Правозащитник и бывший сотрудник ялтинской мэрии Эмир-Усеин Куку сидит в СИЗО уже более трех лет. Ему предъявлено обвинение в участии в террористической организации и попытке насильственного захвата власти. О том, чем занимался Куку до своего ареста и почему был к нему готов, о других обвиняемых, он рассказал «МБХ медиа».
— С каким чувством вы ждете приговора?
— Я бы сказал, с радостным. Ведь придет конец следственной и судебной эпопее и долгому ожиданию приговора. Выяснится, на какой же срок нас решили изолировать от общества. Кстати, я уже составил свой прогноз по предполагаемым срокам лишения свободы по каждому из обвиняемых. Не сомневаюсь, что приговор будет обвинительным. Другого в нынешней России ждать не приходится. Власть просто не может себе позволить нас отпустить, потому что обвинение по 205 статье УК — это уже автоматически приговор.
— Считаете ли вы происходящее сейчас в Крыму с крымскими татарами репрессиями по национальному признаку?
— Конечно да, это репрессии по национальному признаку, плюс религиозный фактор. Потому что, если иначе — покажите еще какой-либо народ в Крыму, России, с которым происходит то же самое! К кому еще врываются в дома рано утром вооруженные фсбшники, подобно тому, как в 1944 году врывались НКВД к нашим бабушкам и дедушкам – в грязных сапогах топчутся по коврам, крушат мебель, ломают двери, переворачивают вверх дном все вокруг и забирают под дулами автоматов их мужей, отцов, братьев и сыновей? Кто может сказать, что такое же делается в отношении русских, евреев, чеченцев или даже украинцев?
— Что вызывает злобу российских спецслужб?
— Злобу российских карательных органов вызывает то, что российская власть и особенно силовики видят крымских татар единственной реальной, организованной силой, спаянной по национальному и религиозному признаку, которая может мешать и противостоять планам российского руководства в Крыму. То есть только наш народ может оказать серьезное сопротивление – гражданское неповиновение кому бы то ни было, и оказывает сейчас сопротивление тому беззаконию и беспределу, происходящему в Крыму. Мы в силу исторических событий и огромного опыта политической борьбы с тоталитарной системой, которого нет ни у одного из народов бывшего СССР, представляем угрозу нынешней чекистской власти.
Поэтому закономерно, что им нужно подавить этот очаг напряженности путем репрессий, арестов, запугивания. Причем прессинг, как известно, обрушивается на тех, кто непокорен, имеет свое мнение, которое отличается от официального, и может кого-то за собой повести.
Религиозный, тем более исламский фактор, имеет при этом важное значение. У России есть печальный для нее опыт Чечни. Так что они будут стараться подавить наш мусульманский народ морально и физически, выдавливать из Крыма. Если бы смогли, депортировали еще раз, как при Сталине, но в эпоху интернета это почти невозможно сделать тихо. Но тем не менее, цель Екатерины II и Сталина – «Крым без крымских татар», будет осуществляться до тех пор, пока не появится сила, которая сможет этому помешать.
— Вас обвиняют в терроризме. Вы когда-нибудь держали в руках оружие?
— Обвинения действительно звучат для рядового гражданина страшно – «терроризм», «насильственный захват власти»… Ясно, что для реализации таких вещей нужно как минимум оружие, люди со специальной военной подготовкой, связи и влияние в высших военных кругах и эшелонах власти. Я никогда не служил в армии, потому что учился очно в университете, ни разу в жизни не стрелял из боевого оружия, даже на школьных сборах по начальной военной подготовке. К настоящему оружию прикоснулся, попросил потрогать автомат знакомого украинского милиционера – он снисходительно разрешил, отстегнув предварительно магазин и положив в карман.
— Каковы условия вашего содержания?
— Уже более полугода я нахожусь в спецблоке ростовского «Централа». Тюрьме более 250 лет, построена еще при Екатерине II в форме первой буквы ее имени. Состояние здания аварийное, по коридорам периодически пробегают крысы. В камерах содержат по двое, площадь менее 8 кв метров. Радио, телевизора, холодильника нет, зато видеокамера под потолком наблюдает за тобой, даже когда идешь в туалет и переодеваешься.
Все довольно обшарпанное, с потолка и стен сыплется облупившаяся краска и шпатлевка, бегают тараканы и муравьи. Тюремная «баланда», мягко говоря, оставляет желать лучшего. В основном кормят свининой, которую я как мусульманин есть не могу. Здесь, в спецблоке, почти все заключенные являются мусульманами, статьи их схожи с моими. Так что, как говорится, будете у нас на Колыме – милости просим.
