Светлана Прокопьева: «Оправдание терроризма – удел психопатов»

В Псковском областном суде проходит уже седьмое заседание Второго Западного окружного военного суда по делу Светланы Прокопьевой. Стороны уже представили все доказательства по делу, через два дня начнутся прения. Сегодня «МБХ медиа» публикует выдержки из стенограммы судебного допроса обвиняемой в оправдании терроризма журналистки за передачу о самоподрыве 17-летнего юноши в архангельском управлении ФСБ в октябре 2018.

 —  Как появилась ваша программа и как долго она вообще существовала?  —  спросил адвокат Тумас Мисакян. 

– Моя колонка – обычный авторский блог, каких много. Название «Минутка просветления» возникло случайно, как игра слов имени и фамилии: «Прокопьева Светлана» — «Про-Светление». Больше ничего, вопреки словам экспертов обвинения, туда не вкладывалось. <…> 

Редакция обычно просила, чтобы я писала о местных историях, но иногда попадали и федеральные, как например, и произошло в случае с терактом в Архангельске. Ничего более важного на той неделе не произошло. У нас до того, к счастью, не было политически мотивированных терактов. Все, что случается впервые – инфоповод. А если это еще и атака на органы государственной власти, то, извините, как настоящий журналист может пройти мимо?! Не может. Тем более, что я увидела в этом медиаповоде возможность коснуться темы, которая давно меня волновала – о дисбалансе между человеческими правами и силовым государством, когда последнее вместо того, чтобы охранять, защищать наши права занимается преследованиями, наказаниями. 

Незадолго до этого была ситуация, когда в Пскове впервые выписали штраф за одиночный пикет. В тот момент меня это шокировало. Сегодня штрафы за одиночный пикет уже стали рядовым событием. Этот нарастающий дисбаланс, эта нарастающая репрессивность (а я ощущала ее, потому что всегда была связана скорее с протестными движениями и видела, как преследования увеличиваются) мотивировали меня высказаться. 

Я придумала заголовок «Репрессии для государства». Он отражает смысл текста. Он показывает, что государство оказалось в роли жертвы. Это уже привлекает внимание, потому что государство как жертва – это необычная, опасная ситуация, потому что государство – инструмент организации жизни общества (в том числе и подавления, и принуждения, но и защиты прав граждан), и когда оно становится жертвой – это ненормально. Парадоксальный заголовок вынуждает читателя прочитать текст и, надеюсь, задуматься. Мы, журналисты, за этим и пишем тексты. 

Перед выпуском текста я в общем порядке обсуждала его с главным редактором «Эха Москвы в Пскове» Максимом Костиковым. Для меня на тот момент это было рядовым событием, это теперь я понимаю, что эксклюзив. Я предложила тему, он сказал: «Окей». <…> Никаких правок, замечаний, предложений что-то поправить я не получила. 

– Какова была цель статьи? – продолжал адвокат.

– Если коротко, главная цель моей колонки была – разобраться и предотвратить повторение терактов. Эти была критическая публикация, объектом критики, как справедливо заметили эксперты, была государственная политика в правоохранительной сфере. Я увидела параллель между терактами, которые имели место в истории России в 19 веке и терактом в Архангельске. Я не одна ее отметила, были целые обзоры на эту тему. Я задумалась о том, откуда берутся политически мотивированные теракты. Это абсолютно ясный симптом нездоровья в обществе. Моя задача была – раскритиковать положение дел, попытаться найти причины, разобраться, почему возникло это нездоровое ненормальное явление – теракт, взрыв, обусловленный политическим мотивом. Когда мы анализируем причины, то выходим на путь решения проблем. Если мы понимаем, что ноги мокрые из-за того, что дыра в подошве, то чиним подошву. Моя задача была – показать эту дыру: «Рядовой сапожник, пожалуйста, почините эту подошву!».

– Почему вы провели параллели с народовольцами? – уточнил защитник.

– Я историк по образованию и знаю, что в 19 веке в России существовала террористическая организация, которая сделала методом своей политической борьбы насилие. Я как историк знаю, к каким ужасным, совершенно катастрофическим последствиям, привела их деятельность. Потому что террор спровоцировал реакцию царизма, усиление реакции способствовало развитию революционной ситуации, та реализовала себя в виде Октябрьской революции. Что было следствием революции? Гражданская война, затяжная гражданская война с массовыми жертвами, когда погибли миллионы ни в чем не повинных людей просто по критерию классовой принадлежности. Это привело к уничтожению крестьянства, это привело к уничтожению интеллигенции, это откинуло страну на века назад. И последствия этой катастрофы ощущались очень долго. Мне кажется, долг любого гражданина сегодня – сделать все, чтобы такой период в истории России не повторился. И если вдруг мы видим симптом, схожий с тем, который был тогда, в 19 веке, то мы должны задуматься, куда сейчас мы движемся? А не туда ли шла Российская империя в конце 19-го, начале 20 века? Это вообще-то опасно! Это параллель чудовищна, когда понимаешь ход исторического процесса. Но политически мотивированный теракт может случиться в любом месте! В этом смысле Архангельск от Пскова вообще ничем не отличается. Здесь также может найтись недовольный депрессивный анархист, недовольный тем, что видит, который решит, что нет выхода, кроме насилия. И жертвами такого теракта может стать кто угодно. Я, например. Как это можно оправдать? Это предотвращать нужно!

