В Калининграде бывшего студента-лингвиста Балтийского федерального университета Николая Серюкова собираются допросить на детекторе лжи из-за дела о порче памятника Иммануилу Канту. Сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом заподозрили Николая в вандализме после того, как нашли в его комнате в общежитии краску для ремонта. По словам силовиков, «краска на 100% совпадает с той, что нашли на памятнике». Сам студент заявляет, что не виноват в преступлении и ему нечего скрывать.
27 ноября около кампуса Балтийского федерального университета имени Канта неизвестные залили розовой краской памятник немецкому философу. Неизвестные также разбросали листовки, в которых Канта называли «предателем» и призывали «срывать таблички», «вымарывать чуждое имя из документов». Краской залили и могилу философа. После этого вице-адмирал Балтфлота Игорь Мухаметшин рассказывал морякам, что Кант «предал родину и на коленях ползал, чтобы ему дали кафедру в университете», а также «писал какие-то непонятные книги».
Из-за порчи памятника городские активисты решили проводить акции протеста. Сотрудники ЦПЭ проводили обыски у Ивана Мельника, организатора митинга в поддержку философа. Во время обысков его и его отца избили полицейские. Сейчас Мельник проходит свидетелем по делу о вандализме.
Николай Серюков изучал в калининградском университете имени Канта лингвистику, но потом решил уйти из университета и заняться музыкой. Тем не менее, он жил в общежитии до 11 декабря. За это время он перекрасил стену своей комнаты: добавил розовые облака, волну и пальму, потому что «так красиво».
В день, когда Николай планировал уехать из общежития, к нему зашла комендант общежития с двумя мужчинами: по словам коменданта, она привела их «на заселение» и спросила, почему студент еще в комнате. Мужчины говорили, что нужно поставить в комнате двухъярусную кровать, а затем включили свет, увидели на стене розовые облака и спросили, слышал ли Николай какие-то разговоры о «противоправном действии и покраске памятника». После того, как студент сказал, что ничего не слышал, один из мужчин нашел банку с краской и отломил от нее кусок. «Когда они уходили, я спросил, действительно ли они студенты. Они ответили: «А что?», на что я им сказал, что они выглядят значительно старше. Они сказали: «да нас жизнь помотала, мы с северов», — вспоминает Николай. Потом друзья сказали ему, что это были оперативники в штатском.
Через несколько дней, ранним утром 14 декабря, в комнате, где жил Николай, прошел обыск. Самого студента не было: он успел переехать к другу в пригородный поселок Большое Исаково. Оперативники забрали краску, а также ноутбук и телефон другого студента, Егора. После этого Николаю позвонили полицейские и предложили встретиться. За ним приехали в Большое Исаково и увезли в отдел, чтобы «показать пару фото». Ни на одном из полицейских не было формы, они были «в пиджачках и рубашках». Никаких фото Николаю так и не показали, зато заявили: краска, которая была в его комнате, была и на памятнике. Студент в это не верит: у него в комнате была водоэмульсионная краска, которая смывается водой; по его словам, ранее в СМИ писали, что памятник «залили едкой краской, которая не вымывалась».
Когда Николая привезли на допрос, ему сказали, что по результатам разговора полицейские решат, станет ли он свидетелем или подозреваемым. Сосед Николая Егор вспоминает: в постановлении на обыск было указано, что Николай — уже подозреваемый. Во время допроса у Николая спрашивали, кто был в комнате, заставили сдать отпечатки пальцев и образцы ДНК. Студент стал первым, кого допросили. Полицейские сказали ему «не наводить шороху».
О деле забыли на неделю, и Николай был готов сам позвонить полицейским, чтобы узнать, как продвигается дело. В субботу, 22 декабря, студенту позвонили и сказали, что ему нужно пройти проверку на полиграфе. Ее назначили на понедельник, 24 декабря. Пригласили не только Николая: также позвонили его соседу Егору, который сдает сессию и не может приехать, и его одногруппнику, организатору митинга в защиту Канта Михаилу Шипилову.