— Что помогает вам держаться в столь тягостной ситуации?
— В первую очередь это вера, что Господь не возлагает на душу то, что она не может вынести. Я уверен, что это испытание предназначено мне, и надеюсь, с честью смогу выдержать его с помощью Всевышнего. Кроме того, убежденность в том, что меня преследуют за правое дело, придает мне спокойствие. Ведь я вижу, как огромное количество людей разных национальностей и вероисповеданий в Крыму, Украине, странах Европы, США, России, Канаде и других странах поддерживают меня, пишут письма с теплыми словами. Я очень благодарен всем, кто эти годы со мной рядом, неважно, сколько тысяч километров нас при этом разделяет. И конечно же, то, что моя супруга и семья понимают и поддерживают меня.
Вообще, я морально готовился к аресту. Три неудачные попытки возбудить уголовные дела по разным статьям говорили о том, что ФСБ от меня так легко не отстанет. Так что я даже специально посещал стоматолога, понимая, что скоро смогу оказаться в месте, где такой возможности уже не будет. Когда сказал об этом стоматологу, он был очень удивлен.
— Расскажите о тех, кто проходит вместе с вами по делу.
— Это Муслим Алиев, обвиняемый как организатор. В Алуште, где он жил, занимался проведением традиционных дуа (молитв), обрядов бракосочетания, а при необходимости и похорон. Семьянин, отец четырех детей, на жизнь зарабатывал, трудясь на стройках. Жил очень скромно, в общежитии, не имея своего жилья. Кстати, знаменитый крымскотатарский певец народных песен Февзи Алиев – его родной дядя, а солист эстрадного ансамбля «Дестан» его двоюродный брат.
Инвер Бекиров – председатель мусульманской общины села Краснокаменка, близ Гурзуфа. Поэтому принимал активное участие в общественной жизни села, где работал сторожем в местной школе. У него три дочери и уже двое внуков живут с ним. Умеет готовить очень вкусный плов и другие блюда, в месяц Рамадан становился фактически поваром при мечети. В молодости был очень хорошим спортсменом, занимался борьбой, входил в сборную Таджикской ССР.
Вадим Сирук занимался торговлей сельхозпродукции на рынке в Ялте вместе с родителями много лет, недалеко от центральной мечети. Заинтересовавшись религией, принял ислам. Скромный, рассудительный и работящий парень, у него две дочери, по национальности украинец.
Рефат Алимов — футбольный вратарь и одновременно торговый представитель дистрибьюторской фирмы, занимающейся реализацией соков и снеков, племянник Инвера Бекирова. Не женат. Как говорят его многочисленные знакомые и соседи, пришедшие на суд, добрый и отзывчивый парень, готовый всегда прийти на помощь.
Арсен Джаннаров — сосед и школьный товарищ Рефата, молодой человек, женат, есть дочь. Работал оператором котельной, водителем, построил дом для семьи, так как рос без отца. Много людей о нем хорошо отзываются.
С Рефатом и Арсеном я не был знаком до ареста, но о том, какими моральными качествами они обладают, можно судить по такому факту. Обоим поступало от оперативников ФСБ «предложение» дать «нужные» показания против остальных четверых в обмен на свободу, однако они решительно отказались, предпочтя тюрьму лжесвидетельству.
— Помогают ли вам российские правозащитники?
— Конечно. Это адвокаты «Агоры» Александр Попков, Сергей Локтев, Алексей Ладин, Андрей Сабинин. Они по сей день меня защищают в суде, я очень благодарен им за это, а также руководителю «Агоры» Павлу Чикову. А с первой из российских правозащитников я познакомился еще в 2014 году – с Александрой Крыленковой, которая тогда занималась мониторингом прав человека в Крыму. Она очень помогала моей семье и мне после ареста, и помогает поныне.
— Недавно состоялся обмен пленными между Россией и Украиной. Вы надеетесь, что и вас когда-нибудь обменяют?
— Я с большой радостью хочу поздравить всех освобожденных политзаключенных в результате обмена, троих из них знаю лично — Евгения Панова, Павла Гриба, Эдем-ага Бекирова. Возможно, обмен остальных политзеков, крымских мусульман и меня в том числе, состоится, хотя я не уверен в этом. Это ведь вопрос политической конъюнктуры. Все решается в ручном режиме, а не системно. Поэтому я не удивлюсь, если обмена еще очень долго не будет, и морально к этому готов. А там, как говорится в восточной пословице, или ишак умрет, или падишах… Все будет так, как решит Всевышний.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.