Ивану Сафронову, который сейчас в СИЗО «Лефортово», можно и нужно писать. Почему это важно — объясняет Роман Попков (дело не только в психологической поддержке). А вот адреса для отправления.
Куда писать
Адрес: ул. Лефортовский Вал, 5, корп. 2, Москва, 111020. Сафронову Ивану Ивановичу. 1990 год рождения.
Способы:
1. Отправить письмо обычной почтой (лучше использовать красный ящик — отправления внутри города)
2. Доехать до СИЗО — там есть свой почтовый ящик, куда можно бросать корреспонденцию
3. Отправить письмо через гугл-форму. Каждый понедельник письма будут печатать, упаковывать в конверты и опускать в почтовый ящик в сизо
Отправить телеграмму онлайн.
Будет хорошо, если в конверт с письмом Ивану вы вложите еще один незаполненный конверт с маркой и пустой лист бумаги. Конверты, марки и бумага — важный расходный материал у арестанта в СИЗО.
Почему Сафронову нужно писать
Следственный изолятор центрального подчинения – таков официальный статус СИЗО «Лефортово», в котором сидит сейчас Иван Сафронов.
Этих изоляторов в России всего семь, два из них в Москве: «Лефортово» и еще один, маленький, на пятнадцать камер, так называемый «Кремлевский централ» расположенный внутри СИЗО «Матросская тишина».
Следственные изоляторы центрального подчинения – изоляторы, принадлежащие спецслужбам. Там сидят обвиняемые в терроризме, госизмене, шпионаже и прочих особо тяжких преступлениях против государства. В «Лефортово», крупнейшем из таких изоляторов, сидели в разное время Василий Блюхер, Александр Солженицын, Владимир Буковский, Эдуард Лимонов, Александр Литвиненко, Салман Радуев, Сергей Скрипаль, Алексей Пичугин, Олег Сенцов.
Разумеется, все семь «гебешных изоляторов» давно уже официально находятся под управлением ФСИН, а не ФСБ. Подчинение пенитенциарной системы Минюсту, а не спецслужбам или органам следствия – одно из ключевых правозащитных требований Совета Европы к России. В 2005 году это требование формально было выполнено. Но все адвокаты Москвы, все арестанты Москвы, все, кто соприкасался с тюремным миром Москвы знают, что по факту «Лефортово» остается следственным изолятором, контролируемым ФСБ. У охраны сменились шевроны, только и всего. По данным исследователей спецслужб Андрея Солдатова и Ирины Бороган, многие охранники «Лефортово» по-прежнему являются сотрудниками ФСБ, получив лишь удостоверения «прикомандированных» к Минюсту.
Знаете же, что полиция, дежурящая возле здания ФСБ на Лубянке, – никакая не полиция? Это сотрудники ФСБ, просто у них полицейская форма и полицейские автомобили. Ну вот в «Лефортово» примерно то же самое.
Следователь ФСБ – царь и бог в «Лефортово». В отличие от адвоката, имеющего возможность прорваться к своему подзащитному раз в несколько недель, следователь имеет к узнику неконтролируемый доступ фактически круглосуточно.
Большинство централов Москвы – по факту все еще «черные тюрьмы». «Бутырка», «Матросская тишина» (не считая внутреннего «Кремлевского централа), «Пресня» и прочие. Главное достоинство «черного» СИЗО – наличие там мобильных телефонов. В «Лефортово» ни о какой мобильной связи не может быть и речи. Там царит жесточайший режим. Там нет межкамерной связи (так называемых «дорог»). Там зэки вообще годами могут не видеть никого кроме своего сокамерника, следователя и охранников. Даже конвоирование по коридорам организовано так, чтобы арестанты случайно не столкнулись, не увидели друг друга.
В «черных тюрьмах», где воровской мир имеет влияние, администрации по указке следователя труднее давить на заключенного. Иное дело «красное» «Лефортово». Там администрация и следователи находятся в ФСБшном симбиозе. Там подсаживание «разработчиков» и стукачей в камеру – вполне обычное дело.
Вот в таком месте сейчас находится Иван Сафронов.
Если он стойкий человек, то, конечно, выдержит. Но помочь надо. Надо писать письма.
Обычно, чтобы мотивировать людей писать письма заключенному, говорят о том, что это психологически помогает, что это связь с волей. Конечно, помогает. Конечно, связь с волей. Да.
Но есть еще одна, еще более важная причина, чтобы писать письма. Не факт, что арестант все письма получит. Тем более в случае с «Лефотово», его КГБшными традициями и жесточайшей цензурой. Однако администрация эти ваши письма получит точно, она точно будет их видеть. И письма превращаются в инструмент защиты человека.
Когда «хозяин» СИЗО и начальник оперчасти видят поток писем арестанту, они понимают: о человеке помнят, знают, человек любим и популярен на воле. Письма становятся сдерживающим от беспредела, от злоупотреблений фактором. Известного, популярного человека страшнее трогать. Ваши письма защищают.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.