Прежде всего, разумеется, необходимо помнить: они это вовсе не для нас, они для себя. Все, что происходит сейчас в Минске, останется в Минске. Мы здесь, в России, сами того не замечая, считаем часто, подразумеваем в любых рассуждениях, что если уж не весь мир, то мир постсоветский точно вертится вокруг нас. Мы — сердцевина недобитой империи, мы — центр большой геополитической игры, соседи — разве что добрые (или не очень добрые) младшие братья… В таком признаваться себе тяжело, не очень ведь хочется походить на унылых обитателей Кремля, но это правда. Есть грех.
Конечно, им там важно наше сочувствие. Необходима наша поддержка. Но не ради нашего сочувствия и не ради нашей поддержки они рискуют сегодня. Они просто хотят — для себя! — нормальной жизни и человеческих прав. Давая при этом нам повод задуматься о собственных делах и о собственной жизни.
Нет у них цели преподать нам урок, однако кое-чему белорусские события научить могут.
Интересно, конечно, что думает наш бессменный вождь, глядя на своего коллегу — растерянного, напуганного, обнаружившего вдруг, что нет у него никаких восьмидесяти процентов поддержки. Есть только пустота за спиной. И ОМОН еще, пожалуй, но этого мало, тем более, что ОМОН может предать и непременно предаст. Уже скоро.
Наверное, наш думает, что нет никакого смысла цепляться до последнего за власть. Нет смысла становиться смешным и жалким. Нет смысла затягивать петлю на шее у подданных до тех пор, пока веревка не лопнет и по тебе же не ударит больно. Пока из ситуации останется только один выход — через суд (и это еще не самый плохой вариант). Можно ведь уйти вовремя, красиво, обеспечив себе гарантии неприкосновенности и место в учебниках истории. Ну, может, будет в этих учебниках что-нибудь и помимо восторгов, но разве это так уж важно?
Ладно, шучу, конечно, шучу. Понятно, что он думает о другом. Надо повысить жалование росгвардейцам. Закупить для них спецтехнику, позволяющую эффективно и быстро разогнать любую толпу. Придушить понадежнее все, что еще шевелится — в политике, в медиа, в сети. Пропагандистам поменять наполнитель в лотках и насыпать корму, чтоб громче выли. Депутатам отдать приказ — больше диких запретительных законов! И главное — чтобы на любых встречах с трудящимися никаких случайных людей! Только проверенные токари из ФСО и слесари из ФСБ. Только свои, только надежные, только специально обученные.
Ничего, в общем, нового.
Но у вождей — свои большие проблемы, однако и человеку обычному белорусская история может что-то рассказать. У нас ведь тут своя история, растянувшаяся на годы (а то и на пару десятилетий), история о том, как общество пытается отвоевать хоть какие-нибудь человеческие права в противостоянии с властью. Она же — история бесконечных неудач. Или одной длящейся неудачи.
И есть масса объяснений для каждой новой неудачи. Оппозиция слишком слаба. Настоящих лидеров нет. Лидер есть, но он чрезмерно тоталитарен. Элиты не поддерживают протест. Протест поддерживают какие-то неправильные элиты. Независимые СМИ работают неправильно, печаля независимых политиков. Независимые политики неправильно общаются с представителями независимых СМИ. Независимые СМИ на самом деле не такие уж и независимые. Да и политики… Не так сели, не на ту площадь вышли, не за то боролись, не того поддержали. Напрасно ходили на выборы. Напрасно игнорировали выборы. Ну, и так далее. За каждым тезисом — своя система аргументов, недели, месяцы и годы споров в социальных сетях, время, ушедшее в песок.
И вот есть теперь пример — Белоруссия. Если вспомнить все эти наши рассуждения (чтобы не сказать — оправдания) — это вообще вещь невозможная. Этого просто быть не может, раз уж у нас ни разу ничего не получилось. Лидеры оппозиции там — в тюрьме, и это если повезло выжить. «Независимые СМИ» — оксюморон. Слово «элиты» даже и не произнесешь вслух — уместнее слово «номенклатура», пыльное, полузабытое, из позднесоветского лексикона. Ну, и так далее.
Наша постмодернистская диктатура — аккуратная, изворотливая, с ужимочками. Тамошняя — такая же незамысловатая, как телепередача «Сельский час». Прущая напролом и вбивающая в землю всех, кто рискует поднять голову. И как раз в силу простоты своей казавшаяся необыкновенно эффективной.
Еще примерно неделю назад.
Потому что, оказывается, достаточно всего лишь человека на площади, чтобы ее несокрушимую эффективность поставить под сомнение. Этого человека бьют, пытают, над ним измываются, — но он просто перестает бояться. Мысль о собственных правах оказывается важнее страха. И диктатура трещит по швам, а диктатор впадает в панику.
И тут выясняется, что дело не только в том, достаточно ли сильны независимые СМИ, и есть ли они вообще. Есть ли влиятельные лидеры, маячат ли за спинами протестующих прогрессивные представители передовых элит. Заводские работяги, кричавшие в лицо Лукашенко «Уходи!» едва ли о чем-то таком задумывались. Но зато понимали, что перед ним человек властный, жестокий и не вполне адекватный, способный сломать им жизнь или даже отнять у них жизнь. Отлично понимали, однако молчать не стали.
И он ушел. Пока — с завода, но, будем надеяться, это только начало скорбного пути для Александра Григорьевича.
Я не хочу выставлять себя романтиком, и наивность, к сожалению, давно где-то потерял. Сильная оппозиция важна, яркие лидеры необходимы, политическая инфраструктура тоже не помешает, и хорошо бы представителям элит задуматься о переменах в стране (для них, как и для нас, это вопрос выживания, в конце концов). И свободные СМИ — не самая последняя вещь. Это все понятно.
Но победу делает возможной человек на площади, который устал бояться. Самый обыкновенный человек. Вот этому нас сейчас белорусы и учат. Не потому, что рвутся быть учителями. Нет, конечно. Они — для себя, себе хотят нормальной жизни, и это правильно. И что-то у них явно начинает получаться.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.