Странная вещь — прожитый год. Живешь, живешь, вроде, видишь все, все ведь с тобой как раз и происходит, ну, или вокруг, а потом, когда от года остается последняя корочка, оказывается вдруг, что прожитый год — за закрытой дверью. Надо находить ключ, надо подбирать слова, надо, то есть, подводить итоги очередному куску времени, которого больше не будет. Ну, почему-то принято так.
В политике тоже принято, много ведь всего произошло. Ну, например, у нас тут с вами новый президент. Выборы ведь были. Да, понимаю, так себе шутка. Но они все-таки были зачем-то, алел, будто клубника, коммунист Грудинин, и обещала перемены Ксения Собчак. Всплывал из небытия Максим Сурайкин, маячил в телевизоре. Потом его, должно быть, свернули в трубочку и отнесли на место, в пыльный шкаф, до следующего раза. Предмет не особо дорогой, а полезный, мало ли, на что еще сгодится. И спрашивал телевизор тех, кто зачем-нибудь включил телевизор: «А что Титов?». Поверить невозможно, что все случилось в этом году. Седая, забытая, никчемная древность.
Были еще другие выборы — настоящие выборы, на которых граждане вдруг прокатили власть. И получили вместо сытых единороссов несытых представителей других безликих партий, которые от единороссов ничем не отличаются. Ну, хоть так. Все равно приятно.
Были (и есть) мусорные бунты, были массовые протестные акции, были одиночные пикеты. Были дубинки и были аресты. Были и не кончились, и хорошо, конечно, не кончатся сфабрикованные дела «Нового величия» и «Сети». Была летняя охота на людей, которые посмели неаккуратно что-нибудь этакое ляпнуть в социальных сетях. Были пытки и жуткие рассказы о пытках. Ну, еще будут, это вечное, а коренная реформа ФСИН, как сказал на своей бесконечной пресс-конференции недавно один большой знаток вопроса, России не нужна.
Была пенсионная реформа, бесконечные сюжеты о счастливых пенсионерах на пропагандистском ТВ. Было страшноватое, но веселое словечко «предпенсионер» — а кто здесь не предпенсионер, если поглубже копнуть? И чиновники строем, решившие вдруг объяснить нам, что государство нам ничего не должно. Конечно, именно реформа, а вернее, единственно возможная реакция населения на эту реформу, подтолкнула государственных людей на местах к тревожной откровенности. Они вдруг обнаружили, что на самом деле обычные люди любят их умеренно, вот и разговорились.
Была война Роскомнадзора с «Телеграмом». Кажется, и это — событие из учебника по истории древнего мира, а нет, все началось в апреле, и едва не стоило нам, благодаря особой одаренности сотрудников Роскомнадзора, всего интернета целиком. На этот раз обошлось. «Телеграм» работает и Роскомнадзор тоже работает.
Был — да, кстати, что ж все рыдать-то, — чемпионат мира по футболу. Сразу, а вернее, задолго еще до начала, обросший политикой, руганью, спорами, но все равно получившийся, — должно ведь и у нас что-нибудь получиться! Был официозный восторг пропаганды, были стенания недовольных из числа оппозиционных интеллигентов, которые увидели почему-то на улицах разгоряченные спиртным толпы опасного быдла, зашедшегося в патриотическом угаре. Хотя вообще-то на улицах получалось встретить только счастливых, веселых, гостеприимных, вовсе не опасных людей. И это важно, — важно знать, что несколько недель чистого праздника могут сделать с нашими согражданами. Ничего плохого.
А ну да, и была, конечно, эта невероятная сцена: финал сыгран, публика ревет, а на поле, под дождем — два живых, настоящих человека. Без зонтов. И один неживой, ненастоящий, искусственный, восковой. Под зонтом. Чтобы не растаял.
Шпиль собора в Солсбери, буксир «Яны Капу», страшная «Зимняя вишня», смешной картель от генерала Золотова, от которого даже через экран разило краденой капустой…
Был, были, было, — не получается остановиться, насыщенный вышел год, плотный, пустым не обзовешь. Все, что перечислено выше, конечно, важно, а много всего еще не перечислено, но остается чувство, что не это главное. Задача поиска ключа для закрывающейся двери с надписью «2018» все еще не решена.
Что же все-таки. Да, пожалуй, вот это главное: разговоры о последней войне, о ядерной войне, после которой выживут разве что тараканы, стали делом обыденным и допустимым. Самого главного начальника они, похоже, даже увлекают. Собственно, это ведь он их начал, показав изумленному миру в марте кое-как слепленные мультфильмы о лучших в мире ракетах. Нарисованные боеголовки падали на вполне опознаваемую Флориду, а лидер нации как настоящий демократ предлагал гражданам поучаствовать в выборах. Предлагал выбрать имена для новых видов вооружений. Не раз возвращался к теме в течение года. А в октябре пообещал верным легкую дорогу на небо, в рай. Как раз по итогам ядерной войны, которые, в отличие от любых других итогов, пересмотру не подлежат.
Это перестало изумлять, перестало пугать, это даже немного веселит. Разговор о рукотворном конце мира выглядит нормой. Причем затевает этот разговор человек, который в силах этот самый рукотворный конец миру устроить.
Всем итогам итог. А пока это все додумаешь, лента подкинет свежую новость: «Трофейная немецкая техника после переплавки будет использоваться в качестве строительного материала для Главного храма вооруженных сил России. Об этом сообщил министр обороны РФ Сергей Шойгу на заседании общественного совета Минобороны России. «Нам бы хотелось, чтобы каждый квадратный метр был символичным, для этого мы из трофейной немецкой техники отольем ступени храма», — сказал Шойгу».
Нужно ведь им место, чтобы молиться о рукотворном конце мира. Какому-то своему, особому, страшному богу, влюбленному в запах жареного мяса.
Но пока не случился рукотворный конец, можно думать о прочем, приятном. Прикидывать — как бы так дотянуть до встречи с неизбежным оливье. Ну и помнить, что в рай попадают по другим правилам. Это, кстати, так себе новость. Правила там непростые.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.