Пафос моей колонки заключался в следующем: «Дорогая силовая корпорация, уважаемые правоохранители, допустим, вам совершенно наплевать на взгляды, на позиции, на права людей, но о себе-то побеспокойтесь, о госслужащих, о сотрудниках! Они тоже могут стать случайными жертвами, если вы не исправите ситуацию. Весь пафос моей колонки был направлен на защиту прав людей. А базовое право человека – это право на жизнь. Оправдание терроризма – по-моему мнению, удел психопатов. Если ты оправдываешь терроризм, то оправдываешь и случайные жертвы. Кем надо меня считать, чтобы сказать, что я оправдываю убийства случайных людей? Я журналист, моя работа – служение гражданскому обществу. Я не собиралась оправдывать терроризм и не буду это делать никогда, потому что я против насилия как такового. Я в статье потому и перечислила другие методы борьбы – митинги, открытые письма, статьи в прессе, наконец. 

–  Ваша статья была адресована массовому кругу лиц? – вступила в допрос прокурор Наталья Мелещеня.

– На момент выхода статью прочитали немногие. Но она стала широко известна после возбуждения уголовного дела – спасибо правоохранительным органам <…> Я писала этот текст для представителей силовой корпорации, которые у себя, на низовом уровне, принимают решения – «зажимать» в конкретном случае гражданские права или нет. И я своим текстом просила их не зажимать. На силовиков была ориентирована статья, — ответила Прокопьева. 

– В статье вы пишите о деятельности правоохранительных органов, а на каком основании? Вы анализ делали, у вас данные есть или логическое свидетельство? Или это огульные ваши суждения? – спросила прокурор.

– Эти данные есть у любого гражданина России, который имеет доступ к интернету. Я видела, как разгоняются митинги, как бьют невиновных и беззащитных женщин, как запихивают людей в автозак, я знаю, к каким последствиям привело «болотное дело», когда человек за участие в мирном протесте получал реальный срок. Я считаю, что это жестокость, — объясняла Прокопьева.

– А вы согласны с тем, что надо соблюдать закон? – настаивала представитель надзорной инстанции.

– Я считаю, что в первую очередь их должны соблюдать правоохранительные органы – обеспечивать порядок на массовых мероприятиях, а не бить людей дубинками. И пытать задержанных тоже не должны! – парировала журналистка.

– Вы присутствовали при пытках? – спросила прокурор.

–  Интересный вопрос. А вы? Интересно, в каком качестве я могла там быть, — отреагировала Прокопьева.

–  Как вы относитесь к выводам экспертов по вашему тексту (имеются в виду исследования со стороны обвинения – «МБХ медиа»)? –  сменила тему Мелещеня. 

– В заключении экспертов я не узнаю свои мысли. Я ни разу не заявляла о вынужденности действий подрывника. Там натяжка на натяжке. Это совершенно голословные утверждения о моем тексте. Я считаю, что выводы экспертов не обоснованы, выполнены с предубеждением, — ответила Светлана.

— У вас была цель оправдать терроризм? —устало спросил судья Андрей Морозов.

— Мне в голову не могло прийти, что кто-то за мной такую цель заподозрит. Я считаю, что только полный психопат будет оправдывать случайные массовые убийства. Цель моей колонки – критика, цель критики – исправление ситуации. Неприятно знать, что не можешь выразить свои политические права, мое мнение отличается от мнения большинства. Конституция дает мне право на свое мнение. Но я точно знаю, что с моим мнением мне в этой стране деться некуда. У меня нет партии, которая выражает мое мнение. Такую партию создать не позволяют, когда я хотела выбрать президентом страны другого человека, его не зарегистрировали на выборах. Я понимаю, что мне деться некуда и меня эта ситуация не устраивает. Поэтому в моей колонке, конечно, был и личный мотив – добиться для меня самой реализации моих гражданских прав. Я считаю, что моя страна движется неправильным путем. Мы отходим от демократии и сваливаемся в тоталитаризм. Меня это не устраивает, а роль силовых органов здесь крайне велика, крайне важна. Потому что именно внизу, на первом гражданском уровне, решается вопрос: дать по голове дубинкой или нет, арестовать человека, который стоит с плакатом один на улице или нет. Мой выбор – не надо никого арестовывать: пусть конфликт развивается в законном русле, не обязательно, чтобы одна и та же сила всегда выигрывала, правда?