOXA».
— Мы приходим туда, где можно встретить студентов, просто для нас это и так естественное место обитания, — отвечает мне Наталия. — Студенты здесь могут отдохнуть от академического жесткого пространства.
В самом баре можно встретить людей, которые никак не связаны с академическим миром. Я подхожу к молодому парню, собираясь задать вопросы о политике. Он просит объяснить, что здесь происходит.
— Знаешь что-то о журнале «DOXA»? — спрашиваю я молодого человека.
— Нет, я не сижу в интернете, я читаю книжки. Меня зовут Александр, группа «Привет шмон», занимаюсь репом и drum n bass’ом, — представляется он мне.
— О московских протестах этим летом что-то слышал?
— О московских протестах? Я за Путина. Я коренной москвич. Как бы в целом Путин — красава. Во-первых, кто так сможет управлять страной? В-третьих, типа вся ненависть к Путину от людей возлагается, потому что они себя же ненавидят сами. Потому что, ну, слышала такую тему, да — плохое, что ты видишь в людях, это и есть ты.
— А как ты относишься к тем, кто против Путина?
— Я скажу им, чтобы начали читать книжки. Научились думать хотя бы.
— Какие книги нужно прочитать, чтобы за Путина быть?
— Веды.
— А что думаешь по поводу того, что людей осудили на жесткие сроки за участие в митингах?
— Значит, люди п****сы и по карме что-то не то натворили.
В баре играет музыка в жанре эмбиент и горит неоновый свет. Музыку выключат, когда начнет выступать историк и сотрудник правозащитного центра «Мемориал» Алексей Макаров. Он пришел, чтобы рассказать собравшимся об истории понятия „политзаключенный“ в СССР и России.
«Во время лекции в баре ничего нельзя заказывать с шейкером», — предупреждает девушка из «DOXA». После лекции она объявит перерыв, во время которого можно выйти покурить или купить мерч студенческого журнала. У «DOXA» можно приобрести стикеры, значки, открытки, сумки и футболки со своим логотипом. Одну из футболок покупает Петр, 26-летний программист. «На груди буду носить надпись “DOXA”, это круто я считаю».
Мерч продает Анастасия Николаенко, которая не первый год входит в объединение «DOXA». Этим летом об этом журнале выпускали материалы Афиша Daily и британский телеканал BBC. Анастасии не очень понравился образ, который журналисты для них придумали. «Они пытаются создать культ маленьких медиа. Типа вау, ух ты, есть люди которые бесплатно работают, а мы тут за деньги пашем».
На стене, слева от диджейского пульта, нанесено граффити с изображением сотрудника ОМОН. Справа от пульта расположена барная стойка, за ней сидит молодая девушка. Это хозяйка бара, Марийка.
— Приходили ли к вам сотрудники полиции в бар? — спрашиваю я Марийку.
— Вот я сегодня жду с нетерпением, сегодня, кажется, что могут. А так к нам приходили по поводу вечеринки Олега Навального, — рассказывает хозяйка ДК о неприятном инциденте, который произошел год назад.
Бармены и повар, работающие в баре, на мои вопросы отвечают исключительно в ироничном тоне.
— На митингах какая-то хтоническая энергия чувствовалась, она в воздухе витала. Видимо потому, что материалы ненатуральные использовали для дубинок полицейских: резину и свинец, — рассказывает повар Василий о своем участии на митингах.
— А какая энергия в местах временного задержания? — спрашиваю я Василия после того, как он говорит о том, что ему приходилось быть в качестве задерживаемого.
— Исключительно положительная. Замечательные люди, прекрасные, очень много шутят, весело вообще и бьют аккуратно.
После разговора я отхожу от барной стойки, но меня вновь к ней подзывают — ребята хотят сделать подарок. Мне протягивают жестяную коробку с изображением Владимира Путина. Внутри коробки конфеты. «Владимир Владимирович нам предоставил сладкую жизнь и сладкий выбор», — говорит повар Василий. Я выбираю из коробки несколько конфет и кладу в карман.
После Алексея Макарова выступает Алексей Федяров, работающий в правозащитной организации «Русь Сидящая».Он подготовил для студентов гид по местам содержания под стражей и рассказывал, чем ИВС отличается от ОВД, а административное задержание — от уголовного.
К этому моменту зал бара уже был забит людьми. От многих из тех, с кем я разговаривала, пахло пивом. Часть людей ушла во двор здания, где находится бар. Они курили и общались с друзьями.
— Готовы сесть в тюрьму за свои убеждения? — спрашиваю я студентов, стоящих в кругу.
— Как говорил Евгений Ройзман, каждый уважающий себя интеллигент должен отсидеть, — отвечает мне один из ребят.
Тем, кто остался внутри бара, анархистка Лена Горбань рассказывала о том, как она переписывается со своим другом Азатом Мифтаховым. Аспирант МГУ сейчас находится в СИЗО по обвинению в поджоге штаба «Единой России». «Фразы типа “нужна революция” проходят без проблем цензуру, это меня вообще порадовало», — рассказывает Лена.
Вышедшие на свободу фигуранты «московского дела» Влад Барабанов и Айдар Губайдуллин, стоя у диджейского пульта, рассказывали о том, какие письма они получали, пока находились под стражей.
«Хаты бывают разные. Есть обычные людские правильные хаты, есть блатные хаты, есть плохие хаты, назовем их так. Когда приходишь в хату, надо спросить, людская хата или нет. Если нет, то ты просто в нее не заходишь. Сотрудники к этому даже нормально относятся», — рассказывает мне закончивший Физтех программист Айдар Губайдуллин. Он пробыл 41 день в СИЗО и двух ИВС за участие на одной из протестных акций этого лета.
Последней выступала журналистка Тима Мутаева с лекцией о современном шансоне. «Русский шансон, как африканский блюз, рассказывает о тяжкой судьбе народа», — считает Тима. Презентация у журналистки была юмористическая, слушающие смеялись и охотно хлопали. «Любовь к шансону передается по Кругу», — озвучила Тима один из мемов.
После выступления она включила музыкальный сет, составленный из репертуара российских исполнителей в жанре шансон. Около десяти читателей студенческого журнала «DOXA» собрались в центре зала, чтобы потанцевать под песни Михаили Круга и Сергея Трофимова.
«DOXA» собирает деньги на оплату штрафов студентов и сотрудников университетов, которых преследуют по политическим мотивам. Также команда журнала создала службу поддержки задержанных студентов и сотрудников российских университетов — @DOXA_OVD.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.