«Внук нанес деду колоссальный ущерб». Елена Шувалова об исключении из фракции КПРФ

Фракция КПРФ в Мосгордуме исключила из своего состава депутатов Дмитрия Локтева и Елену Шувалову. Локтев чуть раньше был исключен из партии, а Шувалову лишили членского билета еще год назад. Партийных боссов давно не устраивала позиция Шуваловой по многим вопросам — она голосовала против поправок в Конституцию и принятия бюджета Москвы, а в прошлом году пригласила на круглый стол в московский парламент Алексея Навального. «МБХ медиа» поговорило с Шуваловой о том, как происходило ее исключение из партии, о депутатском будущем и о предстоящих выборах в Госдуму. 

— Как вы восприняли известие об исключении из фракции?

— Да никак, знаете. Как говорится, ходила с булыжниками на ногах, а теперь они свалились. 

— Вам было известно заранее, что вас могут исключить?

— Нет, все было сделано очень внезапно и спонтанно.

— Как проходила процедура исключения? 

— Во-первых, заседание фракции было назначено на семь вечера. Чтобы вы понимали, обычно фракция собирается сразу после заседания комиссии Мосгордумы по организационной работе. На этой комиссии решаются ключевые для жизни города вещи. Именно там определяется повестка дня очередного заседания думы. От КПРФ в состав комиссии входят Николай Зубрилин и Леонид Зюганов. Нонсенс уже в том, что несмотря на свои заоблачные зарплаты они, к сожалению, пропускают заседания этой комиссии. Вот и на вчерашнем заседании их тоже не было.

Так вот, фракция обычно заседала после этой комиссии, в пять вечера. Вчера пришлось ждать до семи часов. Но у меня и мыслей не было о том, что нас с Локтевым собираются исключать.

— Как вам об этом объявили?

— Мы зашли, и Павел Тарасов быстренько заявил, мол, давайте исключим их, потому что они плохо себя ведут, не выполняют указания [главы горкома КПРФ Валерия] Рашкина, не поддерживают бюджет и изменения в Конституцию. С места в карьер, что называется, объявил. Я даже не успела запись включить. 

— А чего же вы бюджет не поддерживаете?

— Потому что принятие бюджета — это огромный пласт работы в Мосгордуме. Именно бюджет определяет политику города. Не будет денег — не будет плитки, небоскребов, хорд и диаметров. Вот какую я еще могла позицию занимать по бюджетным вопросам как человек, который пришел отражать позицию своих избирателей? Естественно, я была против выделения этих заоблачных средств — и на развитие транспортной системы, поскольку считаю это прибылью транспортных олигархов, и на реновацию в ее нынешнем виде… В партии это не нравится. Им гораздо спокойнее сидеть, как я считаю, в связке с правительством Москвы. А тут мы появились и начали, как они говорят, «наносить вред фракции». Да, все верно! Мы наносили вред их сотрудничеству с правительством Москвы!

— За вас кто-нибудь заступился на заседании фракции?

— Да, Евгений Ступин и Елена Янчук. Ступин сказал, что по-человечески такие вещи недопустимы. Янчук была просто в шоке, она сказала, что совершается подлая вещь. На их слова все остальные присутствующие, простите за выражение, плюнули и чихнули. А потом проголосовали за. 

— С руководством партии после этого у вас разговора не было?

— Ну что вы, нет, конечно. Более того, такие вещи [исключение из фракции] не делаются без согласования с руководством. В тот же день, то есть вчера, состоялось заседание бюро горкома КПРФ, которое возглавляет Рашкин. Я у членов этого бюро поинтересовалась, принимали ли они такое решение. Там ответили, что даже не знали об этом. Так что это чисто волюнтаристское решение определенных граждан, которые числятся членами КПРФ и стоят у ее руководства.

— Геннадий Зюганов здесь мог какую-то роль сыграть?

— Безусловно, с ним это согласовано. Вы что? Внук-то его сидел [на заседании фракции] и голосовал за мое исключение. И я считаю, что внук нанес деду колоссальный ущерб. Вы же понимаете, что это на самом деле удар не по нам, а по партии. Приближаются выборы в Госдуму. Конечно, КПРФ пропустят. Дадут перейти барьер. И Зюганов, и Кашин, и Мельников — будут в следующем созыве. Но нужно, чтобы партия набрала как можно меньше голосов. И поэтому наносятся вот такие удары [как исключение нас из партии и фракции].

— Исключение из фракции каким-либо образом скажется на вашей дальнейшей деятельности?

— Ну, мы не сможем больше проводить круглые столы. Несколько лет назад были приняты изменения в регламент Мосгордумы, по которым заявки на круглые столы могут подавать только фракции и комиссии. Комиссии возглавляют только единороссы, а членом фракции я теперь не являюсь, соответственно, подать заявку не смогу. Но мы, конечно, будем выяснять, каким образом образовалось это нарушение прав депутатов, неравенство.

 Хотя, как вы сами знаете, неравенства здесь, в Мосгордуме, и без того хватает. Кто-то работает на постоянной основе (получает зарплату из бюджета   — «МБХ медиа»), кто-то не на постоянной. Одни завалены деньгами, включая внука [Зюганова], а другие — живите, мол, по принципу «как хочешь, так и крутись». Надо как-то умудряться и семье, детишкам на хлеб заработать, и депутатские полномочия все выполнить. Тут ведь изначально заложены такие преступно недопустимые принципы, когда депутатов таким образом делят. Я не говорю, что надо всем по 700 тысяч в месяц платить. Дайте всего лишь всем поровну, так, чтобы человек мог спокойно выполнять свои обязанности и сводить концы с концами.

— Когда-то вы приняли решение вступить в КПРФ, стали членом фракции. С оглядкой на прошлое, не жалеете, что выбрали эту партию, веру в коммунизм не потеряли? Может, стоит теперь примкнуть к какой-то другой партии?

— Нет. Дело ведь не в партийной принадлежности, а в убеждениях. Они у меня остались прежними. Наоборот, считаю, что это не я потеряла веру, а те, кто нас исключают, вот они отходят от коммунистических принципов. 

— В Госдуму не планируете баллотироваться?

— Пока таких планов у меня нет, и вот по какой причине. Я вообще никогда никуда избираться не планировала. В Мосгордуму, например, меня выдвинули. И я это говорю не для красного словца. Это действительно так. Люди должны выдвигать. Они выдвинули, и я пошла. Меня ведь никуда пускать два раза не хотели, и все включая руководство КПРФ, говорили, что правительство Москвы меня не пустит, [однако избралась]. Хотя и было тяжело, со всеми фальсификациями и прочим.

Но сейчас я еще более скептически ко всему этому отношусь. Потому что они ввели три вещи, которые, на мой взгляд, преодолеть невозможно. Это электронное голосование (когда они пишут на коленках все [что хотят] и ничего проверить нельзя), голосование «на пеньках» (когда они приезжают с урнами во дворы, и там вообще не понятно, что происходит), и наконец — трехдневное голосование. Где три дня, там и три ночи. Бюллетени, как показала практика во время голосования по поправкам в Конституцию, остаются в урнах на ночь в сейфе глав администраций или директоров школ. И делай с ними, что хочешь. 

Поэтому, я считаю, руководство КПРФ лучше, чем кто бы то ни было, понимает, что победить на предстоящих выборах невозможно. А результаты будут писаться на коленках в ручном режиме. И они [КПРФ] просто идут на договорняк. Сказали им избавиться от неугодных — они избавляются. И чихать им на мнение массы коммунистов. В их понимании партийная дисциплина — это что-то вроде: я царь, сказал тебе, выполняй!