10 июля стало известно о блокировке счетов арестованного по подозрению в государственной измене Ивана Сафронова и его родственников. Блокировка счетов до судебного решения может коснуться не только фигурантов дела и их родственников, но даже близких знакомых и работодателя. Мы спросили у юриста «Правозащиты Открытки» Анастасии Бураковой, как устроены «обеспечительные меры», а бывший координатор штаба Навального в Санкт-Петербурге Денис Михайлов поделился опытом, как жить без доступа к своим счетам.
Денис Михайлов до сих пор должен государству семь миллионов рублей за вытоптанные газоны Санкт-Петербурга. Бывший координатор регионального штаба Навального должен оплатить ущерб, который городу нанесли участники митинга «Он вам не царь!» пятого мая 2018 года. Сбор средств на выплату штрафа «закончился, не успев начаться», сейчас Денис и соответчик по иску Богдан Литвин оспаривают штраф в Верховном суде. А пока что у Михайлова нет возможности официально пользоваться банковским картами, сдать в аренду свою квартиру или покинуть Россию.
— Я сижу дома, вечером приходит смс: «Здравствуйте, ваш счет арестован на 11 миллионов». На всех счетах, где были мои деньги, баланс сразу улетел на минус 11 миллионов. Эти деньги заморожены, их невозможно вернуть, это касается любых банковских счетов в российских банках. У меня еще имеется в собственности доля в квартире, она тоже арестована, с этой квартирой теперь нельзя делать никаких сделок, в том числе сдавать в аренду или переоформить, пока на мне висит этот долг. Если бы у меня была машина, ее бы тоже отобрали.
«С заявлением о наложении обеспечительных мер может обратиться сторона, если спор гражданский, следователь или прокурор, если дело уголовное. Суд выносит определение, причем человек, чьи счета арестовывают, может узнать об этом только при попытке расплатиться за покупки в супермаркете», — объясняет «МБХ медиа» юрист Анастасия Буракова.
Обеспечительные меры накладываются до решения суда и могут коснуться не только ответчика в гражданском деле или обвиняемого в уголовном, но и других лиц. По словам Анастасии, на практике следователи не утруждают себя обоснованиями, как это было в «деле ФБК», когда у нескольких десятков активистов по всей России заблокировали банковские счета, и даже пожилой маме активистки Яны Антоновой из Краснодара, которая никогда не имела отношения к политике и фонду борьбы с коррупцией.
Как происходят блокировки
По уголовным делам блокируют счета по преступлениям экономической, коррупционной направленности, в других делах, где потерпевшему причинен ущерб, либо возможно наказание в виде штрафа, а также по преступлениям экстремистской направленности. В последнем случае обеспечительные меры накладываются на определенный срок, к его окончанию следователь подает новое ходатайство, где снова в общих формулировках просит продлить арест. Срок ареста, наложенного на имущество, продлевают, если не отпали основания для его применения, то есть расследование по делу не завершено. «На практике, как, например, с делом ЮКОСа, это может тянуться десятилетиями, — комментирует Анастасия Буракова. — В идеальном правовом государстве следователю сначала нужно доказать, что деньги получены незаконно, и ходатайствовать об обеспечительных мерах только с достаточной доказательной базой. К сожалению, российскому суду достаточно общих шаблонных формулировок, чтобы заблокировать счета или наложить запрет на регистрационные действия с автомобилем или квартирой, большинство таких ходатайств удовлетворяют без вопросов».
Заблокировать счет могут через внесение человека в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга. В список Росфинмониторинга попадают люди, подозреваемые или обвиняемые по антиэкстремистским или антитерорристическим статьям — 282.1, 280.1, 205.2 УК РФ и другим. В перечень вносили фигурантов дел «Нового величия» и «Сети», обвиненную в экстремизме из-за мемов во «ВКонтакте» Марию Мотузную. Журналистка Светлана Прокопьева, признанная виновной в оправдании терроризма за эфир о причинах теракта в архангельском управлении ФСБ, также находится в перечне «Росфинмониторинга».
Оглашение приговора журналистке Светлане Прокопьевой. Фото: Александр Коряков / Коммерсантъ
Чьи счета еще могут заблокировать
Чтобы попасть под блокировку счетов, не обязательно иметь статус по какому-либо делу. Формулировка уголовно-процессуального кодекса упоминает «иных лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия». Как упомянула Буракова, на практике люди без статуса свидетеля, подозреваемого или обвиняемого также сталкиваются с блокировкой счетов и имущества. Так произошло во время рассмотрения дела полковника Дмитрия Захарченко, когда арест был наложен на имущество знакомых полковника, его бывших сожительниц. Конституционный суд признал такие действия законными. «Это очень опасный прецедент, — говорит Буракова, — ведь контроль за расходами по отношению к доходам применим к чиновникам, их супругам и несовершеннолетним детям, Генпрокуратура не смогла предоставить доказательств, что „лишние” средства получены из кармана Захарченко. Впрочем, Конституционный суд это не смутило, что создало опасный прецедент – по сути любой школьный приятель преследуемого человека может попасть под удар».
Как жить после блокировки счетов
В случае блокировки счетов по судебному решению воспользоваться средствами невозможно. Перевести все социальные выплаты и заработную плату придется в наличные. В случае, если человек включен в список террористов и экстремистов, то по его заявлению банк выдает средства в размере 10 000 руб на одного человека (если имеется кто-то на иждивении). Арест можно обжаловать, но в политических делах это удается редко. После вступления в силу решения суда не в пользу человека с заблокированными счетами, следующую блокировку осуществляет уже служба судебных приставов в рамках исполнительного производства. Денис Михайлов сравнивает жизнь с заблокированными счетами с «гражданской смертью»: человек не может открыть счет на свое имя, купить автомобиль или квартиру.
Денис советует предпринять меры заранее: «Если человек занимается оппозиционной деятельностью и он понимает, что власть может привлечь его к какой-то такой деятельности, проще не иметь своих счетов в банках либо иметь карточки, на которых скромные суммы, чтобы оплатить что-то по безналу: еду, проезд. Но не хранить деньги на больших счетах. Лучше не иметь в собственности недвижимого имущества или машины, оформлять на родственников, желательно даже не на самых близких, потому что если это уголовное дело, то с близких родственников тоже могут что-то взыскать. Карточки тоже лучше оформлять на своих родственников, многие так делают. С таких карт я не смогу что-то оплатить официально, например, налог или еще что-то, что требует госпошлины, но при этом человек может спокойно с этим жить, чтобы не носить с собой кучу мелочи, можно на этих картах пользоваться деньгами, их уже не арестуют. Когда суд уже состоялся и там есть конкретная фамилия, кто должник, уже никто не будет взыскивать с родственников. Если человек получает такой штраф, ему приходится либо увольняться и работать неофициально, либо быть готовым к тому, что у него будут забирать половину суммы».
— Самое важное не падать духом, — говорит Михайлов, — потому что если вас привлекают как политического активиста, а не как злостного должника, лучше сразу об этом рассказать, обратиться к общественности, я думаю, в беде никто не оставит.
— Но ведь вас-то оставили?
— Да, такое тоже бывает. Я просто надеюсь, что ЕСПЧ это отменит.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.