Несмотря на то, что карта не отражает реальной ситуации с распространением респираторных заболеваний в местах лишения свободы, она как минимум способствует большей открытости ФСИН, рассказали «МБХ медиа» правозащитники.
Карта проекта — prisonmap.info — пока еще не покрывает всю Россию, но стремится к этому. Директор фонда «Общественный вердикт» Наталья Таубина рассказала «МБХ медиа», что данные на карту попадают в случае, если информацию подтвердили как минимум два источника. «Это трудно назвать статистикой. Мы не можем получить информацию со всех регионов. Скорее речь идет о принципе сбора от заключенных, будь то в колониях, следственных изоляторах, от их родственников, от тех, кто уже освободился, но не теряет связь с колонией, а также от адвокатов. Мы получаем эту информацию практически в каждодневном режиме», — говорит Наталья.
Как рассказала «МБХ медиа» адвокат Вера Гончарова, все началось с вопросов родственников об обстановке в местах заключения. «Мы посылали запросы, на которые получали ответы, отписки или тишину. Потом ситуация накалялась, объявлялся режим особых условий, мы реагировали на информацию. Так и появился этот проект», — говорит правозащитница.
В создании и ведении проекта участвует сразу несколько фондов и адвокатов: Московская Хельсинкская группа, Санкт-Петербургский «Гражданский контроль», Уральская правозащитная группа, фонд «Общественный вердикт», Центр содействия международной защите, адвокаты Вера Гончарова, Ирина Бирюкова, Каринна Москаленко, Мария Серновец, юрист Ассоциации «Правовая основа» Яна Гельмель.
ФСИН, как слышно?
По каждому случаю заражения заключенных правозащитники направляют официальный запрос в региональное управление Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН).
Ответа обычно приходится ждать больше месяца, рассказала Наталья Таубина, потому что службы пользуются законом о работе с жалобами и обращениями граждан, где на ответ дается 30 дней. В некоторых случаях в ответ на запрос юристов на следующий день выходит опровергающий пресс-релиз региональной службы. «Там были сообщения о том, что правозащитники в очередной раз “надумывают”, в колониях все в порядке. В последнее время такого экстренного реагирования на наши сообщения не происходит, последний раз это было месяц назад», — рассказывает Наталья.
Глава Уральской правозащитной группы Николай Щур не подает заявления во ФСИН — он считает это «бесполезной тратой времени». «ФСИН соврет в любом случае. Если там есть заболевшие, он не скажет, что они есть. Если есть там 100 заболевших, допустим, он скажет, что там всего два-три заболевших. Более того, ответ от управления придет только через 30 дней. Тогда эти данные станут совершенно неактуальными», — рассказал Николай.
Были в практике юристов и случаи, когда формальный ответ от ведомства еще не получен, но после запроса на следующий же день в колонии ситуация меняется. Так, по словам Натальи Таубиной, в одной из колоний Ярославской области начались проверки, измерение температуры, выдача средств индивидуальной защиты.
О похожем случае рассказала и адвокат Вера Гончарова. После отправленного ею запроса в колонию, туда пришла проверка, раздали маски и перчатки, поставили ведро хлорки. «Правда, в некоторых учреждениях это носит достаточно формальный характер. Маски раздали, но эту одноразовую маску сотрудник колонии носит неделями. Однако визуально все нормы обеспечены», — говорит правозащитница.
На сайте есть и образцы запросов во ФСИН и прокуратуру для родственников заключенных. «Пока мы работали над картой, мы поняли, что важно не только дать в одном месте всю информацию, которая нам известна, но и дать возможность самим родственникам узнать информацию о своих родных в местах лишения свободы. Не все готовы обращаться за помощью к нам, но могут сами сделать запрос», — комментирует это Наталья Таубина.
Адвокату Вере Гончаровой родственники заключенных звонят постоянно. Сегодня один из ее доверителей освободился из колонии недалеко от Минусинска, Красноярский край. «По его письму некоторое время назад я поняла, что он вообще не в курсе, что есть какой-то карантин, меры по дистанцированию. Я отправила запрос в это учреждение с конкретными вопросами относительно этого лица: проводили ли ему тест? дадут ли ему перчатки и маску, когда он выйдет за ворота учреждения?».
«Мне честно ответили, что тест не проводили, и что перчаток и маску не дадут».
«Это был, пожалуй, единственный честный ответ из всех, которые я читала за все время пандемии. Таким образом мы были подготовлены», — говорит юрист. Люди, которые его встречали, имели при себе маски и перчатки.
Реальная статистика?
Говорить о сборе достоверной статистики сложно. Вся информация, по словам директора фонда «Общественный вердикт», собирается крупицами, но и о них важно знать. Все адвокаты подчеркивают, что данные на карте — приблизительные. «На воле со статистикой не все понятно, а в заключении тем более», — говорит Наталья.
«Иного не получится просто, нет других источников. Сейчас ведь фактически нет общественного контроля в Российской Федерации, в колонии не заходят независимые правозащитники, они не могут лично о чем-либо узнать. Поэтому все пользуются вот такими сведениями. Кто-то пользуется только официальными ответами, но цена этим ответам грош», — говорит глава Уральской правозащитной группы Николай Щур.
По официальным данным ФСИН, число заболевших в колониях составляет 238 подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Намного больше заболевших выявлено среди работников исправительных учреждений — 980 человек. Всего в системе исправительных учреждений провели 52 тысячи тестов на коронавирусную инфекцию.
ФСИН также сообщает, что в России число заключенных, находящихся в местах лишения свободы на 1 мая 2020 года составило 511030 человек.
Наталья Таубина считает, что информация о числе заболевших в колониях занижена. «Основываясь на информации, которую мы получаем, случаев заражения намного больше. Но тут вопрос: мы говорим о случаях заражения, подтвержденных тестами, или мы говорим об ухудшении состояния, респираторных заболеваниях, — говорит директор «Общественного вердикта». — Сейчас даже Минздрав рекомендует рассматривать любое респираторное заболевание как подозрение на коронавирус. В таком случае это явно не 200-300 заключенных на всю страну».
По данным главы Уральской правозащитной группы, в одной Челябинской области находится порядка 100 заболевших заключенных. Этой информации еще нет на карте, так как она проходит верификацию.
Сила огласки
Несмотря на то, что данные на prisonmap.info приблизительные, правозащитники довольны результатами проекта. По словам директора фонда «Общественный вердикт», если сравнивать ситуацию с той, которая была месяц назад, ФСИН, особенно ее региональные отделения, стали выдавать хоть какую-то информацию. «Пусть крупицами, в ситуациях, когда скрыть ее невозможно, но это тоже важно. Если бы мы об этом не говорили, не делали бы эти запросы, не публиковали то, что нам известно, не получили бы огласку со стороны медиа, то ФСИН продолжала бы молчать. Сейчас она находится в той ситуации, когда молчать сложно», — заявила Наталья Таубина.
Адвокат Вера Гончарова считала, что общая угроза в виде коронавируса подтолкнет учреждения ФСИН к большей открытости и желанию сотрудничать с институтами гражданского общества: «Сотрудники колоний находятся в опасности в равной степени с заключенными. Но этого не произошло. Может, наша карта этому поспособствует».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.